Эскадренные миноносцы проекта 30 бис. Отечественное оружие и военная техника. Подготовка тактико-технического задания

Построенные на разных судостроительных заводах даже по одному проекту, корабли так или иначе имели определённые конструктивные внешние отличия друг от друга. Со временем их становилось больше, соответственно, менялся и внешний вид кораблей. Кроме того, сам проект уже в ходе реализации подвергся корректировке и претерпевал известные изменения. Поэтому ЭМ пр. 30-бис постройки 1953 г. достаточно сильно отличался от своего предшественника постройки 1949 г.

ВНЕШНИЕ ОТЛИЧИЯ И МОДЕРНИЗАЦИИ

Построенные на разных судостроительных заводах даже по одному проекту, корабли так или иначе имели определённые конструктивные внешние отличия друг от друга. Со временем их становилось больше, соответственно, менялся и внешний вид кораблей. Кроме того, сам проект уже в ходе реализации подвергся корректировке и претерпевал известные изменения. Поэтому ЭМ пр. 30-бис постройки 1953 г. достаточно сильно отличался от своего предшественника постройки 1949 г.

Так, первые корабли 1-й модификации всех заводов имели высокую фок-мачту, МЗА в составе семи одноствольных 37-мм автоматов типа 70-К и параваны-охранители типа К-1. При постройке на них отсутствовали скуловые кили и острые носовые наделки, которые устанавливались уже в соответствии со специальным решением после сдачи заказчику.

Для кораблей 2-й модификации характерным стало изменение прежнего состава МЗА на четыре спаренные 37-мм АУ типа В-11 (В-11М). Скуловые кили и наделки на форштевень эти корабли получили в процессе постройки.

У обеих модификаций был одинаковый состав радиотехнических средств (за исключением ЭМ «Бесстрашный»), в том числе РЛС обнаружения надводных целей «Риф-1», РЛС обнаружения воздушных целей «Гюйс-1 М», артиллерийские РЛС «Редан-2» (с АП на крыше КДП) и «Вымпел-2», навигационная РЛС «Рым-1», а также радиолокационные системы госопознавания «Факел-МЗ» (запросчик) и «Факел-МО» (ответчик).

В периоды гарантийного ремонта РЛС «Редан-2» на кораблях 1-й и 2-й модификаций заменили на РЛС «Заря» управления торпедной стрельбой «с артиллерийской приставкой». АП РЛС «Заря» разместили на верхней площадке фок-мачты, которую при этом заметно укоротили.

Балтийские же «Смелый», «Стойкий» и «Стремительный», северные «Отменный» и «Озарённый», черноморские «Бдительный», «Бесшумный» и «Безупречный» и ещё, как минимум, два корабля дальневосточной постройки, первыми проходившие гарантийный ремонт, сохранили прежние высокие фок-мачты, тогда как на последующих кораблях их пришлось укоротить.

Главной причиной такого решения была сильная вибрация высокой фок-мачты с АП РЛС «Риф» и «Заря» на недостаточно жёсткой площадке-основании, находившейся к тому же на большой высоте и нуждавшейся в дополнительных подкреплениях. И если на короткой (50 -60 м) волне закрытых морей — Балтийского и Чёрного — это почти не влияло на боеспособность кораблей, то в условиях Севера и Тихого океана качка на волнении была более чувствительной, ограничивая боевые возможности эсминцев по части применения ими своего оружия.

«Стремительный» и «Бесшумный» сохраняли это отличие во внешнем виде вплоть до модернизации по пр. 31 (1959-1961 гг.), в то время как остальные названные корабли сохранили высокие фок-мачты до самого конца службы.

Знание упомянутых характерных внешних отличий в своё время существенно облегчало службу сигнальщикам, а сегодня позволяет историкам флота, судомоделистам и всем заинтересованным лицам практически безошибочно идентифицировать названные эсминцы на фото.

Ещё одна группа кораблей проекта, так называемой 3-й модификации, появилась уже на завершающем этапе строительства. Они несли более развитое радиотехническое вооружение и имели ряд конструктивных особенностей. Собственно говоря, эти корабли завершили собой эволюцию внешнего вида классического артиллерийско-торпедного эсминца пр. 30-бис.

Корабли 3-й модификации отличало наличие укороченной фок-мачты, конструкция которой впервые была отработана и прошла всесторонние испытания на «Бесстрашном», но в производство пошла только на последних кораблях серии. С учётом этого, несколько изменилось размещение антенных постов основных РЛС. Так, в частности, если АП РЛС «Риф» оставили здесь на прежнем месте, выше всех, на верхней площадке, то перед ним разместили АП РЛС «Залп», тогда как АП РЛС «Заря» опустили ниже, на специально предусмотренную для этого среднюю площадку фок-мачты.

Характерным отличием кораблей 3-й модификации стало и конструктивное исполнение платформ под носовые автоматы В-11М с усиленными прямыми стойками, а также оснащение вновь разработанными и принятыми на вооружение параванами-охранителями типа ЦОК-2 вместо снятых с вооружения аналогов типа К-1.

Наконец, эти корабли вооружили новыми бесшточными бомбомётами типа БМБ-2 взамен снятых с вооружения шточных бомбомётов типа БМБ-1.

Корабли серии, имевшие на вооружении РЛС дальнего воздушного обнаружения типа П-10, — «Смелый», «Сердитый» и «Статный» (Балтика), а также «Вёрткий» (ТОФ) отличались от остальных и между собой высотой и конструкцией фок-мачт, а также составом вооружения. Так, если на «Смелом» она была высокой, с двумя ярусами площадок, под антенный пост станций РЭБ «Коралл» (верхний ярус) и «Краб» (нижний), то на «Сердитом» — укороченной, с площадками только для АП станций «Коралл» (верхний ярус).

По составу артиллерийского вооружения оба корабля, равно как и дальневосточный «Вёрткий», не отличались. Правда, на последнем отсутствовали станции РЭБ и кормовой торпедный аппарат. Эскадренный миноносец «Статный» относился к кораблям 3-й модификации и соответственно имел МЗА из четырёх АУ типа В-11 М.

По составу средств РЭБ черноморский ЭМ «Безупречный» и северный «Осторожный» были аналогичны «Смелому», имея на фок-мачтах по два ряда площадок для размещения АП станций «Коралл» и «Краб». При этом «Безупречный» относился к кораблям первой модификации, а «Смелый» — второй.

В отличие от них несколько эсминцев получили на вооружение сокращённый комплект станций РЭБ — только станции типа «Коралл». Это были «Ответственный» (СФ), «Быстрый» и один или даже два корабля из состава ТОФ также 1-й модификации. АП станций этого типа располагались на площадках фок-мачты в верхней части.

На момент вступления в строй на бортах кораблей имелись названия, выполненные в виде накладных букв на стальных пластинах, которые крепились к бортам на полубаке и в корме. Вскоре к названиям добавились бортовые номера.

В 1957 г. названия на бортах упразднили, повсеместно их срезали и долгие годы корабли носили только периодически менявшиеся в свете принятой тогда практики бортовые номера.

По мере того как корабли в разное время и на разных флотах проходили ремонт и модернизацию, они получили ряд внешних характерных отличий, включая конструктивные, в том числе наличие или отсутствие отдельных систем вооружения, РЛС и т.п. Поэтому отличить корабли друг от друга особого труда уже не составляло, хотя бортовые номера продолжали меняться до самого конца существования СССР.

В октябре 1973 г. на бортах кораблей были восстановлены прежние названия — они наносились белой краской и только в кормовой части. На некоторых эсминцах пр. 30-бис испытывались новые образцы вооружения и техники.

На «Бесстрашном» в 1950 г. испытывались РЛС «Заря» и «Залп», в связи с чем ЭМ ещё при постройке имел конструктивные отличия от остальных кораблей серии 1-й модификации: укороченную фок-мачту с двумя площадками, верхней и средней, где располагались АП названных РЛС.

На «Смелом» в конце 1950-х гг. проводились эксперименты по снижению акустической шумности за счёт подачи воздуха к кромкам гребных винтов, а на «Ожесточённом» с 1962 г. испытывались новые инерциальные навигационные системы. При этом на мостике последнего перед КДП смонтировали массивную конструкцию — основание, на которое устанавливались эксперементальная аппаратура и оборудование. По наличию данной конструкции ОС-19 можно было легко отличить от остальных кораблей серии.

МОДЕРНИЗАЦИИ

Вопрос о необходимости модернизации кораблей пр. 30-бис возник вскоре после их вступления в строй, в связи с тем, что они уже при постройке оказались морально устаревшими и не отвечали изменившимся условиям войны на море.

В 1955 г. ЦКБ-53 по заданию УК ВМФ разработало технический проект замены зенитного вооружения эсминцев на две счетверённые 45-мм автоматические АУ ЗИФ-68 и две счетверённые 25-мм АУ 4М-120П. Однако дальнейшего развития проект не получил.

Тогда же прорабатывались варианты оснащения эсминцев зенитным и ударным ракетным оружием. Одновременно прорабатывались и четыре направления перевооружения: установка УРО, усиление ПЛО, усиление средств ПВО и переоборудование ЭМ в корабли специального назначения.

Один из вариантов (декабрь 1954 г.) предусматривал проработку возможности размещения двух пусковых установок комплекса КСЩ с системой ПУС, четырёх счетверённых автоматов ЗИФ-68, стрельбовых РЛС и вертолёта Ка-15. Уже на этапе предэскизного проектирования стало ясно, что разместить всё это на корабле практически невозможно. 25 августа 1955 г. вышло постановление Совмина «О создании корабля пр. 60, вооружённого самонаво-дящимися самолётами-снарядами ближнего действия П-15 в корпусе корабля пр. 30-бис». Однако ни один из предложенных проектов не был реализован.

В сентябре 1955 г. адмирал С.Г. Горшков, и.о. Главкома ВМФ СССР, утвердил оперативно-техническое задание на переоборудование эскадренных миноносцев пр. 30-бис в корабли радиотехнической разведки (РТР), предназначенных для радио- и радиолокационной разведки, определения ТТД работающих РЛС, радиостанций связи и радионавигационных систем противника, создания помех радиостанциям и РЛС противника, а также ведения оперативной и тактической разведки. Эскизное проектирование выполнялось на ЦКБ-57.

В процессе проектирования, особенно по итогам состоявшегося в марте 1957 г. рассмотрения технического проекта 31 в структурах ВМФ, тактико-техническое задание скорректировали и дальнейшие работы проводили уже в рамках проекта «комплексной модернизации ЭМ проекта 30-бис». Новая разработка предусматривала совмещение задач усиления противолодочного вооружения и оснащения эсминца средствами радиотехнической разведки.

Согласно постановлению СМ СССР от 25 августа 1956 г., к переоборудованию по пр. 31 намечались восемь кораблей пр. 30-бис. В ноябре 1957 г. разработку техпроек-та 31 (главные конструкторы — Д.С. Бар-бараш, а затем Л.В. Войшвилло) завершили.

Состав вооружения изменили: при сохранении 130-мм артиллерии прежние штатные для 30-бис зенитные АУ заменялись на пять одноорудийных 57-мм АУ ЗИФ-71 с радиолокационной системой управления стрельбой «Фут-Б». Средства противолодочной обороны ограничивались двумя РБУ-2500 с системой управления «Смерч», получавшей целеуказание от новой ГАС «Геркулес». Носовой ТА демонтировали, а кормовой заменили на модификацию ПТА-53-31, приспособленную для стрельбы противолодочными торпедами.

Корабль получал новую РЛС общего обнаружения — «Фут-Н». Из прежнего вооружения без изменений оставалась только артиллерия главного калибра в составе двух 130-мм двухорудийных башенных артустановок типа Б-2ЛМ, дооснащённая системой приборов управления стрельбой «Мина-31» и системой дистанционного управления Д-200. Ставший ненужным в силу отказа от оптического канала управления огнём КДП упразднялся, а его место заняли антенные посты станций радиоразведки «Гафель».

Для уменьшения нагрузки комплекс радиотехнической разведки разделялся и разносился на два корабля, которые предполагалось теперь использовать совместно.

Электроэнергетическая система с учётом увеличения числа потребителей претерпевала изменения, главным образом, за счёт увеличения на 30% числа генераторов. Отдавая дань времени (флот готовился к войне с применением ядерного оружия), предусмотрели значительный объём мероприятий по противоатомной защите (ПАЗ), к числу которых относились такие, как подкрепление корпуса и надстроек, для достижения безопасного радиуса в 2000 м по корпусу при «взрыве атомной бомбы среднего калибра» и 3000 м по надстройкам, а также герметизация наружного контура (за исключением МО и КО). В рамках обеспечения ПАЗ корабль получал стационарную систему дегазации и дезактивации и систему водяной завесы (СВЗ), которая внедрялась впервые в отечественной практике.

В итоге, стандартное водоизмещение корабля пр. 31 достигло 2600 т, при этом скорость полного хода уменьшилась до 33 уз. Дальность плавания оперативноэкономическим ходом уменьшилась на 600 миль.

При этом, несмотря на заложенные в нём универсальные, по сути, возможности ПВО-ПЛО, эсминец пр. 31 по завершении переоборудования классифицировался уже как «корабль радиотехнической разведки».

В дополнение к первоначальным восьми кораблям собирались переоборудовать по пр. 31 ещё 16 единиц (по четыре — для открытых океанских СФ и ТОФ и по четыре для закрытых ЧФ и КБФ). Все оставшиеся эсминцы также предлагалось модернизировать по пр. 31, но без средств РТР. Тем не менее, в итоге, от дорогостоящего и малоэффективного, как оказалось, переоборудования кораблей серии, за исключением восьми единиц, предусмотренных в названном выше постановлении Совмина СССР от 25 августа 1956 г., отказались.

В общей сложности, на разных заводах в 1957 — 1961 гг. по двум вариантам пр. 31 переоборудовали: по первому варианту: «Бесшумный», «Охраняющий», «Огненный» и «Верный» (все 1-й вариант), а также «Безбоязненный», «Опасный», «Стремительный» и «Вихревой» (2-й вариант). Помимо этого, в 1967 — 1968 гг. ещё два корабля, «Отчаянный» и «Бессменный», модернизировали по пр. ЗОБА и передали Египту.

В ходе модернизации каждый из кораблей взамен снятого с кормовой надстройки вооружения получил одну 57-мм счетверённую АУ ЗИФ-75 с РЛС управления огнём «Фут-Б». Число 37-мм автоматов В-11 сократили до двух спаренных установок В-11 на полубаке, артиллерию главного калибра и торпедные аппараты сохранили в прежнем составе, а противолодочное вооружение усилили за счёт оснащения каждого ЭМ двумя реактивными бомбомётными установками РБУ-2500, смонтированными на носовой надстройке.

На кормовом котельном кожухе установили побортно две спаренные 25-мм АУ типа 2М-3. Наконец, на фок-мачте новой конструкции появились АП РЛС «Фут-Н», «Залп» и «Дон». В результате модернизации боевая эффективность кораблей в сравнении с базовым проектом 30-бис существенно повысилась.

СЛУЖБА

Как известно, в 1950-е гг. советский флот активно готовился к отражению в случае войны неприятельских морских десантов. Планами предусматривалось, что корабли ВМФ СССР будут вести бой с противостоящими силами агрессора у своих берегов, действуя под прикрытием истребительной и бомбардировочной авиации.

В конце 1940-х и начале 1950-х гг. основу ВМС стран вероятных противников, прежде всего, США и Великобритании, составляли надводные ударные авианосные и десантные соединения. Так, в Норвежском море ОВМС НАТО располагали четырьмя ударными авианосцами, предназначенными в случае войны для нанесения ударов по важным объектам на советской территории, включая корабли и базы Северного флота, с северо-западного направления. Отрабатывалось также нанесение ударов по объектам в Прибалтике и на территории стран ОВД со стороны Северного моря, то есть с западного направления. Наконец, 6-й флот США отрабатывал со своими союзниками по НАТО на Средиземном море нанесение ударов по объектам на территории СССР с юго-западного направления, а 7-й флот — по территории советского Приморья из северо-западной части Тихого океана.

Позже, в 1970-е гг. США сформировали 5-й флот, с задачей нанесения ударов по южным районам СССР со стороны Индийского океана, а также 3-й флот — для действий против ТОФ на камчатском и сахалинском направлениях. В итоге, СССР на протяжении двух десятилетий находился под постоянной угрозой с морских направлений со стороны палубной авиации потенциальных противников.

Соответственно, в свете существовавшей оборонительной доктрины на всех четырёх советских флотах вплоть до конца 1950-х гг. отрабатывались задачи отражения разнородными силами ВМФ потенциального вторжения с морского направления, где торпедноартиллерийским кораблям, крейсерам и эсминцам отводилась ключевая роль. При этом на эсминцы возлагалось решение задачи по нанесению торпедных ударов по противнику, предварительно ослабленному артиллерийским огнём крейсеров, авиацией или подводными лодками. Для этого на всех советских флотах крейсера и эсминцы сводились в тактические корабельные ударные группы (КУГ), которые сохранялись там вплоть до 1961 года.

В частности, на Балтике на случай войны отрабатывалось ведение советскими крейсерами артиллерийского боя на подступах к Балтийской проливной зоне (со стороны Балтийского моря), с последующей атакой противника эсминцами. Другой важной задачей была огневая поддержка морских десантов ОВД в самой проливной зоне.

На юге до конца 1950-х гг. отрабатывался сценарий ведения советскими крейсерами артиллерийского боя с кораблями вероятного противника в центральной части Чёрного моря, в пределах досягаемости ракетоносной авиации берегового базирования, с последующим нанесением эсминцами массированного торпедного удара. Не менее важной на случай войны считалась задача огневой поддержки своих десантов, прежде всего, на Босфор.

Северный флот в случае войны готовился отразить противника в Баренцевом и Белом морях, а также в районе о. Новая Земля. Наряду с противодействием высадке неприятельских десантов, флот собирался оказывать огневую поддержку своим тактическим десантам на побережье Норвегии. В решении указанных задач эсминцам надлежало взаимодействовать с крейсерами, авиацией и подводными лодками. На эсминцы возлагалась задача нанесения торпедных ударов по ослабленному артиллерией и разнородными силами противнику с целью его окончательного уничтожения.

На Тихом океане советский флот готовился отразить нападение корабельных группировок ВМС США на объекты в Приморье и на Камчатке с высадкой морских десантов. Нанесение удара возлагалось на крейсера и эсминцы, базировавшиеся в заливе Стрелок и Владивостоке. Этими же силами планировали обеспечивать высадку тактических десантов на побережье противника, а также завершать разгром конвоев и десантных отрядов противника. Поэтому часть кораблей перебазировали в Советскую Гавань, поближе к японскому о. Хоккайдо, откуда в случае войны ожидалось нападение вероятного противника на о. Сахалин. Туда же в первый период вероятной войны Советская Армия планировала высаживать свои десанты.

Несколько слов о распределении эсминцев пр. 30-бис по флотам. Изначально намечалось, что каждый из четырёх заводов будет обеспечивать кораблями «свой» флот, что и обусловило включение новых кораблей в состав вновь созданных соединений соответствующих флотов.

Так, корабли ленинградской постройки после вступления в строй несли службу на Балтике, в составе существовавших там 8-го («Смелый», «Стойкий», «Свободный», «Статный», «Серьёзный» и «Степенный») и 4-го (все остальные) ВМФ. После их упразднения и воссоздания 24 декабря 1955 г. единого КБФ эсминцы вошли в его состав. В 1960 г. «Смелый» перевели в состав СФ, а в 1961 г. на Север перешёл и «Стремительный». «Совершенный» и «Солидный» с 1968 г. служили в составе ЧФ, причём последний — уже по возвращении из аренды в составе ВМС Египта.

Соответственно, все корабли николаевской постройки первое время входили в состав ЧФ. Из их числа «Безотказный» и «Безукоризненный» в 1960 г. перевели в состав СФ (в 1967 г. первый из них перевели в состав ЧФ), а «Бесшумный» и «Безбоязненный» (оба после модернизации по пр. 31) в 1962 г. — в состав ТОФ, причём перешли они туда в составе одной из экспедиций особого назначения Северным морским путём.

Корабли северной постройки несли службу в составе СФ, однако со временем часть из них перебросили на другие театры. Так, «Острый» и «Огненный» (последний — после модернизации по пр. 31) в 1970-х гг. — на Балтику, а «Оживлённый», «Отзывчивый» и «Озарённый» — на Чёрное море. В составе ЧФ некоторое время числился «Отчаянный», проходивший в Севастополе ремонт и модернизацию перед передачей в 1968 г. ВМС Египта.

Эсминцы дальневосточной постройки входили в состав 5-го («Встречный», «Ведущий», «Важный», «Вспыльчивый», «Величавый», «Вёрткий», «Вечный», «Видный», «Верный», «Внимательный», «Выразительный», «Волевой», «Вольный», «Вдумчивый», «Вразумительный») и 7-го («Вихревой», «Внезапный») ВМФ, а с 23 апреля 1953 г. — в состав ТОФ.

На примере отдельных соединений познакомимся с боевой подготовкой кораблей. Так, 120-я брэм СФ отрабатывала совместные действия по борьбе с надводными кораблями и подводными лодками, торпедные атаки транспортов, огневую поддержку десантов, а также прикрытие своего рыбопромыслового флота в районе промыслов. Большое значение при этом придавалось отработке тактических приёмов, организации взаимодействия с подводными лодками и авиацией, а также управлению силами в море.

По воспоминаниям современников, особой сложностью отличалась организация боя бригады эсминцев против отряда боевых кораблей противника. Прежде всего, командирам кораблей вначале рекомендовалось применить по целям артиллерию, а затем нанести по ним мощный торпедный удар и таким образом завершить уничтожение. При условии свободного маневрирования неприятеля выход в торпедную атаку с трёх направлений парами эсминцев на скорости хода в 30 уз. требовал от командования высокой координации управления силами. И именно это постоянно отрабатывалось в ходе боевой подготовки и проверялось на итоговых флотских учениях.

Отработка задач боевой подготовки включала освоение будущего театра военных действий (ТВД), поэтому корабли много плавали, часто и надолго уходя в море. Так, 22 — 31 августа 1951 г. отряд кораблей СФ в составе крейсера «Чапаев», эсминцев «Осмотрительный», «Отрывистый», «Отражающий» и «Отменный» совершил поход по маршруту: Кольский залив — Новая Земля — Белое море — Молотовск — Кольский залив. А 11 — 13 мая 1954 г. крейсеры «Александр Невский» (флаг министра обороны СССР маршала Н.А. Булганина), «Железняков» и 11 эсминцев пр. 30-бис осуществили поход до Иоканьги и обратно.

25 марта 1952 г. эсминец «Ответственный» (капитан 3 ранга И.П. Еськов) выходил в море для охранения и обеспечения крейсера «Чапаев» (флаг командующего эскадрой), отрабатывающего задачи боевой подготовки. В условиях плохой видимости и штормовой погоды, когда корабли уже возвращались в Кольский залив, при подходе к м. Летинский крейсер сбавил ход, не предупредив об этом сопровождавший эсминец. В условиях нулевой видимости «Ответственный» столкнулся с крейсером, ударив его форштевнем в корму. Эсминец при этом повредил носовую оконечность до шпиля (7-й шп.), на «Чапаеве» оказался разрушенным ахтерлик и погибли двое старшин. Оба корабля нуждались в ремонте.

Обстоятельства этого события министр ВМС адмирал флота Н.Г. Кузнецов доложил лично И.В. Сталину. Помимо перевода с понижением на другие должности комфлота и командующего эскадрой, а также командира «Ответственного». Командира крейсера «Чапаев» предали суду, признав виновным в столкновении кораблей.

Летом 1953 г. на полигоне в Белом море прошли учения, одним из важных эпизодов которых стала торпедная атака цели силами 120-й брэм СФ (капитан 1 ранга Ф.Карпенко), с фактическим пуском 30 торпед. За атакой наблюдал адмирал Н.Г. Кузнецов, давший действиям личного состава высокую оценку.

Корабли СФ привлекались и для выполнения других задач. Так, 22 сентября 1958 г. эсминцы 121-й брэм «Острый» и «Отменный» (флаг командира бригады капитана 1 ранга Н. Егорова), пополнив все запасы, по тревоге вышли к о. Новая Земля для обеспечения проводившихся там испытаний атомного оружия. По прибытии в губу Белушья корабли получили от командования задачу прикрыть район испытаний с западного направления, патрулируя во взаимодействии с авиацией вплоть до кромки паковых льдов и не допуская проникновения в закрытый район никаких судов и кораблей. Еженедельно, вплоть до середины ноября по 4 — 5 дней корабли находились на патрулировании, в условиях плохой погоды, со снежными зарядами и малой видимостью, а также, как оказалось позже, радиоактивного заражения. За указанный период на полигоне было произведено 15 воздушных атомных взрывов, включая один мощностью в 1 мегатонну.

Летом 1965 г. в рамках проведения на СФ оперативного флотского учения «Печора» на тему «Уничтожение ударных группировок флота противника в начальный период войны» с участием всех сил флота и морской авиации отряд боевых кораблей СФ в составе крейсера «Железняков», эсминцев «Московский комсомолец», «Находчивый», «Огненный» и «Отзывчивый», а также четырёх сторожевых кораблей с 18 июня по 7 июля выходил на боевые стрельбы в районы Норвежского моря и Северной Атлантики с задачей, помимо проведения учений, поиска и разведки деятельности атомных ракетных подводных лодок США, патрулировавших в Норвежском море.

В районе поиска атомных субмарин силами поисково-ударной группы («Огненный» и «Отзывчивый») 22 — 23 июня была обнаружена британская дизель-электрическая ПЛ S62 “Aurochs», производившая слежение за советскими кораблями. Эсминцы преследовали её в течение 31 часа 26 минут и, в итоге, она была вынуждена всплыть для подзарядки аккумуляторных батарей.

Активно отрабатывалось взаимодействие крейсеров и эсминцев также на ЧФ. В августе 1955 г. в Каркинитском заливе под руководством начальника штаба эскадры ЧФ контр-адмирала Н. Никольского прошли опытно-тактические учения по практической отработке задач уничтожения разнородными силами авианосных соединений противника в открытом море при сильном корабельном охранении. В рамках учений крейсер «Куйбышев» с двумя эсминцами пр. 30-бис обозначал вошедший в Чёрное море британский авианосец с кораблями охранения. Согласно сценарию учений, на него двумя «волнами» вышли в торпедную атаку восемь эсминцев пр. 30-бис, сведённые в четыре тактические группы. Маневрируя на больших скоростях (30 уз.) под прикрытием дымзавес, они атаковали цели с разных направлений с фактическим пуском 35 учебных торпед. Судя по всему, данным учениям придавалось большое значение. Вместе с тем, несмотря на реляции об успешном проведении атак с фактическими пусками торпед, в реальности, как показал опыт Второй мировой войны, эсминцы вряд ли смогли бы в дневное время приблизиться к авианосцу на дальность торпедного выстрела и почти наверняка были бы перехвачены его авиацией и уничтожены ещё на дальних подступах к цели. За ходом этих учений с воздуха наблюдал и.о. главнокомандующего ВМФ адмирал С.Г. Горшков.

Не менее активно велась боевая подготовка и на Балтике. 14 апреля 1955 г. отряд кораблей в составе трёх крейсеров пр. 68-бис и четырёх эсминцев пр. 30-бис во главе с KPJ1 «Адмирал Ушаков» (флаг командующего 8-м ВМФ адмирала В.А. Касатонова) в рамках учений совершил переход по маршруту Лиепая — Балтийск — Гданьский залив -Балтийск — Лиепая — Таллин.

С 14 по 20 апреля корабли отряда отрабатывали артиллерийско-торпедный бой в открытом море с крупными надводными кораблями «противника», решали задачи ПВО и ПЛО, обороны соединения на переходе морем и на незащищённых рейдах. Корабли осуществляли маневрирование в противоатомном ордере на больших скоростях, выполняли сосредоточенную стрельбу главным калибром по морской цели (радиоуправляемый корабль-цель), а эсминцы условно наносили по ней торпедные удары. За время учений корабли прошли 1350 миль, из них половину — в условиях штормовой погоды, тумана и снежных зарядов. Даже заход кораблей отряда в гавань Таллина выполнялся в условиях сплошного льда за ледоколом.

В июне 1956 г. отряд кораблей (крейсера «Орджоникидзе», «Киров», эсминцы «Спешный», «Суровый», «Скромный» и «Сердитый») участвовал в тактическом учении в Северном море и Южной Балтике, отрабатывая во взаимодействии с авиацией и другими родами войск задачу по разгрому направляешегося в Балтийское море корабельного соединения потенциального противника.

Кроме того, отрабатывалось маневрирование в строю в дневное и ночное время, в условиях возможного применения ядерного оружия, ставились мины, проводились стрельбы всеми калибрами, отражались атаки лёгких сил «противника» и т.п. По завершении учений, с 7 по 28 июля 1956 г. крейсер «Свердлов» в сопровождении эсминцев «Сердитый» и «Суровый» посетил с официальным визитом порт Роттердам (Голландия).

В числе основных задач ВМФ СССР отрабатывал бои с американскими крейсерами типа «Кливленд» и эсминцами типа «Гиринг». Несмотря на наличие радиолокации, первое время для измерения дистанции до цели эсминцам пр. 30-бис на всех флотах приходилось больше полагаться на оптику и, в частности, на 4-метровые дальномеры, поскольку РЛС «Редан-2» не давала достаточной точности измерения отклонений всплесков снарядов. А с учётом того, что шансы «тридцатки-бис» в возможном поединке с «Гирингом» были невелики, на учениях отрабатывались приёмы использования тактической группы из двух своих эсминцев против одного неприятельского.

В составе 5-го ВМФ (Тихий океан) 10 января 1952 г. была сформирована 175-я бригада эскадренных миноносцев пр. 30-бис, в состав которой вначале вошли «Вкрадчивый», «Вразумительный», «Вдумчивый» и «Вольный» с базированием на Владивосток. Пунктом манёвренного базирования стала бухта Абрек.

Корабли бригады в ходе боевой подготовки отрабатывали решение задач по нанесению совместно с крейсерами торпедного удара по надводным кораблям противника, предварительно ослабленным артиллерийским огнём и действиями разнородных сил. Большое влияние на обстановку оказывала продолжавшаяся война в Корее, в которой СССР оказывал помощь и поддержку Северной Корее. В связи с этим, тихоокеанским эсминцам пришлось участвовать в самой настоящей боевой операции. В декабре 1953 г., когда американские и южно-корейские войска, прорвав фронт, начали энергичное продвижение на север, высаживая морские десанты на побережье, занятое силами Ким Ир Сена, угрожая им заходом во фланг и тыл, принимая во внимание тяжёлое положение последних, советским командованием было принято решение об оказании помощи силами флота, имея в виду проведение скрытной минной постановки у корейского побережья, в первую очередь на участках, удобных для высадки десанта. Выполнение задачи возлагалось на эсминцы 175-й брэм.

В обстановке полной секретности корабли бригады, приняв в тёмное время суток с минных складов флота полные комплекты мин, вышли из залива Стрелок и полным ходом направились к восточному побережью Северной Кореи. По прибытии в заданный район они также скрытно выполнили минные постановки, после чего необнаруженными возвратились на базу. Как показали последующие события, наличие мин на пути американских и союзных кораблей оказалось полной неожиданностью. В итоге, не имея достаточного числа тральщиков, они понесли потери и оказались не в состоянии выполнить поставленную задачу.

На вторую половину 1950-х гг. пришлось время одностороннего сокращения Вооружённых Сил СССР, в рамках которого существенные изменения произошли также на флотах. Целый ряд кораблей выводился в резерв. Так, в 1957 г. на СФ для этого создали 176-ю бригаду кораблей резерва (бркр). В губе Сайда в составе этой бригады поставили на консервацию в числе других также шесть эсминцев пр. 30-бис, в основном прошедших ремонт: «Отрывистый», «Осторожный», «Отменный», «Отрадный», «Оберегающий», «Окрылённый», а также два эсминца пр. 31: «Охраняющий» и «Опасный».

Со временем выяснилось, что присутствие на борту личного состава отрицательно сказывается на сохранности кораблей. Так, размещение на «Отрывистом» даже сокращённого экипажа (90 чел.), по воспоминаниям одного из его бывших командиров, оказалось во всех отношениях просто губительным для корабля, и в море он больше не выходил.

По этой причине с начала 1960-х гг. находившиеся в резерве эсминцы повсеместно перевели на так называемый динамический метод консервации, при котором личный состав размещался не на борту корабля, а на ПКЗ. Это позволяло сохранить корабли и периодически осуществлять их расконсервацию с возможностью дальнейшего использования в составе флота. На плановой основе ежегодно с целью отработки организации ввода их в строй на флотах проводились учения по расконсервации корабля и выходу его в море для проверки состояния оружия и технических средств. Помимо этого, практиковалась выборочная расконсервация отдельных систем оружия и технических средств.

Аналогичным образом выводились в отстой и на консервацию корабли на других советских флотах. В частности, на Тихоокеанском флоте (б. Новик) в 1956 г. законсервировали эсминцы «Встречный», «Важный», «Величавый», в 1958 г. — «Вкрадчивый», в 1960 г. -«Ведущий», в 1962 г. — «Вихревой» и «Верный», оба сразу после модернизации по пр. 31.

На Черноморском флоте в 1958 г. на консервацию (о. Донузлав) поставили «Быстрый», в 1961 г. — «Бесстрашный» и в 1962 г. — «Безупречный». На Балтике в 1956 г. в отстой (Таллин) отправили «Смотрящий» и «Совершенный», в 1957 г. — «Серьёзный», в 1958 г. — «Сердитый», в 1961 г. -«Степенный», в 1967 г. — «Стойкий», в 1969 г. — «Стремительный» (после модернизации по пр. 31) и «Статный», в 1970 г. — «Сокрушительный».

Периодически корабли отстоя вновь вводили в строй, одни временно, в порядке проверки и отработки мобилизационных мероприятий, другие — надолго, после чего они несли службу в составе корабельных соединений соответствующих флотов. Правда, при этом некоторые корабли, будучи поставлены в консервацию в конце 1950-х и начале 1960-х гг., так до самого конца своей карьеры и не возвратились в строй. К их числу относятся «Ведущий», «Верный», «Вкрадчивый», «Важный», «Вихревой», «Оберегающий», «Охраняющий», «Осторожный», «Быстрый» и «Безупречный».

Одной из важных задач, наряду с боевой подготовкой, для эсминцев пр. 30-бис были участие в демонстрации флага за границей и посещение с визитами иностранных портов, как правило, в составе отрядов боевых кораблей. Наибольшее число визитов в иностранные порты пришлось как раз на 1950-е гг.

Вот только некоторые из них в хронологическом порядке.

В период с 10 по 14 июля 1953 г. крейсер «Орджоникидзе» в сопровождении двух эсминцев пр. 30-бис посетил с официальным визитом Хельсинки (Финляндия).

С 14 по 18 октября 1953 г. состоялся официальный визит в Гдыня (Польша) КРЛ «Чапаев» в сопровождении четырёх эсминцев пр. 30-бис.

С 15 по 25 октября 1953 г. отряд кораблей ЧФ под флагом начальника штаба ЧФ вице-адмирала В.А. Пархоменко (крейсеры «Куйбышев», «Фрунзе», эсминцы «Бурный», «Бесстрашный», «Безбоязненный» и «Беззаветный») посетил с визитами у (Румыния) и Бургас (Болгария).

В конце мая 1954 г. отряд боевых кораблей в составе КРЛ «Адмирал Нахимов» под флагом командующего ЧФ адмирала С.Г. Горшкова и эсминцев «Буйный» и «Беспощадный» вышел из Севастополя для выполнения официального визита в Дуррес (Албания), на борту крейсера следовала делегация во главе с членом Президиума ЦК КПСС А.И. Микояном. На переходе отрабатывались задачи дозаправки топливом и водой эсминцев на ходу от КРЛ (при скорости хода 14 уз.), передачи продовольствия и других грузов. Это был первый послевоенный поход советских кораблей в страны Средиземноморья.

С 14 по 22 июля 1954 г. КРЛ «Александр Невский», КРЛ «Железняков», КРЛ «Чапаев» и семь эсминцев совершили поход к северной части Новой Земли.

С 18 по 21 августа 1955 г. отряд боевых кораблей СФ (КРЛ «Чапаев», КРЛ «Александр Невский», КРЛ «Железняков» и 12 эсминцев пр. 30-бис) вновь выполнил поход к северной оконечности Новой Земли.

С 8 по 20 октября 1955 г. отряд кораблей в составе крейсеров «Свердлов» (флаг командующего 4-м ВМФ адмирала А.Г. Головко), «Александр Суворов», эсминцев «Сметливый», «Смотрящий», «Способный» и «Совершенный» посетил с официальным визитом ВМБ Портсмут (Великобритания).

Апрель 1956 г. вошёл в историю благодаря инциденту, произошедшему в Портсмуте с крейсером «Орджоникидзе» во время визита в Великобританию.

15 апреля 1956 г. «Орджоникидзе» (флаг 1-го заместителя командующего КБФ контр-адмирала В.Ф. Котова) с высокопоставленной советской делегацией (первый секретарь ЦК КПСС Н.С. Хрущёв и председатель Совета министров СССР Н.А. Булганин) на борту в сопровождении эсминцев «Смотрящий» и «Совершенный» направился с официальным визитом в Великобританию.

17 апреля отряд прибыл в Портсмут. Обе стороны придавали визиту и переговорам на высшем уровне большое значение, исходя из перспектив построения двусторонних отношений. Тем не менее, во время стоянки советских кораблей в гавани Портсмута британская разведка предприняла попытку несанкционированного осмотра подводной части крейсера «Орджоникидзе». 19 апреля в 7.30 утра трое матросов на ЭМ «Совершенный», стоявшем за кормой крейсера, обнаружили на поверхности воды аквалангиста, всплывшего между бортами их корабля и стоявшего рядом ЭМ «Смотрящий». По их словам, он был одет в чёрный водолазный комбинезон, маску с квадратной прорезью и ласты. При этом водолаз всплыл на поверхность лицом вверх и через одну-две минуты погрузился снова. Матросы немедленно доложили об увиденном по команде.

Как позже стало известно, при попытке осмотра подводной части советского крейсера бесследно исчез коммодор Л. Крэбб, а разбирательство вокруг этого мало того, что было засекречено на много лет вперёд, вылилось в крупный скандал с разбирательством в парламенте страны.

С 31 мая по 10 июня 1956 г. крейсер «Михаил Кутузов» (флаг командующего ЧФ адмирала В.А. Касатонова) в сопровождении ЭМ «Безукоризненный» и «Бессменный» нанёс визиты в порты Сплит (СФРЮ) и Дуррес (Албания). На обратном пути корабли приняли участие в масштабном общефлотском учении с отработкой ударов по соединению надводных кораблей противника, отражением атак авиации, торпедных катеров и подводных лодок. 14 июня корабли отряда дозаправились топливом и водой Балтийские 30-бис в парадном строю, 1954 г. (фото из собрания В.В. Скопцо-ва, публикуется впервые) от специально высланных в условную точку рандеву эсминцев «Буйный» и «Беспощадный» и затем обозначали силы «синих», вторгшихся в пределы Чёрного моря.

С 21 по 26 июня 1956 г. отряд кораблей в составе крейсера «Дмитрий Пожарский» (флаг командующего ТОФ вице-адмирала В.А. Чекурова), эсминцев «Вдумчивый» и «Вразумительный» посетил Шанхай (КНР).

Утром 20 июня корабли встретил китайский СКР «Нанчан» под флагом зам. командующего флотом Восточно-Китайского моря контр-адмирала Пын Дэ-Цина. Корабли обменялись салютами по 17 выстрелов. На подходе к городу Усун в дельте р. Янцзы крейсер и береговая батарея обменялись салютами наций в 21 выстрел. Отряд прошёл 40 миль вверх по течению р. Янцзы, затем 12 миль по р. Хуанпу. Впереди шли эсминцы, а за ними следовал крейсер. В 12.00 20 июня 1956 г. отряд встал на якоря на рейде Шанхая, на набережной которого его лично встречал командующий флотом Восточно-Китайского моря вице-адмирал Тао Юн. По завершении визита отряд взял курс на родину, тепло провожаемый китайцами.

31 июля 1957 г. крейсер «Орджоникидзе» (флаг командующего 4-м ВМФ адмирала А.Г. Головко) вышел из гавани ВМБ Балтийск и в сопровождении ЭМ «Сокрушительный» и «Стремительный» посетил с официальным визитом Копенгаген (Дания).

В период с 12 по 18 сентября 1957 г. в ходе первого дальнего похода в Средиземное море крейсер «Жданов» (флаг вице-адмирала В.Ф. Котова) и эсминец «Свободный» нанесли визит в Сплит (СФРЮ), а с 21 сентября по 1 октября -в Латакию (Сирия). Визит в Латакию стал первым посещеним сирийского порта советскими военными кораблями.

С 19 мая по 6 сентября 1957 г. КРЛ «Михаил Кутузов» (флаг командующего эскадрой ЧФ контр-адмирала В.Ф. Чалого) и ЭМ «Безукоризненный» в обеспечении танкеров «Нара» и «Яхрома» совершили поход по маршруту Севастополь — Ленинград — Севастополь.

В Ленинграде черноморские корабли приняли участие в праздновании Дня ВМФ на Неве, задуманного в качестве убедительной демонстрации морской мощи страны.

На обратном пути «Михаил Кутузов» и «Безукоризненный» участвовали в совместных учениях кораблей трёх флотов (СФ, КБФ и ЧФ) в Финском заливе, которыми руководил контр-адмирал В.Ф. Чалый, затем зашли в Балтийск. 30 августа корабли совершили заход в албанский порт Дуррес, где крейсер посетила делегация высокопоставленных представителей Албании во главе с председателем Совета министров страны М. Шеху, а также посол СССР в Албании В.И. Иванов. 3 сентября визит завершился — и корабли отряда взяли курс на Севастополь.

7-11 августа 1958 г. отряд кораблей КБФ в составе крейсера «Орджоникидзе», эсминцев «Свободный» и «Степенный» посетил с официальным визитом Хельсинки (Финляндия).

В мае 1959 г. отряд кораблей ЧФ в составе учебного крейсера «Фрунзе» (флаг контр-адмирала В.В. Соловьёва) и двух эсминцев пр. 30-бис ходил в Ленинград на празднование 250-летия основания города на Неве. В Кронштадте черноморцы встретились с крейсером «Чапаев» и двумя эсминцами пр. 30-бис СФ, там же состоялся грандиозный митинг с участием моряков трёх флотов (СФ, ЧФ и КБФ). Затем корабли вместе приняли участие в параде на Неве. На обратном пути отряду пришлось преодолеть в Северном море и в Бискайском заливе 6-балльный шторм.

В конце мая 1960 г. учебный крейсер «Куйбышев» (флаг 1-го заместителя командующего ЧФ вице-адмирала С.Е. Чурсина) в сопровождении двух эсминцев пр. 30-бис вышел в Средиземное море для выполнения официального визита в Албанию. В условиях плотного сопровождения кораблями и авиацией НАТО корабли отряда выполнили поставленные задачи, прежде всего, по демонстрации флага у албанского побережья. Затем в центральной части Средиземного моря прошло учение по поиску и атаке силами шести дизельных торпедных подводных лодок пр. 613 отряда кораблей условного противника, который обозначали крейсер «Куйбышев» и сопровождавшие его эсминцы.

На обратном пути отряд выполнил деловой заход в Варну (Болгария), где на борт крейсера прибыл командующий ЧФ адмирал В.А. Касатонов, а затем приняли участие в общефлотских учениях. Отрабатывалась задача нанесения последовательных ударов разнородными силами флота по вошедшей в Чёрное море корабельной группировке вероятного противника, в составе крейсера типа “Cleveland» (его обозначал «Куйбышев») с кораблями охранения (эсминцы пр. 30-бис). В ходе учения, с учётом сильных и слабых сторон обозначаемого противника, отрабатывались оптимальные варианты нанесения удара.

С 28 июня по 1 июля 1965 г. отряд кораблей КБФ (учебный крейсер «Комсомолец», эсминцы «Сердитый» и «Суровый») посетил с официальным визитом Стокгольм (Швеция).

В середине 1960-х гг., в связи с очередным обострением международной обстановки, а также необходимостью усиления присутствия ВМФ СССР в горячих точках планеты, в числе других кораблей к решению задач боевой службы стали привлекаться и эсминцы пр. 30-бис. Постепенно большую часть находившихся в строю кораблей перевели на Балтику и на Чёрное море. В Средиземное море в разное время выходили для оказания помощи вооружённым силам Египта и Сирии «Бесстрашный» (1973 г.), «Безотказный» (1970 г., 1971 г. и 1972 г.), «Озарённый» (1969 г.), «Огненный» (13 — 28.10 и 13.11 — 15.12.1971 г.), «Оживлённый» (1972 г. и 1973 г.), «Отзывчивый» (1968 г.), «Совершенный» (1967 г. и 1968 г.) и «Серьёзный» (1968 г.).

Корабли выполняли задачу по конвоированию в порты Египта и Сирии транспортов с военными грузами, сопровождали на переходе морем десантные корабли КЧФ с морской пехотой, следовавшие на боевую службу в Средиземное море, а также готовились в случае необходимости оказать огневую поддержку нашему десанту. При этом советские корабли находились в портах Египта и Сирии в полной боевой готовности и имели право открывать огонь на поражение в случае непосредственной угрозы, прежде всего, с воздуха.

Несмотря на своё моральное и физическое устаревание, эсминцы пр. 30-бис продержались в составе советского флота вплоть до конца 1980-х г., поскольку на случай войны задача высадки десантов и захвата проливов на Балтике, Чёрном море и в других регионах перед ВМФ СССР всё ещё сохранялась. А для огневой поддержки десантов как раз и требовались артиллерийские корабли, включая и эскадренные миноносцы пр. 30-бис. Процесс этот не прекращался никогда, и даже на закате своей службы оставшиеся в строю корабли включили в состав вновь сформированных на флотах морских десантных дивизий.

На Северном флоте число ЭМ пр. 30-бис постепенно сокращалось, а с поступлением кораблей новых проектов наличные «тридцатки-бис» стали активно переводить на другие театры, исключать из боевого состава или отправлять в резерв. В итоге, к концу 1970-х гг. на Севере в строю оставался только «Окрылённый», да и то с сокращённым экипажем и частично законсервированным вооружением (кроме носовой башни главного калибра), использовавшийся в основном в качестве буксировщика мишеней или корабля-цели.

В октябре 1972 г. в Кольском заливе произошла авария с невольным участием «Окрылённого», которая лишь случайно не завершилась крупной катастрофой.

В корму эсминца, стоявшего на якоре, врезался проходивший по фарватеру и уклонившийся от курса польский сухогруз. Удар форштевнем последнего пришёлся прямо в корму корабля, практически в диаметральной плоскости, как раз между бомбосбрасывателями, где на тот момент находился полный комплект глубинных бомб. От удара сразу две снаряжённые по-боевому глубинные бомбы получили механические повреждения и раскололись. К счастью, взрыва не произошло, также обошлось без пострадавших. Аварийный эсминец срочно отбуксировали на CP3-35 в Росляково для ремонта.

Постепенно сокращалось число находившихся в строю ЭМ пр. 30-бис и на других театрах. Так, на Тихоокеанском флоте, начиная с середины 1970-х гг., большинство из оставшихся кораблей этого проекта доживало свой век в качестве ПКЗ, УТС или ржавели, годами находясь в консервации. В новых условиях войны на море этим окончательно устаревшим классическим эсминцам уже не находилось применения. В боевом составе ТОФ к концу 1970-х гг. оставались только «Внимательный», «Вразумительный» и «Бесшумный».

Единственное, для чего их можно было использовать благодаря наличию эффективной 130-мм артиллерии главного калибра, так это для огневой поддержки морских десантов. Поэтому ничем особенным эти корабли к концу своей карьеры не отличились. Правда, известно, что в 1976 г. эсминец «Вразумительный» участвовал в поисковоспасательной операции в связи с гибелью в Японском море советского теплохода «Тавричанка».

На Балтике к середине 1970-х гг. в строю оставались «Смотрящий», «Степенный», «Сердитый» и «Острый», а также «Огненный» (пр. 31). Все они базировались на Лиепаю. В 1978 г. «Огненный» вывели из боевого состава, заменив его выведенным из консервации «Стремительным» (пр. 31). Ряд кораблей («Статный», «Стойкий», «Сокрушительный», «Суровый», «Свободный») Дважды Краснознаменного Балтийского флота продолжали оставаться в резерве. В марте 1987 г. «Суровый» ввели в строй, но год спустя исключили и сдали на слом.

В составе КЧФ к середине 1970-х гг. числились «Совершенный», «Серьёзный», «Буйный», «Беспощадный», «Озарённый» и «Отзывчивый». В резерве оставались «Быстрый», «Безупречный», «Безотказный» и «Бесстрашный».

В 1977 г. «Серьёзный» вывели из боевого состава. Тогда же были исключены и пошли на слом все корабли проекта 30-бис, находившиеся в консервации.

К середине 1980-х гг. большинство эсминцев пр. 30-бис (и 31) на флотах давно уже списали или перевели в класс УТС. Процесс списания резко ускорился после распада СССР, когда всякая военно-морская активность советского флота в Мировом океане полностью прекратилась.

ПОСЛЕДНИЙ ПАРАД

Сначала покинули строй корабли 1-й модификации. Будучи перестроены на всех флотах в УТС, ПКЗ, ПТБ, отопители и т.п., они некоторое время продолжали служить в новом качестве. ЭМ 2-й и 3-й модификаций использовались по прямому назначению дольше, а затем их постигла та же участь, с той лишь разницей, что после распада СССР некоторые из них стали продавать на слом за границу.

ПОД ЧУЖИМИ ФЛАГАМИ

В общей сложности, 16 из 70 построенных СССР эсминцев пр. 30-бис были в 1950-х и 1960-х гг. переданы в аренду или проданы зарубежным флотам и в разное время служили под флагами ВМС трёх иностранных государств: Египта, Польши и Индонезии. В соответствии с действовавшими правилами, все предназначенные к передаче иностранному заказчику эсминцы пр. 30-бис предварительно проходили предпродажную подготовку на советских предприятиях, включая ремонты и отдельные модернизации, связанные с условиями эксплуатации, например, в жарком и влажном тропическом климате и «приводились к общему знаменателю» по составу вооружения и технических средств. Большей частью это был стандарт, соответствовавший 2-й модификации. Но были и исключения, о которых подробнее будет сказано ниже.

В июне 1956 г. первые два корабля пр. 30-бис, «Сметливый» и «Солидный», передали из состава КБФ в ВМС Египта. Соблюдая меры маскировки, эсминцы следовали под польскими флагами, но с советскими экипажами. Переход из Гдыни в Александрию обеспечивался польским транспортом “Kilinski”. В составе египетских ВМС корабли получили новые названия. Первый переименовали в “Al Zaffer», а второй — в “Al Nasser”. Вначале египетские «тридцатки» не имели бортовых номеров, вместо которых в конце 1950-х гг. они несли на бортах арабские условные буквенноцифровые обозначения. Но в 1960-х гг. появились и свои бортовые номера.

Оба первых египетских ЭМ пр. 30-бис приняли участие в начавшейся осенью того же 1956 г. войне с Израилем и поддержавшими его Англией и Францией, вспыхнувшей после национализации египтянами Суэцкого канала.

Объединённые англо-французские экспедиционные силы обстреляли с моря и с воздуха цели на египетской территории, а затем высадили десант в зоне Суэцкого канала. В силу скоротечности военных действий и их специфики, египетские ВМС, в том числе названные два эсминца пр. 30-бис, ничем особым себя не проявили. Более того, во время одного из редких выходов в море они сами подверглись атаке с воздуха самолётами британского авианосного соединения. Сообщалось о повреждении и пожаре на одном из атакованных египетских эсминцев. К сожалению, подробности этого эпизода пока остаются неизвестными. Предположительно, в данном случае британские самолёты повредили “Al Nasser”.

Позже последовала передача Египту ещё двух ЭМ пр. 30-бис — «Бурного» и «Беспощадного» из состава ЧФ, пришедших в Александрию в январе 1962 г. в составе отряда кораблей, в который входили также подводные лодки пр. 613 и ракетные катера пр. 183, также предназначенные к передаче египетской стороне. После передачи ВМС Египта «Бурный» переименовали в “Suez”, а «Беспощадный» — в “Damiet”.

В июне 1968 г. в Александрии состоялась передача египетским ВМС очередной пары эсминцев, «Бессменного» и «Отчаянного». Эта пара представляла собой корабли, модернизированные на Севастопольском Морском заводе по пр. 30-БА с усилением вооружения ПВО и ПЛО.

«Бессменный» в составе ВМС Египта переименовали в “Damiet», а «Отчаянный» — в “Al Nasser”. Модернизированные корабли заменили ранее входившие в состав ВМС Египта одноименные эсминцы пр. 30-бис, которые тогда же возвратили советской стороне в Александрии. Вообще вся эта операция по замене одних кораблей другими была проведена по всем правилам конспирации и маскировки на всех уровнях.

Переход этой пары эсминцев в Севастополь обеспечивал крейсер «Михаил Кутузов», осуществлявший снабжение их в море котельной водой и даже частичную буксировку «Солидного» до проливной зоны. Оба эсминца при этом имели советские экипажи, бортовые номера и следовали под советскими флагами. Отличить их от других советских кораблей этого проекта, также находившихся в этом регионе, можно было только при ближайшем рассмотрении. В носовой части возвращённых кораблей отсутствовали красные звёзды, а на транце кормы — герб СССР, срезанные в своё время при проведении ремонта, предшествовавшего передаче их Египту.

Кроме того, возвращённые египтянами эсминцы отличали «зашитые» стойки платформ автоматов В-11 по левому борту. Все эти подробности можно рассмотреть на фото «Солидного» (бывший “Al Zaffer») и «Беспощадного» (бывший “Damiet”), сделанных во время их обратного перехода из Александрии в Севастополь летом 1968 г.

По возвращении из аренды оба корабля прошли в Севастополе восстановительный (фактически капитальный) ремонт по пр. 30-БВ (30-бис восстановленный), причём для этого пришлось использовать часть конструкций и механизмов, прежде всего, рубки носовых надстроек, снятые со списанных на слом кораблей «Безупречный» и «Бесстрашный». По окончании ремонта «Солидный» (1979 г.) и «Беспощадный» (1981 г.) ещё долго служили в составе ЧФ.

Вместе с двумя ранее переданными эсминцами корабли пр. 30-БА приняли участие в октябрьской 1973 г. войне против Израиля, после чего “Al Nasser” переименовали в “6 October” в ознаменование успешного форсирования египетской армией Суэцкого канала. Известно, в частности, о привлечении кораблей к решению боевой задачи по огневой поддержке армейских частей египетской армии.

По окончании войны «тридцатки» долгое время сохранялись в составе ВМС Египта. Так, “Suez” и “Al Zaffer” (бортовой № 822) вывели из состава флота в 1985 г. как выработавшие ресурс и окончательно устаревшие.

По данным западных СМИ, в 1970-х гг. вначале “Suez», а затем, возможно, также и “Al Zaffer” египтяне довооружили противокорабельными крылатыми ракетами П-15 и РЛС управления огнём. Для этого на кормовой надстройке установили две пусковые установки ракет, снятые со списанного ракетного катера пр. 183Р. Торпедное и артиллерийское вооружение эсминца при этом сохранили без изменений. Кроме того, на кормовом котельном кожухе установили побортно две 25-мм артиллерийские установки типа 2М-3.

ЭМ “6 October” (бортовой № 911) и “Damiet” (№ 906) египтяне вывели из состава флота в 1986 г. ВМС Польской Народной Республики получили два корабля пр. 30-бис 1-й модификации — «Способный» (переименован в “Grom”, бортовой № 53) и «Скорый» (“Wicher”, бортовой № 54). Первый из них передали польской стороне 15 декабря 1957 г., второй — 29 июня 1958 г.

Согласно договору, эсминцы передавались в аренду сроком на восемь лет, с последующим возвращением кораблей в СССР, но, в итоге, по окончании аренды их оставили в собственности поляков.

В обоих случаях корабли переводились в польские порты советскими экипажами, где после торжественной церемонии спуска советского и подъёма польского флагов эсминцы официально передавались ВМС страны.

Поляки получили корабли в хорошем техническом состоянии, практически по исходному проекту и без каких-либо переделок или модернизаций, не считая произведённой ещё в составе КБФ замены прежней высокой фок-мачты на аналог меньшей высоты с площадками под АП РЛС в верхней части в связи с установкой РЛС «Заря». При этом оба эсминца сохранили и первоначальный состав вооружения, в том числе 37-мм автоматы 70-К.

Корабли пр. 30-бис служили в составе ВМС ПНР до начала 1970-х г., активно участвуя в учениях по отработке задач флотов стран-участниц Варшавского Договора. Их хорошо знали и в иностранных портах, в том числе в Ленинграде, где польские корабли бывали с визитами.

Первым из боевого состава вывели “Grom”, который с 10 октября 1972 г. переклассифицировали в плавказарму 8-й флотилии надводных кораблей ВМС. Но уже 19 апреля 1973 г. исключили из списков и после спуска флага отправили на слом.

“Wicher” оставался в строю ещё два года и только 12 декабря 1974 г. был ис- ключён из списков, разоружён и продан на слом. Корпуса обеих польских ЭМ пр. 30-бис, лишённые надстроек, вооружения и механизмов (частично они экспонируются в Музее ВМС в Гдыне и Музее береговой обороны на полуострове Хель), были оставлены на прибрежной отмели косы Хель, где они находятся и в настоящее время.

Третьим государством, получившим от СССР эсминцы пр. 30-бис, стала Индонезия. В общей сложности, в рамках договора о военной помощи наряду с другими кораблями этой стране были переданы и восемь эсминцев пр. 30-бис.

Подготовку личного состава для индонезийских кораблей осуществляли в Гдыне, где специально создали Отряд особого назначения, в состав которого входил и ЭМ «Сокрушительный», значившийся в польских документах как «Эсминец № 87». В июле 1959 г. командир «Сокрушительного» капитан 3 ранга Н.Ф. Артамонов вместе с любовницей, польской певицей, на корабельном катере бежал в Швецию, где предложил свои услуги американцам, которые переправили его в США. Даже устроили его на работу, в то время как на Родине заочно приговорили к расстрелу. В 1965 г. его обнаружила и завербовала советская разведка, однако вскоре выяснилось, что бывший капитан 3 ранга ведёт с ней двойную игру. Предателя попытались вывезти на территорию СССР. Но в декабре 1975 г. при пересечении австрочехословацкой границы он скончался от передозировки снотворного.

В 1959 г. в Сурабаю прибыли первые четыре корабля пр. 30-бис: «Волевой» (переименован в “Siliwangi”), «Выразительный» (“Singamangaradja”), «Беспокойный» (“Sandjaja”) и «Внезапный» (“Sarwadjala»). После официальной передачи индонезийской стороне и переименования они получили бортовые номера, соответственно, № 201, 202, 203 и 204 (бортовые номера кораблей впоследствии менялись), наносившиеся в носовой части и на транце кормы. Кроме того, индонезийские корабли имели индивидуальный герб на передней стенке ходовой рубки и эмблемы на крыльях мостика.

В 1962 г. в Индонезию пришёл эсминец «Беззаветный», после передачи переименованный в “Sultan Iskandarmuda” (бортовой № 304), а в 1964 г. — ещё три: «Безжалостный» (“Brawidjaja”, бортовой № 306), «Пылкий» (“Diponegoro”, бортовой № 307) и «Боевой» (“Sultan Badarudin”, бортовой № 303).

Все восемь кораблей были приведены в Сурабаю из Севастополя и Владивостока советскими экипажами, которые после завершения перехода и передачи материальной части индонезийской стороне были отправлены во Владивосток специально зафрахтованными для этого пассажирскими судами ММФ СССР.

Накануне передачи Индонезии все корабли прошли ремонты и модернизацию по пр. 30-БК с дооборудованием для эксплуатации в тропиках, заменой части механизмов, вооружения и т.п. Одновременно с кораблей были демонтированы системы обнаружения и связи, не подлежавшие передаче за границу.

В составе ВМС Индонезии эскадренные миноносцы интенсивно эксплуатировались в условиях жаркого и влажного климата. Известно, что однажды, в начале 1960-х гг., пара индонезийских эсминцев посетила вместе с КРЛ “Irian” Владивосток, где прошла ремонт.

К началу 1970-х гг. интенсивная эксплуатация привела к естественному износу материальной части и необходимости ремонта. По этой причине, а также из-за отсутствия запасных частей, поставку которых СССР прервал сразу же после произошедшего в Индонезии осенью 1965 г. антикоммунистического военного переворота, корабли стали выводить в резерв. Первыми в 1969 г. из боевого состава ВМС Индонезии вывели сразу три эсминца — “Sultan Iskandarmuda”, “Sandjaja» и “Singamangaradja”, а через два года названные корабли, а также эсминец “Sawunggaling» (бывший “Sarwadjala”), окончательно исключили и

Разрабатывались конструкторским бюро завода № 190 в г. Ленинграде под руководством главного конструктора А. М. Юновидова, по тактико-техническому заданию, утверждённому Начальником Морских сил РККА 15 ноября 1937 года. Задание предусматривало повышение прочности корпуса, боевой устойчивости и мореходности, дальность плавания 16 узловым ходом - не менее 3000 миль, 130-мм артиллерия главного калибра в башенных установках, 76-мм зенитная артиллерия в башенной установке, до шести зенитных орудий малого калибра, четыре 12,7-мм пулемета, два 533-мм трехтруб­ных торпедных аппарата, рельсы для постановки мин заграждения. Постановлением Правительства № 403 от 27 октября 1939 года проект 30 был утверждён, как серийный. С началом Великой Отечественной войны постройка всех эсминцев проекта 30 была прекращена, а 13 недостроенных корпусов были разобраны на стапелях на металл. Корабли предназначались для нанесения торпедных ударов по крупным кораблям противника на удалённых морских коммуникациях, отражения минных атак, охранения своих крупных кораблей и конвоев при переходе в дальней и ближней морской зоне, а так же постановки минных заграждений.

Корпус корабля клёпанный, с частичным применением сварки и усиленными основными связями продольного набора (палубный стрингер, ширстрек, горизонтальный киль), что повышало прочность и эксплуатационную надёжность конструкции корпуса в целом. Корабль строился с полубаком, верхней палубой, носовой и кормовой платформой и вторым дном на протяжении машинных и котельных отсеков. В районе машинно-котельных отделений применялась продольная система набора корпуса, а в оконечностях поперечный набор. В нос и корму от машинно-котельных отделений располагалась жилая палуба, а основные водонепроницаемые переборки доходили до верхней палубы. Броневой защиты бортов и палубы корабль не имел. Наружная обшивка в районах стыков полубака, машинно-котельной группы и кормовой части корпуса корабля имела утолщения. Носовая трёх ярусная надстройка, обтекаемой формы с командно-дальномерным постом (КДП-4) находилась на полубаке. В нижнем ярусе располагались каюты старшего комсостава (командира и комиссара корабля, командования соединения), штабная каюта и кают-компания офицеров. В среднем ярусе имелись ГКП, ходовая и штурманская рубки. В верхнем ярусе располагались сигнальный мостик и рубка. Одно ярусная кормовая надстройка имела на крыше дальномерную рубку с 3-метровым дальномером и 76-мм спаренную зенитную башенную установку. Вокруг второй дымовой трубы размещались ростры для 37-мм артиллерии. Спасательные средства находились на рострах у первой дымовой трубы. Каюты офицеров расположили на верхней палубе под полубаком и в носовой надстройке. Помещения старшин размещались в отдельном отсеке в корме, там же имелась кают-компания старшинского состава. Матросы располагались в четырёх носовых кубриках и трёх кормовых кубриках. Погреба боезапаса оснащались системами орошения и затопления. Ран­го­ут был пред­став­лен одной мачтой, что усложняло определение противником определение курсового угла корабля. Силуэт эсминца имел корму транцевой формы с более острыми обводами и выкружками(штанами) гребных валов и две наклонные дымовые трубы овального сечения.
Непотопляемость корабля обеспечивалась делением корпуса водонепроницаемыми переборками на 15 отсеков:

1. Форпик, текстильная кладовая, шкиперская и малярная кладовые;
2. Цепной ящик, помещение рефрижераторной машины;
3. Цистерны пресной воды и топлива, артпогреб 130-мм выстрелов, агрегатная, кубрики команды №1 и №2, помещения офицеров;
4. Цистерна топлива, гиропост, артпогреб 37-мм выстрелов и патронов, кубрик команды №3, каюты офицеров;
5. Цистерна масла, центральный артиллерийский пост, кубрик №4, каюты офицеров;
6. Машинное отделение №1, артиллерийский гиропост;
7. Топливные цистерны, артпогреб 76-мм выстрелов, пост управления артиллерийским зенитным огнём, кубрик команды №5;
8. Цистерна пресной воды, погреб торпед, артпогреб 130-мм выстрелов, кубрик команды №6, каюты старшин и кают-компания старшин;
9. Топливные цистерны, кубрик команды №7;
10. Румпельное отделение.

Средства спасения включали 1 моторный командирский катер, 1 шестивёсельный ял, спасательные круги и индивидуальные спасательные пояса.

Силовая установка механическая, двухвальная, с двумя трёхкорпусными турбозубчатыми агрегатами Харьковского турбинного завода модели ГТЗА-24 мощностью по 26 250 л. с. каждая, расположенных одна в носовом машинном отделении и одна в кормовом МО. Турбозубчатый агрегат состоял из одной турбины высокого давления и двух турбин низкого давления. Агрегаты передавали вращение через бортовые валы на два трёхлопастных винта фиксированного шага (ФШ). Пар для турбин вырабатывали четыре шатровых вертикальных водотрубных котла с нефтяным отоплением, боковым экраном и односторонним протоком газов, снабженные петлевыми пароперегревателями. Паропроизводительность котлов составляла по 80 т/ч, поверхность нагрева каждого котла достигала 655 м2, а давление 27,5 кг/см2 при температуре 340°С. Управление главными двигателями производилось в ручную с помощью переговорных труб и машинного телеграфа. Для хранения мазута использовались не только топливные цистерны, но и междудонное пространство. Полная скорость корабля составляла 36 узлов. Фактическая дальность плавания при экономической скорости в 16 узлов составляла 3 000 миль.

Электроэнергетическая система постоянного тока 115 В, получала питание от двух турбогенераторов мощностью по 100 кВт каждый и двух дизель-генераторов мощностью по 50 кВт с распределительными станциями.

Вооружение кораблей состояло:

1. Из 2 двухствольных 130-мм башенных артустановок Б-2-ЛМ с длинной ствола 50 калибров, расположенных одна на баке и одна в корме. Боекомплект, включал 150 выстрелов на ствол и размещался в двух артпогребах. Его подача к установкам осуществлялась элеваторами, а в случае отказа имелись трубы для ручной подачи боекомплекта. Орудие в палубной установке комплектовалось броневой башней со съёмной крышей. Скорострельность установки составляла 8-12 выстрелов/мин. Угол вертикального наведения от -5 до +45°. Начальная скорость снаряда 870 м/с, дальность стрельбы до 25,7 км. Масса орудия с башней доходила до 48,23 тонны. Управление артогнём осуществлялось ПУАО "Мина-30", который позволял определять полные углы вертикального и горизонтального наведения орудий при постоянном наблюдении за целью. Наблюдение за надводной целью осуществлялось с помощью двух 4-метровых дальномеров, размещенных в носовом стабилизированном командно-дальномерном посту КДП-2-4.
2. Из 1 спаренной 76-мм башенной зенитной установки 39-К с длинной ствола 55 калибров, расположенной на кормовой надстройке. Орудие в палубной установке имело броневую башню. Скорострельность установки составляла 15 выстрелов/мин. Угол вертикального наведения от -5 до +87°, причём и вертикальные и горизонтальные механизмы наведения были электрическими. Начальная скорость снаряда 800 м/с, дальность стрельбы до 9 км. Масса орудия с башней доходила до 12,3 тонны. Управление зенитным огнём осуществлялось МПУАЗО "Союз-30", который позволял определять полные углы вертикального наведения орудий при постоянном наблюдении за целью. Наблюдение за надводной целью осуществлялось с помощью 3-метрового дальномера, размещенного в кормовом стабилизированном дальномерном посту ДП-3.
3. Из 60 якорных мин КБ и минных рельсов. Корабельная большая мина с гальваноударным взрывателем весила 1065 кг, а вес заряда 230 кг. Глубина места постановки составляла от 12 до 263 метров, минимальный минный интервал 35 метров, наибольшая скорость хода при постановке 24 узла при высоте борта 4,6 метра. Время прихода в боевое положение равнялось 10-20 минутам, точность установки на заданное углубление 0,6 метра, задержка взрыва 0,3 секунды.

Система управления огнем главного калибра "Мина-30" включала:

• Прибор управления стрельбой (ПУС) "Мина-30" состоящего:
  • Из центрального автомата управления стрельбой главного калибра ЦАС-2 (счетно-решающий прибор), который на основе поступавших с стабилизированного дальномерного поста (КДП-2-4) данных вырабатывал направление, скорость и курсовой угол цели, одновременно выдавая углы горизонтальной и вертикальной наводки орудий главного калибра. Помимо управления огнем главно­го калибра он имел схему выработки торпед­ного прицельного угла, то есть мог применять­ся и в качестве торпедного автомата стрель­бы.
• Информация о цели шла в систему управления стрельбой от дальномеров командно-дальномерного поста КДП-2-4 и ночных визиров центральной наводки.

• Информация о цели шла в систему управления стрельбой от дальномера дальномерного поста ДП-3.

На кораблях устанавливались гирокомпас "Курс", 1 комплект ДА-1, 1 комплект ДА-2, 6 дымовых шашек МДШ, РЛС "Гюйс-1Б".

Дымаппаратура ДА-1 паронефтяная (дымвещество - мазут), имела выхлоп через дымовую трубу при производительности 50 кг/мин. Высота завесы составляла 40 - 60 метров.

РЛС «Гюйс-1Б» - корабельная РЛС с двумя антеннами (каналами), двухкоординатная, метрового (1,4 метра) диапазона волн, позволяла обнаруживать и определять дальность и азимут до воздушных и надводных целей и береговой линии для кораблей типа эсминец, крейсер. Станция работала в круговом - 360° и секторном - с азимутом 33° режимах, с рабочей частотой излучения 214 МГц. Две антенны - типа «волновой канал» с редуктором вращения и постом дистанционного управления (вращения), антенным коммутатором для работ по методу равносигнальной зоны, числом оборотов в минуту – 5,5 и темпом обзора – 11 секунд. Излучение и прием могли производиться как на обе антенны, работавшие синфазно, так и на одну. Оператор наблюдал обнаруженные цели на экране ЭЛТ, которая представляла собой осциллографический отметчик на трубке ЛО-709. В ЭЛТ были введены «строб-сигнал» и система строгой линейной развертки электронного луча. Применение схемы «электрической лупы» позволило увеличить разрешающую способность по дистанции и на больших дальностях обнаружения более детально рассматривать и определять количество и характер надводных целей. Кроме этого в состав включили также специальный выносной индикатор обзора («ВИО»), который позволял командиру корабля вести наблюдение и оценивать обстановку на море и в воздухе из рубки и давать указания оператору о слежении за избранной целью. Станция обслуживалась одним оператором. РЛС имела потребляемую мощность 80 кВт с дальностью обнаружения надводных целей типа линкор – 16,5 км, торпедный катер – 3,6 км и воздушных целей типа самолёт на высоте полёта 1,5 км и выше – до 46,3 км. Точность определения дальности составляла 111 метров, а срединная ошибка определения азимута - не более 0,97%.

Строились корабли на заводе №200(6 корпусов для ЧФ) в г. Николаеве, на заводе №190(10 корпусов для БФ) в г. Ленинграде, на заводе №402(6 корпусов для СФ) в г. Молотовске(Северодвинске) и на заводе №199(6 корпусов для ТОФ) в г. Комсомольске-на-Амуре.

Всего построено кораблей в 1945 г. - 1 единица.

Эскадренные миноносцы проект 30К

Средства спасения включали 1 моторный командирский катер, 1 шестивёсельный ял и спасательные плоты с жёстким дном на 10 человек каждый, а так же спасательные круги.

Силовая установка механическая, двухвальная, с двумя новыми турбозубчатыми агрегатами типа ТВ-6 мощностью по 27 250 л. с. каждая, расположенных одна в носовом машинном отделении и одна в кормовом МО. Турбозубчатый агрегат состоял из одной турбины высокого давления и двух турбин низкого давления. Агрегаты передавали вращение через бортовые валы на два трёхлопастных винта фиксированного шага (ФШ). Пар для турбин вырабатывали четыре шатровых вертикальных водотрубных котла КВ-30 с боковым экраном и односторонним протоком газов, снабженных петлевыми пароперегревателями. Вырабатываемый котлами пар на входе в турбину имел давление 27 кг/см2 и температуру 350-370 градусов. Управление главными двигателями производилось в ручную с помощью переговорных труб и машинного телеграфа. Для хранения мазута использовались не только топливные цистерны, но и междудонное пространство. Полная скорость корабля составляла 36 узлов. Фактическая дальность плавания при экономической скорости в 16 узлов составляла 3 000 миль. Пар для бытовых нужд вырабатывался вспомогательным котлом типа «КВС».

Вооружение кораблей состояло:

1. Из 2 двухствольных 130-мм башенных артустановок Б-2-ЛМ с длинной ствола 50 калибров, расположенных одна на баке и одна в корме. Боекомплект, включал 150 выстрелов на ствол и размещался в двух артпогребах. Его подача к установкам осуществлялась элеваторами, а в случае отказа имелись трубы для ручной подачи боекомплекта. Орудие в палубной установке комплектовалось броневой башней со съёмной крышей. Скорострельность установки составляла 8-12 выстрелов/мин. Угол вертикального наведения от -5 до +45°. Начальная скорость снаряда 870 м/с, дальность стрельбы до 25,7 км. Масса орудия с башней доходила до 48,23 тонны. Управление артогнём осуществлялось ПУАО "Мина-30", который позволял определять полные углы вертикального и горизонтального наведения орудий при постоянном наблюдении за целью. Наблюдение за надводной целью осуществлялось с помощью 4-метровых дальномеров и РЛС управления огнём главного калибра "Редан-2", размещенных в командно-дальномерном посту (КДП-2-4) .
2. Из 1 спаренной 85-мм башенной зенитной установки 92-К с длинной ствола 52 калибра, расположенной на кормовой надстройке. Орудие в палубной установке имело броневую башню толщиной спереди 8мм и сзади 12 мм. Боекомплект палубной установки состоял из 300 выстрелов на ствол. Подача боеприпасов из погребов в подбашенное отделение производилась элеваторами, а из подбашенного отделения к орудиям боеприпасы подавались подносчиками; досылка - ручная. Установка дистанционных трубок - ручным установщиком трубок, закрепленным на вращающейся части. Расчёт орудия включал 13 человек. Скорострельность установки составляла 15 выстрелов/мин. Угол вертикального наведения от -5 до +85°, причём и вертикальные и горизонтальные механизмы наведения были электрическими. Начальная скорость снаряда 800 м/с, дальность стрельбы до 10 км, а потолок поражения воздушных целей до 5 км. Масса орудия с башней доходила до 12,44 тонны. Управление зенитным огнём осуществлялось МПУАЗО "Союз-30К", который позволял определять полные углы вертикального наведения орудий при постоянном наблюдении за целью. Наблюдение за надводной целью осуществлялось с помощью стабилизированного визирного поста СВП-29.
3. Из 6 одноствольных 37-мм универсальных автоматов 70-К с длинной ствола 67 калибров, расположенных четыре побортно на рострах вокруг второй дымовой трубы и два побортно на срезе полубака. Эти установки не имели противоосколочных щитов и электрических приводов наводки. Охлаждение стволов орудий воздушное, а питание обойменное из 5 снарядов. Расчёт орудия включал 6 человек. Скорострельность автомата позволяла сделать 150 выстрелов/мин. Угол вертикального наведения от -10 до +85°. Начальная скорость снаряда 875 м/с, дальность стрельбы до 5 км. Масса орудия составляла 1,35 тонны. Наблюдение за воздушной целью осуществлялось с помощью одного 3-метрового дальномера, размещенного в кормовом стабилизированном дальномерном посту ДП-3.
4. Из 4 одноствольных 12,7-мм пулемётов ДШК, расположенных побортно два на командном мостике и два в корме. Режим огня - только автоматический, построенный на газоотводном принципе. Темп стрельбы составлял 125 выстрелов/мин. с последующим перерывом для охлаждения ствола. Прицельная дальность стрельбы доходила до 3,5 км, а потолок до 2,4 км при начальной скорости пули 850 м/с. Питание пулемётов ленточное, в ленте 50 патронов. Расчёт пулемёта включал 2 человека. Пулемёты имели дульный тормоз, плечевой упор и систему ручного управления с оптическим прицелом. Масса установки - нет данных.
5. Из 2 трёхтрубных 533-мм торпедных аппаратов (ТА) 1-Н с поворотной установкой и прибором управления торпедной стрельбой (ПУТС) "Мина-30", расположенных на верхней палубе в диаметральной плоскости. ТА палубные поворотные с углами разворота от 30° до 80° на оба борта. Торпедные аппараты комбинированные с возможностью вести стрельбу, как пороховым способом, так и пневматическим. Они комплектовались ручным приводом и механическим электроприводом для дистанционной наводки. Для дистанционного управления торпедной стрельбой использовался прибор управления торпедной стрельбой "Мина", который обеспечивал последовательный и залповый выстрел торпед. ПУТС "Мина" позволял решать торпедный треугольник и производить наводку, как аппаратную, так и кораблем. В конструкцию ТА был внесен ряд усовершенствований, что вдвое повысило точность его наведения на цель. Торпеда 53-39 парогазовая, двухрежимная, то есть на базе может быть установлен режим дальности действия 4 км и 8 км или 4 км и 10 км. Вес БЧ торпеды составлял 317 кг при весе самой торпеды в 1,78 тонны. Скорость хода торпеды доходила до 51 узла (4 км), 39 узлов (8 км) и 34 узла (10 км). Боезапас состоял из 12 торпед, из них 6 в погребе, а остальные в ТА.
6. Из 52 якорных мин КБ и минных рельсов. Корабельная большая мина с гальваноударным взрывателем весила 1065 кг, а вес заряда 230 кг. Глубина места постановки составляла от 12 до 263 метров, минимальный минный интервал 35 метров, наибольшая скорость хода при постановке 24 узла при высоте борта 4,6 метра. Время прихода в боевое положение равнялось 10-20 минутам, точность установки на заданное углубление 0,6 метра, задержка взрыва 0,3 секунды.
7. Из 2 бомбосбрасывателей для 20 глубинных бомб БМ-1, расположенных у кормового среза верхней палубы. Общий вес малой глубинной бомбы составлял 41 кг, а вес тротила 25 кг при длине в 420 мм и диаметре 252 мм. Скорость погружения доходила до 2,2 м/с, а радиус поражения составлял от 3,5 до 5 метров. Бомба применялась для профилактического бомбометания, в том числе, для подрыва донных магнитных и акустических мин.

Система управления огнем главного калибра "Мина-30К" включала:

• Прибор управления стрельбой (ПУС) "Мина-30К" состоящего:
• Данные о курсе своего корабля автоматически поступали от гирокомпаса "Курс", к сожалению, на практике его возможности были сильно ограничены из-за низкой точности.

Система управления огнем зенитной артиллерии "Союз" включала:

• Прибор управления артиллерийским зенитным огнём (ПУАЗО) "Союз-30" состоящего:
  • Из зенитного автомата управления стрельбой (счетно-решающий прибор), который на основе поступавших с стабилизированного дальномерного поста (ДП-3) данных выдавал углы вертикальной наводки зенитных орудий.
• Данные о направлении и угле наклона относительно плоскости горизонта автоматически поступали от гировертикали "Газон".
• Главным средством целеуказания служила РЛС обнаружения воздушных целей "Гюйс-1Б".
• После получения целеуказания наблюдение за целью велось визирами стабилизированного визирного поста СВП-29.

РЛС обнаружения воздушных целей "Гюйс-1Б" - корабельная РЛС с двумя антеннами (каналами), двухкоординатная, метрового (1,4 метра) диапазона волн, позволяла обнаруживать и определять дальность и азимут до воздушных и надводных целей и береговой линии для кораблей типа эсминец, крейсер. Станция работала в круговом - 360° и секторном - с азимутом 33° режимах, с рабочей частотой излучения 214 МГц. Две антенны - типа «волновой канал» с редуктором вращения и постом дистанционного управления (вращения), антенным коммутатором для работ по методу равносигнальной зоны, числом оборотов в минуту – 5,5 и темпом обзора – 11 секунд. Излучение и прием могли производиться как на обе антенны, работавшие синфазно, так и на одну. Оператор наблюдал обнаруженные цели на экране ЭЛТ, которая представляла собой осциллографический отметчик на трубке ЛО-709. В ЭЛТ были введены «строб-сигнал» и система строгой линейной развертки электронного луча. Применение схемы «электрической лупы» позволило увеличить разрешающую способность по дистанции и на больших дальностях обнаружения более детально рассматривать и определять количество и характер надводных целей. Кроме этого в состав включили также специальный выносной индикатор обзора («ВИО»), который позволял командиру корабля вести наблюдение и оценивать обстановку на море и в воздухе из рубки и давать указания оператору о слежении за избранной целью. Станция обслуживалась одним оператором. РЛС имела потребляемую мощность 80 кВт с дальностью обнаружения надводных целей типа линкор – 16,5 км, торпедный катер – 3,6 км и воздушных целей типа самолёт на высоте полёта 1,5 км и выше – до 46,3 км. Точность определения дальности составляла 111 метров, а срединная ошибка определения азимута - не более 0,97%.

На кораблях устанавливались аппаратура госопознавания "Факел", РЛС навигации "Рым", ГАС "Тамир-5Н", гирокомпас "Курс", 1 комплект ДА-2, 6 дымовых шашек МДШ.

Гирокомпас типа "Курс" двухроторный с чувствительным элементом в виде плавающей гиросферы, прототипом которого явился гирокомпас "Новый Аншютц", созданный в Германии в 1926 году. Гирокомпас имел выключатель затухания, обеспечивавший меньшую величину баллистической погрешности, время готовности после запуска составляло 4-6 часов, кроме того требовалась необходимость ручных вводов для учета скоростной поправки при каждом изменении скорости, а также при изменении широты. Недостатком гирокомпаса являлось отсутствие автономного источника аварийного питания, тахометра для определения количества оборотов агрегата питания и не самосинхронизирующиеся принимающие периферийные приборы, что требовало систематического контроля их согласованности с основным компасом. Показания гирокомпаса поступали на репитеры. Последние располагались в различных боевых постах и после их включения и согласования с гирокомпасом показывали курс корабля.

Дымаппаратура ДА-2 монтировалась на корме и являлась кислотной - в качестве дымообразующего вещества в них использовалась смесь C-IV (раствор сернистого ангидрида в хлорсульфоновой кислоте), которая с помощью сжатого воздуха подавалась к форсункам и распылялась в атмосферу.

Морская дымовая шашка МДШ, имеет в качестве дымообразователя твердую дымовую смесь на основе нашатыря и антрацена. При длине 487 мм и массе 40-45 кг, время ее работы составляет восемь минут, а создаваемая дымовая завеса достигает 350 метров в длину и 17 метров в высоту.

Строились корабли на заводе №445(1 для ЧФ) в г. Николаеве, на заводе №190(4 для БФ) в г. Ленинграде, на заводе №199(3 для ТОФ) в г. Комсомольске-на-Амуре, на заводе №402(2 для СФ) в г. Молотовске(Северодвинске).

Всего достроено кораблей с 1947 г. по 1950 г. - 10 единиц.

Эскадренные миноносцы проект 30бис

Корпус корабля стальной(марки СХЛ) полностью сварной, по новой технологии строительства он разбивался на 101 секцию, сборка и сварка секций выполнялись в сборочном (корпусном) цеху, после чего секции транспортировали в стапельный цех, где производили монтажную сборку и сварку корпуса. Набор корпуса эсминца выполнялся полностью по продольной системе. Корабль строился с полубаком оканчивавшимся на 78 шпангоуте, верхней палубой, носовой и кормовой платформой и вторым дном на протяжении машинных и котельных отсеков. Значительный подъем палубы полубака к форштевню, до не­которой степени ухудшавший диаграмму углов обстрела носовой башни, обещал значительно уменьшить заливаемость. Небольшой подъем был сделан и для палубы юта. Форма кормовой оконечности была заимствована у немецких эсминцев проекта 1936-А. Учитывая техническую политику копирования лучших образцов военной техники Германии, проводившуюся в первые послевоенные годы по прямому указанию Сталина, заимствование технических решений следует признать закономерным. Носовые обводы корпуса по сравнению с довоенным «эталоном» несколько приполнили для улучшения всхожести на волну, изменив форму шпангоутов в нижней части и увеличив развал бортов. Соединения верхней палубы с бортом, обделочные угольники надстройки и съемные конструкции накладных листов выполнялись клёпанными. Сохранение клепки для наиболее напряженных частей корпуса являлось разумной предосторожностью, основанной на опыте американцев. В нос и корму от машинно-котельных отделений располагалась жилая палуба, а основные водонепроницаемые переборки доходили до верхней палубы. Броневой защиты бортов и палубы корабль не имел. Носовая трёх ярусная надстройка, получила площадку на первом ярусе для дополнительного зенитного орудия и открытый ходовой мостик. Защиту от ветра пред­полагалось осуществлять способом, подмеченным на немецких кораблях - при помощи специального ветроотбойного козырька, который экранирует находящихся на мостике от встречного воздушного потока. В нижнем ярусе располагались каюты старшего комсостава (командира, замполита и помошника командира корабля, командования соединения), кают-компания офицеров, буфет и строевая канцелярия. В среднем ярусе имелись ГКП, ходовая и штурманская рубки, боевой информационный пост (БИП), рубка связи и шифропост. В верхнем ярусе располагались сигнальный мостик и рубка, а так же КДП СМ-10-1. Одно ярусная кормовая надстройка имела подбашенное помещение 85-мм зенитной спаренной установки и пост энергетики и живучести (ПЭЖ), а на крыше устанавливались стабилизированный визирный пост СВП-29РЛМ, 85-мм спаренная зенитная башенная установка 92-К и 37-мм зенитный спаренный автомат В-11. Возле второй дымовой трубы размещались камбуз и ростры для 37-мм зенитной артиллерии. Спасательные средства находились на рострах у первой дымовой трубы. Каюты офицеров расположили на верхней палубе под полубаком и в носовой надстройке. Помещения старшин размещались в отдельном отсеке в корме, там же имелась кают-компания старшинского состава. Матросы располагались в четырёх носовых кубриках и трёх кормовых кубриках. Погреба боезапаса оснащались системами орошения и затопления. Ран­го­ут был пред­став­лен двумя мачтами. Силуэт эсминца имел две наклонные дымовые трубы овального сечения.
Непотопляемость корабля обеспечивалась делением корпуса водонепроницаемыми переборками на 18 отсеков:

1. Форпик, шкиперская и малярная кладовые;
2. Цепной ящик, помещение рефрижераторной машины, кладовая сухой провизии, текстильная кладовая;
3. Цистерны пресной воды, отсек ГАС "Тамир-5Н", пост гидроакустика, кубрик команды №1 на 25 человек, помещения офицеров;
4. Цистерна топлива, погреб 130-мм выстрелов, кубрик №2 на 22 человека, помещения офицеров;
5. Коффердам, гиропост, погреб 37-мм выстрелов, кубрик №3 на 25 человек, помещения офицеров;
6. Цистерна масла, центральный артиллерийский пост, кубрик №4 на 40 человек, помещения офицеров;
7. Котельное отделение №1, цистерна топлива;
8. Котельное отделение №2, цистерна топлива, дизель-генератор №1;
9. Машинное отделение №1, цистерна топлива, артиллерийский гиропост;
10. Котельное отделение №3, цистерна топлива, дизель-генератор №2;
11. Котельное отделение №4, цистерна топлива;
12. Машинное отделение №2, цистерна масла;
13. Цистерна топлива, погреб 85-мм выстрелов, пост управления артиллерийским зенитным огнём, кубрик №5 на 56 человек;
14. Цистерна пресной воды, погреб 37-мм выстрелов, каюты старшин;
15. Цистерна пресной воды, погреб 130-мм выстрелов, каюта старшин и кают-компания старшин;
16. Погреб запасных торпед, кубрик №6 на 31 человека и каюты старшин;
17. Цистерны топлива, кубрик №7 на 29 человек;
18. Румпельное отделение.

Рулевое устройство имело электрический привод и один полубалансирный руль расположенный в диаметральной плоскости. Управление осуществлялось с основного и запасного ходовых мостиков и из штурманской рубки. Аварийное управление производилось в ручную из румпельного отсека.

Средства спасения включали 1 моторный командирский катер, 1 десятивёсельный моторный баркас, 1 шестивёсельный ял и 4 спасательных плота с жёстким дном на 10 человек каждый, а так же спасательные круги.

Силовая установка механическая, двухвальная, с двумя новыми турбозубчатыми агрегатами типа ТВ-6 мощностью по 27 250 л. с. каждая, расположенных одна в носовом машинном отделении и одна в кормовом МО. Турбозубчатый агрегат состоял из одной турбины высокого давления и двух турбин низкого давления. Агрегаты передавали вращение через бортовые валы на два трёхлопастных винта фиксированного шага (ФШ). Пар для турбин вырабатывали четыре шатровых вертикальных водотрубных котла КВ-30 с боковым экраном и односторонним протоком газов, снабженных петлевыми пароперегревателями. Вырабатываемый котлами пар на входе в турбину имел давление 27 кг/см2 и температуру 350-370 градусов. Управление главными двигателями производилось в ручную с помощью переговорных труб и машинного телеграфа. Для хранения мазута использовались не только топливные цистерны, но и междудонное пространство. Полная скорость корабля составляла 35 узлов. Фактическая дальность плавания при экономической скорости в 16 узлов составляла 3 600 миль. Пар для бытовых нужд вырабатывался вспомогательным котлом типа «КВС».

Электроэнергетическая система постоянного тока 115 В, получала питание от двух турбогенераторов мощностью по 150 кВт каждый и двух дизель-генераторов мощностью по 75 кВт с распределительными станциями.

Вооружение кораблей состояло:

1. Из 2 двухствольных 130-мм башенных артустановок Б-2-ЛМ с длинной ствола 50 калибров, расположенных одна на баке и одна в корме. Боекомплект, включал 150 выстрелов на ствол и размещался в двух артпогребах. Его подача к установкам осуществлялась элеваторами, а в случае отказа имелись трубы для ручной подачи боекомплекта. Орудие в палубной установке комплектовалось броневой башней со съёмной крышей. Скорострельность установки составляла 8-12 выстрелов/мин. Угол вертикального наведения от -5 до +45°. Начальная скорость снаряда 870 м/с, дальность стрельбы до 25,7 км. Масса орудия с башней доходила до 48,23 тонны. Управление артогнём осуществлялось ПУАО "Мина-30бис", который позволял определять полные углы вертикального и горизонтального наведения орудий при постоянном наблюдении за целью. Наблюдение за надводной целью осуществлялось с помощью двух 4-метровых дальномеров, размещенных в носовом стабилизированном командно-дальномерном посту КДП СМ-10-1.
2. Из 1 спаренной 85-мм башенной зенитной установки 92-К с длинной ствола 52 калибра, расположенной на кормовой надстройке. Орудие в палубной установке имело броневую башню толщиной спереди 8мм и сзади 12 мм. Боекомплект палубной установки состоял из 300 выстрелов на ствол. Подача боеприпасов из погребов в подбашенное отделение производилась элеваторами, а из подбашенного отделения к орудиям боеприпасы подавались подносчиками; досылка - ручная. Установка дистанционных трубок - ручным установщиком трубок, закрепленным на вращающейся части. Расчёт орудия включал 13 человек. Скорострельность установки составляла 15 выстрелов/мин. Угол вертикального наведения от -5 до +85°, причём и вертикальные и горизонтальные механизмы наведения были электрическими. Начальная скорость снаряда 800 м/с, дальность стрельбы до 10 км, а потолок поражения воздушных целей до 5 км. Масса орудия с башней доходила до 12,44 тонны. Управление зенитным огнём осуществлялось МПУАЗО "Союз-30бис", который позволял определять полные углы вертикального наведения орудий при постоянном наблюдении за целью. Наблюдение за надводной целью осуществлялось с помощью стабилизированного визирного поста СВП-29РЛМ.
3. Из 4 спаренных 37-мм универсальных автоматов В-11 с длинной ствола 67 калибров, расположенных два побортно на кормовой надстройке и два побортно на крыльях нижнего яруса носовой надстройки. Эти установки не имели противоосколочных щитов и электрических приводов наводки. Охлаждение стволов орудий воздушное, а питание обойменное из 5 снарядов. Расчёт орудия включал 10 человек. Скорострельность автомата составляла до 360 выстрелов/мин. Угол вертикального наведения от -15 до +90°. Начальная скорость снаряда 880 м/с, дальность стрельбы до 8,4 км. Масса установки составляла 3,4 тонны. Наблюдение за воздушной целью осуществлялось с помощью стабилизированного визирного поста СВП-29РЛМ, размещенного на кормовой надстройке.
4. Из 5 одноствольных 12,7-мм пулемётов ДШК, расположенных побортно два на командном мостике, два на рострах у второй дымовой трубы и один в диаметральной плоскости на банкете перед носовой надстройкой. Режим огня - только автоматический, построенный на газоотводном принципе. Темп стрельбы составлял 125 выстрелов/мин. с последующим перерывом для охлаждения ствола. Прицельная дальность стрельбы доходила до 3,5 км, а потолок до 2,4 км при начальной скорости пули 850 м/с. Питание пулемётов ленточное, в ленте 50 патронов. Расчёт пулемёта включал 2 человека. Пулемёты имели дульный тормоз, плечевой упор и систему ручного управления с оптическим прицелом. Масса установки - нет данных.
5. Из 2 пятитрубных 533-мм торпедных аппаратов ПТА-53-30бис с поворотной установкой и прибором управления торпедной стрельбой (ПУТС) "Мина-30бис", расположенных на верхней палубе в диаметральной плоскости. Торпедные аппараты пневматические, комплектовались ручным приводом и механическим электроприводом для дистанционной наводки. Для дистанционного управления торпедной стрельбой использовался прибор управления торпедной стрельбой "Мина", который обеспечивал последовательный и залповый выстрел торпед. ПУТС "Мина-30бис" позволял решать торпедный треугольник и производить наводку, как аппаратную, так и кораблем. Торпеда 53-39 парогазовая, двухрежимная, то есть на базе может быть установлен режим дальности действия 4 км и 8 км или 4 км и 10 км. Вес БЧ торпеды составлял 317 кг при весе самой торпеды в 1,78 тонны. Скорость хода торпеды доходила до 51 узла (4 км), 39 узлов (8 км) и 34 узла (10 км). Боезапас состоял из 15 торпед, из них 5 в погребе, а остальные в ТА.
6. Из 52 якорных мин КБ и минных рельсов. Корабельная большая мина с гальваноударным взрывателем весила 1065 кг, а вес заряда 230 кг. Глубина места постановки составляла от 12 до 350 метров, минимальный минный интервал 35 метров, наибольшая скорость хода при постановке 24 узла при высоте борта 4,6 метра. Время прихода в боевое положение равнялось 10-20 минутам, точность установки на заданное углубление 0,6 метра, задержка взрыва 0,3 секунды.
7. Из 2 бомбосбрасывателей для 20 глубинных бомб БМ-1, расположенных у кормового среза верхней палубы. Общий вес малой глубинной бомбы составлял 41 кг, а вес тротила 25 кг при длине в 420 мм и диаметре 252 мм. Скорость погружения доходила до 2,2 м/с, а радиус поражения составлял от 3,5 до 5 метров. Бомба применялась для профилактического бомбометания, в том числе, для подрыва донных магнитных и акустических мин.
8. Из 2 штоковых бомбомётов БМБ-1, расположенных в корме побортно. Боезапас включал 8 глубинных бомб ББ-1. Общий вес большой глубинной бомбы составлял 165 кг, а вес тротила 135 кг при длине в 712 мм и диаметре 430 мм. Скорость погружения доходила до 2,5 м/с, а радиус поражения составлял от 8 до 20 метров. Бомба обеспечивала установку глубины взрыва от 10 до 210 метров.

Система управления огнем главного калибра "Мина-30бис" включала:

• Прибор управления стрельбой (ПУС) "Мина-30бис" состоящего:
  • Из центрального автомата управления стрельбой главного калибра ЦАС-2 (счетно-решающий прибор), который на основе поступавших данных вырабатывал направление, скорость и курсовой угол цели, одновременно выдавая углы горизонтальной и вертикальной наводки орудий главного калибра. Помимо управления огнем главно­го калибра он имел схему выработки торпед­ного прицельного угла, то есть мог применять­ся и в качестве торпедного автомата стрель­бы.
• Данные о курсе своего корабля автоматически поступали от гирокомпаса "Курс".
• Главным средством целеуказания служила РЛС обнаружения надводных целей "Риф-А".
• После получения целеуказания цель автоматически бралась на сопровождение стрельбовой РЛС "Редан-2" вмонтированной в командно-дальномерный пост КДП СМ-10-1 или велась дальномерами командно-дальномерного поста КДП СМ-10-1 и ночными визирами центральной наводки.

РЛС обнаружения надводных целей "Риф-А" - одноканальная, двухкоординатная, дециметрового (10 см) диапазона волн, позволяла обнаруживать и определять дальность и азимут до надводных целей. РЛС отображения надводной обстановки могла функционировать в одном из трёх режимов работы: кругового обзора - 360°; секторного поиска – с азимутом 36°; или слежения за целью (сопровождения). Антенна - параболического типа, усечённая с числом оборотов в минуту – 6 и темпом обзора – 10 секунд. Станция могла определять отклонения падения артиллерийских снарядов по всплескам. Для защиты от активных помех была применена схема электромеханической перестройки на четыре рабочие частоты (2,95-3 ГГц) с частотой импульсов 427 1/мин и длительностью импульса 1 мкс. РЛС имела потребляемую мощность 150 кВт с максимальной дальностью обзора 40 км и дальностью обнаружения надводных целей типа крейсер 37 км, эсминец – 26-29,6 км, торпедный катер – 5,5-9,26 км, всплески от падения фугасных и осколочных снарядов на дальностях от 4,63 км до 18,52 км и перископ подводной лодки высотой 1,5 метра – 1,85-2,8 км. Точность определения дальности по индикатору кругового обзора составляла 1 милю, по индикатору точной дальности – 15 метров, по выносному ИКО – 1,5–2% шкалы дальности, а срединная ошибка определения курсового угла составляла не более 0,6%.

РЛС управления артиллерийским огнём "Редан-2" разрабатывалась под управлением А. С. Гринштейна. Станция дециметрового диапазона волн с мощностью излучения в импульсе около 60 кВт обнаруживала и пеленговала эсминцы на расстоянии не менее 15 км с срединными ошибками: по дальности – 46 метров, по курсовому углу – 4°.

Система управления огнем зенитной артиллерии "Союз-30бис" включала:

• Прибор управления артиллерийским зенитным огнём (ПУАЗО) "Союз-30бис" состоящего:
  • Из зенитного автомата управления стрельбой (счетно-решающий прибор), который на основе поступавших с стабилизированного визирного поста СВП-29РЛМ данных выдавал углы вертикальной наводки зенитных орудий.
• Данные о направлении и угле наклона относительно плоскости горизонта автоматически поступали от гировертикали "Газон".
• Главным средством целеуказания служила РЛС обнаружения воздушных целей "Гюйс-1М".
• После получения целеуказания наблюдение за целью велось визирами стабилизированного визирного поста СВП-29РЛМ.

РЛС обнаружения воздушных целей "Гюйс-1М" - корабельная РЛС с двумя антеннами (каналами), двухкоординатная, метрового (1,43 метра) диапазона волн, позволяла обнаруживать и определять дальность и азимут до воздушных и надводных целей и береговой линии для кораблей типа МО, БО, СКР, ТЩ и эсминцы. Станция работала в круговом - 360° и секторном - с азимутом 18° режимах, с рабочей частотой излучения 209,79 МГц. Две антенны - типа «волновой канал» с углом раствора диаграммы направленности в горизонтальной плоскости 22°, числом оборотов в минуту – 3 и темпом обзора – 20 секунд. Излучение и прием могли производиться как на обе антенны, работавшие синфазно, так и на одну. Оператор наблюдал обнаруженные цели на экране ЭЛТ, которая представляла собой осциллографический отметчик на трубке ЛО-709. В ЭЛТ были введены «строб-сигнал» и система строгой линейной развертки электронного луча. Применение схемы «электрической лупы» позволило увеличить разрешающую способность по дистанции и на больших дальностях обнаружения более детально рассматривать и определять количество и характер надводных целей. РЛС имела потребляемую мощность 80 кВт с дальностью обнаружения надводных целей типа крейсер – 11 км, эсминец – до 8 км, тральщика – до 6,5 км. Масса аппаратуры – 174 кг. Точность определения дальности составляла 92,5 метра, а срединная ошибка определения азимута составляла не более 0,42%.

На кораблях устанавливались аппаратура госопознавания "Факел", РЛС навигации "Рым", ГАС "Тамир-5Н", гирокомпас "Курс-3", 1 комплект ДА-2, 6 дымовых шашек МДШ.

Система государственного опознавания представлена двумя приборами - запросчиком и ответчиком "Факел". Аппаратура "Факел" позволяет проводить опознавание надводных и воздушных целей для определения их принадлежности к своим вооруженным силам. Две антенны расположены на мачте.

ГАС «Тамир-5Н» предназначалась для обнаружения целей в режиме эхо-локации. Станция обеспечивала обнаружение цели по структуре эхо-сигнала, точность пеленгования колебалась в пределах 5-8°.

Гирокомпас типа "Курс-3" двухроторный с чувствительным элементом в виде плавающей гиросферы, прототипом которого явился гирокомпас "Новый Аншютц", созданный в Германии в 1926 году. Гирокомпас имел выключатель затухания и самосинхронизирующиеся принимающие периферийные приборы, что не требовало систематического контроля их согласованности с основным компасом. Время готовности после запуска (время прихода в меридиан) составляло 4-6 часов. Показания гирокомпаса поступали на репитеры. Последние располагались в различных боевых постах и после их включения и согласования с гирокомпасом показывали курс корабля.

Дымаппаратура ДА-2 монтировалась на корме и являлась кислотной - в качестве дымообразующего вещества в них использовалась смесь C-IV (раствор сернистого ангидрида в хлорсульфоновой кислоте), которая с помощью сжатого воздуха подавалась к форсункам и распылялась в атмосферу.

Морская дымовая шашка МДШ, имеет в качестве дымообразователя твердую дымовую смесь на основе нашатыря и антрацена. При длине 487 мм и массе 40-45 кг, время ее работы составляет восемь минут, а создаваемая дымовая завеса достигает 350 метров в длину и 17 метров в высоту.

Строились корабли на заводе №445(200)(18 для ЧФ) в г. Николаеве, на заводе №190(16 для БФ) в г. Ленинграде, на заводе №402(18 для СФ) в г. Молотовске(Северодвинске) и на заводе №199(18 для ТОФ) в г. Комсомольске-на-Амуре.

Всего построено эскадренных миноносцев с 1949 г. по 1953 г. - 70 единиц.