«В начале сотвори Бог небо и землю». Так начинает свое повествование книга Бытия, книга жизни. Под небом Церковь издревле понимала «умное небо», т.е. мир ангельский. Первым творческим актом Триединого Божества было творение «вторых светов» – небесных сил бесплотных.
Вот как по этому поводу богомудрствует еще в 4-ом веке св. Григорий Богослов: «Так как для благодати Божией не довольно было заниматься только созерцанием себя самой, а надлежало, чтобы благо разливалось, идя все далее и далее, так, чтобы число облагодетельствованных было как можно больше, потому-что это свойственно высочайшей благости, – то Бог измышляет прежде всего ангельские силы; и мысль стала делом, которое исполнено Словом и совершено Духом... Поскольку же первые твари были Ему благоугодны, то измышляет другой мир, вещественный и видимый, или, что тоже, стройный состав неба и земли, и того, что есть между ними» (Слово 38-ое).
Вот когда и для чего было создано «умное небо». Однако, самое имя ангел (слово греческое) означает по-русски вестник, т.е. существо, созданное для какой-то особой служебной цели кому-то передавать вести. И, действительно, сам апостол Павел называет ангелов служебными духами: «Не все ли они суть служебные духи, посылаемые на служение для тех, которые имеют наследовать спасение» (Евр. 1, 14).
Какое страшное и странное слово: небесные силы, кроме служения Богу, посылаются на служение людям, имеющим наследовать спасение. Нам немощным человекам! Это служение человеческому роду осуществляется преимущественно через ангелов-хранителей, о чем будет речь позднее.
Что же нам известно о том, как создавался ангельский мир и каково его устроение? По учению Церкви, ангелы были сотворены до начала видимого мира и сотворены все сразу в том числе, в котором они и сейчас пребывают, за исключением падших ангелов, число которых богословы определяют как треть всего числа ангелов, согласно Откровению.
Природа ангелов чисто духовная. Они бесплотны и бестелесны. Церковь именует их «вторыми светами». Как таковые, они являются причастниками божественного света и неизреченной славы Божией. Будучи созданы свободными, ангелы после победы над падшими духами настолько укрепились в добре, в послушании Богу и в любви к Нему, что как бы утратили всякую склонность ко греху и окончательно утвердились в добре. Этим они особенно отличаются от людей.
Небесные силы
Очень сложен вопрос, какой мир выше у Бога: ангельский или мир праведных человеков? Именование ангелов служебными духами, а равно и некоторые другие священные тексты позволяют считать преображенное святостью человеческое естество выше ангельского, конечно лишь в пакибытии. Далее, только про человека сказано, что он создан по образу и подобию Божию. Божественное Слово, Второе Лицо Пресвятой Троицы, приняло человеческое естество, чтобы спасти и искупить грешный человеческий род, но не претворилось в одного из падших ангелов, чтобы их спасти. Однако, четкого церковного учения об этом нет, поэтому нам благоразумнее смиренно склониться перед этой божественной тайной...
Что же нам известно о строении ангельского мира? Об этом имеется сочинение св. Дионисия Ареопагита, ученика апостола Павла, под названием «Небесная Иерархия». Это сочинение мы изложим в пересказе известного русского церковного писателя XIX века священника Г. Дьяченко, с добавлением и из других источников.
Небесная иерархия
Она состоит из трех ликов. Каждый лик имеет три чина. Высший лик состоит из серафимов, херувимов и престолов; средний – из господствий, сил и властей; нисший – из начал, архангелов и ангелов.
Высочайшим ликом ангельским являются серафимы. Имя их значит пламенные, огненные. Непосредственно и непрерывно предстоя Тому, Кто есть любовь, Кто живет в свете неприступном, и Которого престол есть пламень огненный, серафимы горят высшей любовью к Богу, и этот огонь любви воспламеняет и других. О серафимах повествует нам пророк Исаия в 6-ой главе: «Видел я Господа, сидящего на престоле высоком и превознесенном, и края риз Его наполняли весь храм. Вокруг Него стояли серафимы, у каждого из них по шесть крыл: двумя закрывал каждый лицо свое, и двумя закрывал ноги свои, и двумя летал. И взывали они друг ко другу и говорили: Свят, свят, свят Господь Саваоф, вся земля полна славы Его».
Второй чин старшего лика составляют херувимы, имя которых значит разумение или ведение. По этой причине их именуют многоочитыми. Созерцая славу Божию и обладая высшим ведением и мудростью, они другим изливают премудрость Божию. В Священном Писании во многих местах говорится о херувимах, например: «И изгнал Бог Адама и поставил на востоке у сада Едемского херувима и пламенный меч обращающийся, чтобы охранять путь к дереву жизни» (Быт. 3, 24). Многократно говорится о херувимах в книге пророка Иезекииля: «И видно было у херувимов подобие рук человеческих под крыльями их. И видел я: вот четыре колеса подле херувимов, по одному колесу подле каждого херувима, и колеса по виду – как бы из камня топаза» (10, 8-9).
Третий чин старшего лика – престолы, называемые богоносными не существом, но служением, на которых Бог благодатно и непостижимо почивает. Через этот лик Бог являет Свое величие и правосудие.
Перейдем теперь к среднему лику небесной иерархии. Старший чин его составляют господства, которые господствуют над нисшими ангелами. Доброхотно и радостно служа Богу, они сообщают и живущим на земле силу благоразумного владения собой и мудрого устроения себя; учат владеть чувствами, смирять бесчинные вожделения и страсти, плоть порабощать духу, господствовать над волей и побеждать искушения.
За господствами в среднем лике следуют силы, через которые Бог творит знамения и чудеса для славы Божией, для помощи и укрепления труждающимся и обремененным. Об этом чине возвещает нам апостол Петр, говоря, что восшедшему на небо Христу покорились ангелы, и власти, и силы.
К нисшему чину среднего лика принадлежат власти, которые имеют большую власть над диаволом, побеждают его, охраняют человека от искушений его и укрепляют в подвигах благочестия. Некоторые святые отцы полагают, что ангел-хранитель апостола Петра, выведший его из темницы, принадлежал к этому чину ангельскому.
В нисшем лике небесной иерархии находятся: в первом чине начала, которые начальствуют над младшими ангелами, назначают должности, распределяют служения между ними, управляют царствами и обществами человеческими.
Предпоследний чин составляют архангелы, благовестники и провозвестники таин Божиих, и сообщают волю Божию людям.
Последний чин именуется просто ангелами, ближайшими к людям бесплотными духами. Они-то преимущественно и посылаются в мир, в качестве наших ангелов-хранителей. Вот это то, что мы знаем о чинах и ликах небесной иерархии.
Великая Седмерица
Немного более открыто нам св. Писанием и св. Преданием о семи высших архангелах: Михаиле, Гаврииле, Рафаиле, Урииле, Салафииле, Иегудииле и Варахииле.
Первые два архангела стоят на особой высоте и именуются еще архистратигами силы Господней. Они – превыше всех ликов ангельских и как бы предводительствуют всеми небесными бесплотными силами.
Имя Михаил с еврейского значит: «Кто как Бог?» или «Кто равен Богу?». «ИЛ» - это сокращение древне-еврейского слова «Элогим», что по-русски значит – Бог.
Михаил был вторым в небесной иерархии после Сатанаила, именовавшегося еще Люцифером или Денницей, т.е. сыном зари. Когда последний в своей гордыне восстал на Бога, Господь по Своему Божественному смотрению предоставил сразиться с ним оставшимся Ему верными ангелам, во главе со архистратигом Михаилом.
Повидимому борьба была очень нелегкой, ибо они (светлые силы), по Откровению Иоанна Богослова, «победили его кровию Агнца и словом свидетельства своего, и не возлюбили души своей даже до смерти» (Откр. 12, 11). Это место Откровения дает нам понять, что тайна искупления через Кровь Агнца, предначертанная в планах Божиих, уже начала прообразовательно действовать в горнем мире и способствовала победе ангелов, свидетельствовавших о ней на небесах. Что же касается борьбы «даже до смерти», то здесь следует видеть напряженность этой борьбы до последнего предела, борьбы, могущей окончиться как бы душевной смертью части небесных воинств.
Что еще можно сказать об архангеле Михаиле? Пророк Даниил называет его ангелом хранителем народа еврейского. А после того, как жестоковыйный еврейский народ навел на себя проклятие, предав на смерть своего Спасителя и Искупителя, и тем утратил свое избранничество, архангел Михаил, по всеобщему христианскому верованию, сделался небесным покровителем и поборником Церкви Христовой. Поэтому многие Святые Отцы не без основания полагают, что архангел Михаил, вместе с архагелом Гавриилом, именно и были теми ангелами, которые являлись женам-мироносицам и благовествовали о воскресении Христовом. И в ряде других новозаветных явлений ангелов позволительно видеть эту первоверховную двоицу. Об особых явлениях архангела Гавриила скажем ниже.
В день Страшного Суда, конечно, никто иной как архистратиг Михаил будет предводить грядущее со Христом небесное воинство. Поэтому и на иконах этот архангел изображается всегда в воинственном виде с копьем или мечем в руках. Иногда верх копья увенчивается белой хоругвью, на которой начертан крест. Белая хоругвь означает неизменную чистоту и непоколебимую верность архангела Царю Небесному, а крест указывает, что брань с царством тьмы и победа над ним достигается только при помощи Креста Христова.
Второе место во всей небесной иерархии занимает архангел Гавриил. Имя это обозначает силу Божию. Поскольку у небесных жителей наименование всегда знаменует сущность его служения, то этот архангел является особенно провозвестником и служителем всемогущества Божия. Это он благовестил Захарии о том, как силой Божией от него, бесплодного старца, родится величайший из рожденных женами Иоанн Предтеча и Креститель Господень. Он же возвестил богоотцам Иоакиму и Анне о рождении чудной и преблагословенной Девы. Ее он посещал и наставлял в храме иерусалимском, подкрепляя Ее телесные силы небесной пищей. Он же принес Ей райскую ветвь в день Благовещения с чудной вестью, что именно Она избрана Богом принять в Свои недра Бога Слова. Архангел Гавриил является неоднократно и праведному Иосифу, давая ему необходимые советы. По мнению некоторых Отцов, именно он был тем ангелом, который укреплял Господа ночью в Гефсимании во время моления о чаше. И, как сказано выше, они с архангелом Михаилом вместе участвовали в благовестии о воскресении и вознесении Христа Спасителя. Наконец, тот же архангел Гавриил явился Богородице возвестить Ей день Ее земного успения.
В песнопениях церковных архангел Гавриил именуется «служителем чудес», как благовестник великих чудес Божиих. Поэтому иконографически он изображается иногда с райской ветвью в правой руке, а иногда он в ней держит зажженный фонарь, тогда как в левой держит зеркало из ясписа. Фонарь означает, что судьбы Божии бывают сокрыты до времени, а зеркало – что они через Гавриила отражаются, как в зеркале.
Из Слова Божия нам известны имена и дела еще пяти архангелов.
Третий из них именуется Рафаил, что значит врачевание Божие. Он является целителем недугов и помощником в скорбях. Об архангеле Рафаиле повествуется в книге Товита. Там рассказывается как этот архангел, под видом человека, сопровождал праведного Товию, освободил от злого духа его невесту, возвратил зрение его престарелому отцу и, преподав Товии полезные наставления, исчез. Поэтому этот архангел изображается с врачебным сосудом в руке, как потом стали писать Пантелеимона Целителя. Его подобает призывать всем страждущим душевно и телесно, подкрепляя молитву делами милосердия и любви.
Имя четвертого архангела – Уриил, что значит свет или огонь Божий. Его изображают с мечем, поднятым кверху и держимым в правой руке у груди, и с пламенем в левой руке, обращенным вниз. Как ангел света, Уриил по преимуществу просвещает умы людей откровением истин вообще, а бого-откровенных в особенности. Как ангел огня Божественного, он воспламеняет сердца призывающих его любовью к Богу и истребляет из них все нечистое, земное и греховное. Поэтому он считается покровителем ревнующих о распространении истинной веры Христовой, т.е. миссионеров, а также людей, посвятивших себя чистой науке. Он есть истинный источник многих великих научных открытий. Тех открытий, о которых сами их сделавшие рассказывают, что они приходили к ним часто внезапно, как бы по наитию свыше. Писателям и поэтам хорошо молиться архангелу Уриилу о ниспослании вдохновения, если они хотят быть писателями и поэтами Божией милостью. Но не следует просить у архангела откровения тайн природы, превышающих наш разум и наши человеческие потребности, а равно предвозвещение будущих событий.
Послушаем как отвечал Уриил Ездре, мужу благочестивому, но не в меру любознательному. Ездра пожелал узнать от ангела тайну судеб Божиих о мире, и почему зло на свете видимо торжествует? Архангел согласился ответить, но потребовал, чтобы Ездра сначала исполнил одно из его трех желаний: или взвесил пламя огня, или указал начало ветра, или возвратил прошедший день. Когда Ездра указал, что он не в состоянии это сделать, богомудрый архангел ответил ему так:
«Если бы я спросил тебя, сколько обиталищ в сердце морском, или сколько источников в самом основании бездны, или какие пределы у рая, – ты, может быть, сказал бы мне: в бездну я не сходил и в ад также, и на небо никогда не восходил. Теперь же я спросил тебя только об огне, ветре и дне, который ты пережил, т.е. о том, без чего ты не можешь быть – и на это ты не отвечал мне». И сказал ангел Ездре: «ты и того, что твое и с тобой от юности не можешь познать; как же ум твой мог бы вместить в себе путь Всевышнего, и в этом уже растленном веке понять растление, которое очевидно в глаза моих?» (3 Ездры 4, 7-11).
Это мудрое наставление архангела не мешало бы помнить ученым века сего и не забывать, что людям знания приличествует быть в первую очередь служителями света истины.
Пятый архангел именуется Салафиил, что значит молитвенник Божий. О нем упоминается в той же книге Ездры. Изображается он в молитвенном положении, с руками приложенными к груди, и с очами потупленными долу. У кого плохо движется молитва, тому хорошо просить архангела Салафиила о научении молитвенному деланию. И многие ли из нас могут похвалиться, что они могут внимательно, неразвлеченно и, если не горячо, то хоть тепло молиться? И как мало людей знают, что есть небесный учитель молитвы, и не призывают на помощь архангела Салафиила.
Имя шестого архангела – Иегудиил, что значит слава или хвала Божия. У него в правой руке златой венец, а в левой – бич из трех веревок. Его обязанность, с сонмом подчиненных ему ангелов, хранить, наставлять и защищать именем Святой Троицы и силой Креста Христова людей, труждающихся во славу Божию в различных ответственных отраслях человеческого служения, награждать добрых делателей и наказывать злых. К этому великому небожителю следует устремлять молитвенные взоры царям, военачальникам и градоначальникам, судьям, домовладыкам, и т.д.
Наконец, последним из священной седмерицы высших ангелов, последним по порядку, а не по достоинству, является Варахиил, ангел благословений Божиих, как то означает его имя и выражает тот вид, в каком он представляется на святых иконах. Его изображают с множеством розовых цветов в недрах его одежды. Поскольку благословения Божии различны, то и служение этого архангела весьма многообразно. Он является верховным руководителем ангелов хранителей, т.к. через него посылаются благословения семейного благоустройства, благорастворение воздухов и изобилие плодов земных, успех в куплях и вообще во всех делах житейских, т.е. все то, в чем помогают людям и их ангелы хранители.
В той же книге Ездры упоминается еще имя архангела Иеремиила, что значит высота Божия, но Церковь считает, что это второе название архангела Уриила.
Жизнь ангелов
О том, как живет ныне горний мир ангельский и как будет жить по окончании времени, человечеству открыто мало. Однако, уже из всего ранее сказанного видно, что жизнь бесплотных духов весьма разнообразна и деятельность их велика. Если Господу Вседержителю благоугодно было сотворить целую иерархию ангелов, возложив на каждый чин особый род деятельности, то уже это одно показывает, сколь много трудов и забот у этих «служебных духов». Одним ангелам-хранителям немало хлопот с их подопечными, часто легкомысленными и грешными человеками. Мы имеем много свидетельств из святоотеческой письменности о том, как ангелы-хранители подчас горько плачут, глядя на греховное поведение тех, кого они посланы охранять.
Однако, горний небесный мир все же есть мир света и радования, а потому в жизни ангелов несомненно больше радости, чем печали. И высшая их радость состоит в лицезрении и прославлении лучезарного Триединого Божества, в постоянной богопричастности.
Если на земле Божественная литургия является бесценным даром и благодеянием Божиим грешному человечеству, даром, через который оно освящается и становится причастником Божества, то позволительно благочестиво думать, что Господь и бесплотных сил не лишил этого великого дара. Верится, что и в горних небесах ангельским ликом совершается духовная Божественная литургия, в которой предвечно закалается Агнец Божий, Имже вся быша, из любви к Своему творению.
На этой премирной небесной Евхаристии ангелами преимущественно возносятся славословия и благодарения Творцу. Но бесчисленные хоралы небесных сил также льют и прошения. О ком? Не о себе, понятно, ибо они пребывают в полноте доступного им благоволения, а о любимом ими человеческом роде, прелюбодейном и грешном, в суете земного мира погрязшем и так нуждающемся в небесной помощи.
Залогом этого служит постоянное участие ангелов в наших земных богослужениях, особенно на литургии.
«Ныне силы небесные с нами невидимо служат», прозрительно свидетельствует Церковь на таинственной литургии Преждеосвященных Даров. А на повседневной литургии св. Иоанна Златоуста совершитель ее, как бы видя ангелов умственно, восклицает, что они поют, вопиют, взывают и глаголют: «Свят, свят, свят, Господь Саваоф...»
Церковь же дерзновенно свидетельствует, что: «Воскресение Твое, Христе Спасе, ангели поют на небесех...». Этих свидетельств бесконечно много, и они известны всем верующим христианам.
Остается сказать о деятельности небесных сил на земле. Ею заняты, по преимуществу, ангелы-хранители.
Ангелы-хранители
Сам Христос уверил нас в их бытии, сказав: "Смотрите, не презирайте ни одного из малых сих (детей); ибо говорю вам, что ангелы их на небесах всегда видят лицо Отца Моего Небесного" (Мф. 18, 10).
В Церкви существует два мнения: одни святые отцы считают, что ангел-хранитель дается человеку уже при его зачатии, другие полагают, что только новокрещенные получают ангела-хранителя. Примиряются эти мнения так: ангел-хранитель Богом назначается человеку при его зачатии, но начинает опекать его только после крещения. Это подтверждается разными текстами из Священного Писания и богослужебных книг.
Говоря об ангелах-хранителях, прежде всего укажем на то, что согласно св. Писания, они даются не только отдельным людям, но и целым народам или церквам. Мы уже говорили, что архангел Михаил был сначала ангелом-хранителем еврейского народа, а после потери последним своего избранничества, по верованию Церкви, стал ее ангелом-хранителем.
У того же пророка Даниила, который первый наименовал Михаила «князем великим» народа еврейского, говорится и о небесных князьях народа персидского и греческого. Если эти языческие народы могли иметь своих «князей» в лице ангелов-хранителей, то с полным основанием можно полагать, что и другие, особенно христианские народы не лишены этой милости.
В Откровении Иоанна Богослова многократно говорится об ангелах семи Церквей (Откр. 1, 20) и имеются обращения к каждому из этих ангелов: "Ангелу Ефесской Церкви напиши... И ангелу Смирнской Церкви напиши...." и т.д.
Из какого чина небесной иерархии избираются ангелы-хранители? Наиболее естественно предположить, что из самого нисшего простых ангелов. Однако, не все ли бесплотные силы именуются служебными духами? Мы уже знаем, что даже началовожди ангельского лика, Михаил и Гавриил, были посылаемы в мир для служения, а Михаил ныне охраняет св. Церковь. Не будет посему грехом благоговейно предположить, что попечительство об отдельных православных Церквах и народах вверено Господом ангелам, стоящим на более высоких степенях небесной иерархии.
Но побеседуем об ангелах-хранителях нас, обыкновенных христиан. Церковь ежедневно молится: «Ангела мирна, верна наставника, хранителя душ и телес наших у Господа просим...» Как это следует понимать, раз каждый из нас уже имеет своего ангела-хранителя, по крайней мере со дня своего крещения? Беда наша в том, что своими грехами и злыми делами мы часто далеко отгоняем от себя своего ангела-хранителя. Вот и приходится умолять Господа о его возвращении.
Нам надо твердо помнить, что ангел-хранитель – наш самый близкий, самый верный друг. Поэтому важно как можно чаще с ним мысленно беседовать и советоваться. Кто это делает, по опыту знает, как часто после теплого молитвенного обращения к своему ангелу вдруг приходит в голову светлая и хорошая мысль, удачно разрешается возникшее недоумение. Это и есть ответ ангела-хранителя. Хорошо усердно молиться своему ангелу во время скорби, душевного расстройства и даже деловых неприятностей. Ведь ангел-то наш «мирный», и он поможет возвратить мир в нашу смятенную душу. Если мы приучимся постоянно чувствовать около себя присутствие нашего небесного друга, то нам и грешить станет нелегко.
Да, надо, обязательно надо нам полюбить своего ангела-хранителя. Ведь он не только охраняет и бережет нас в этой земной жизни. Он принимает душу нашу сразу после смерти, охраняет ее от демонов, проводит через страшные мытарства и возносит на первое и второе поклонение Богу. Ангел-хранитель будет предстательствовать за нас и на Страшном Суде. Так свидетельствует Церковь в каноне ангелу-хранителю:
«Когда смиренная моя душа от тела распрягается, тогда да покроют ее, наставниче мой, твои светлые и пресвятые крылья».
«Когда будут поставлены престолы, и книги разгнутся, и Ветхий денми сядет и человеки будут судиться... тогда покажи на мне твое человеколюбие, и избавить меня от геенны Христа умоляй...»
Приведем теперь хоть несколько из многочисленных примеров из жизни о действенной помощи ангелов-хранителей человечеству. Каждый из нас может умножить эти примеры из собственной жизни или из жизни близких людей:
Ангел чудесным образом вывел из темницы апостола Петра.
Святой Поликарп, епископ смирнский и ученик апостола Иоанна Богослова, был чудесно избавлен ангелом-хранителем от смерти. Однажды опоздавши на пути, св. Поликарп вошел на ночлег в одну гостиницу со своим диаконом. В полночь ангел-хранитель толкнул его в бок и сказал: «Поликарпе, восстань и выйди скоро из этой гостиницы, ибо она разрушится». Явление и предостережение совершилось трижды. И как только св. Поликарп вышел из гостиницы, она тотчас разрушилась.
Когда преподобный Кирилл строил Белоозерскую обитель, все соседние жители удивлялись успеху постройки и считали Кирилла великим богачем. При такой молве один корыстолюбивый помещик собрал всех своих слуг и отправился в ночь ограбить Кирилла и монастырь. Подойдя к ограде, злоумышленники видят, что около монастыря ходит несметное множество воинов с обнаженными саблями. Разбойники до самого утра ждали, чтобы эти воины уснули, но не дождались, и так и отправились домой. На вторую ночь злоумышленники заметили еще больше воинов и опять без успеха возвратились. Когда наступило утро, помещик послал слугу в монастырь узнать, какой полк стоит в монастыре и долго-ли пробудет там? Посланный возвратясь, донес помещику, что больше недели ни одного и богомольца не было в монастыре, не только что войска. Тогда помещик понял, что монастырь охраняют ангелы Божии, и раскаялся в своем намерении.
В Киевопечерской Лавре было два инока – священник Тит и диакон Евагрий. Несколько лет они жили между собою так дружелюбно, что прочие братия дивились их единодушию. Но завистливый враг рода человеческого умудрился посеять между ними вражду, и так омрачил их гневом и ненавистью, что они не могли без досады даже взглянуть друг на друга. Советы братии помириться были тщетны. Однажды священник Тит разболелся. Он начал горько плакать о своем согрешении и послал к недругу своему просить прощения; но Евагрий не хотел слышать о том и начал жестоко проклинать его. Братия насильно привлекли его к умирающему. Тит с помощью других встал с одра и пал перед ним на колени, слезно умоляя простить его, но Евагрий был так бесчеловечен, что воскликнул: «Ни в сей, ни в будущей жизни не хочу примириться с ним». Сказав эти слова, Евагрий вырвался из рук братии и пал на землю мертвым. В то же время священник Тит встал с одра постели совершенно здоровым и сказал: во время моей болезни я видел ангелов, от меня отступивших и плачущих, и нечистых духов радующихся о моей погибели. Когда Евагрий и здесь начал меня проклинать, я увидел, что один грозный ангел поразил его пламенным копьем, и несчастный пал мертвым; этот же ангел подал мне руку и восставил меня от одра болезни».
Из жития преп. Серафима Саровского известно, что он, будучи отроком 6-7 лет, упал с верха строющейся колокольни Казанского собора в Курске, т.е. с высоты, примерно, пятого или шестого этажа современного дома, и остался совершенно невредим. Сам преподобный свидетельствовал, что его сохранил ангел-хранитель.
Все вышесказанное об ангелах приоткрывает нам тайну полной сопричастности двух миров, ангельского и человеческого, и их двуединства. Как второе творение, имеющее не только душу, но и тело, сотворенное по образу и подобию Божию, вознесенное Богочеловеком Христом к престолу Бога Отца, и выделившее из своих недр Честнейшую херувим и Славнейшую без сравнения серафим, человечество в данное время является вершиной творения. Про него нельзя сказать, что оно существует для ангельского мира, в то время как ангельский мир – служебные духи – сотворены частично также и для служения человечеству. В этом светлая радость для верующих христиан, но и великая их ответственность перед Богом. И как чудесно и утешительно сознавать, что в ангелах мы имеем верных друзей, наставников, помощников и хранителей душ и телес наших.
Слово «Ангел» есть греческое, значит посланник. Это название получили Ангелы от служения своего спасению рода человеческого, для чего они употребляются Всеблагим Богом и что исполняют со святою ревностию и любовию. Апостол Павел сказал: «Не вси ли суть служебнии дуси, в служение посылаеми за хотящих наследовати спасение?» (Евр. 1:14).
Так «послан быст Ангел Гавриил от Бога во град Галилейский, емуже имя Назарет» (Лк. 1:26) к Пресвятой Деве Марии возвестить Ей, что Она избирается в Матерь Слова Божия, приемлющего человечество для искупления человечества. Так, Ангел Господень ночью отверз двери темницы, в которую были заключены завистливыми иудеями двенадцать апостолов, и, выведши их, сказал; «Идите, и ставше глаголите в церкви людем вся глаголы жизни сея» (Деян. 5:20), т. е. учения Христова, которое - жизнь. В другой раз Ангел вывел из темницы апостола Петра, ввергнутого туда нечестивым царем Иродом, убившим уже апостола Иакова Зеведеева и хотевшего потешить богоубийственный народ иудейский второю приятною для него казнью. Чудесно избавленный из темницы Апостол, уверившись, что видит не видение, но самое дело, сказал: «Ныне вем воистинну, яко посла Бог Ангела Своего, и изъят мя из руки Иродовы и от всего чаяния людий Иудейских» (Деян. 12:11). Впрочем, не в одном содействии спасению рода человеческого заключается служение Ангелов: но от этого служения они получили название свое посреди человеков, и это название дано им Святым Духом в Священном Писании.
Время сотворения Ангелов не означено определительно в Священном Писании ; но, по учению, общепринятому Святою Церковью, сотворение Ангелов предшествовало сотворению вещественного мира и человека.
Ангелы сотворены из ничего . Внезапно увидев себя сотворенными в чудном изяществе и блаженстве; какую они ощутили благодарность, благоговение и любовь к Творцу, даровавшему им вместе бытие и духовное наслаждение! Их занятием непрерывным соделалось созерцание и славословие Создателя. Сам Господь сказал о них: «Егда сотворены быша звезды, восхвалиша Мя гласом велиим еси Ангели Мои» (Иов. 38:7). Этими словами Священного Писания яснейшим образом доказывается, что Ангелы сотворены прежде видимого нами мира и, присутствуя при его сотворении, прославляли премудрость и силу Создателя. Они созданы были, подобно видимому миру, Словом Божиим: «Тем, - говорит святой апостол Павел, - создана быша всяческая, яже на небеса и яже на земли, видимая и невидимая, аще престоли, аще господствия, аще начала, аще власти: всяческая Тем и о Нем содашася» (Кол. 1:16) .
Здесь Апостол под именем престолов, господствий, начал и властей разумеет различные чиноначалия Ангелов. Таких чиноначалии Святая Церковь признает три; каждое чиноначалие, или иерархия, состоит из трех чинов.
Первую иерархию составляют Серафимы, Херувимы и Престолы; вторую - Господствия, Силы и Власти; третью - Начала, Архангелы и Ангелы.
Учение о этом разделении Ангелов изложено святым Дионисием Ареопагитом, учеником святого апостола Павла, который и в своих писаниях, как мы видели, называет некоторые чины. Ближайшие к Престолу Божию суть шестокрылатые Серафимы, как видел в видении своем святой Исайя пророк. «Видех, - говорит он, - Господа седяща на престоле высоце и превознесение, и исполн дом славы Его. И Серафими стояху окрест Его, шесть крил единому, и шесть крил другому: и двема убо покрываху лица своя, двема же покрываху ноги своя, и двема летаху. И взываху друг ко другу и глаголаху: свят, свят, свят Господь Саваоф: исполнь вся земля славы Его» (Ис. 6:1-3).
По Серафимах предстоят Престолу Божию Богомудрые, многоочитые Херувимы, потом Престолы и по порядку прочие Ангельские чины. Предстоят Ангелы Престолу Божию с великим благоговейным страхом, который изливается в них непостижимым величием Божества, не с тем страхом, который ощущают кающиеся грешники и который отъемлется любовью, но со страхом, пребывающим в века и составляющим один из даров Духа Святого, - страхом, которым страшен Бог для всех окрестных Его. От непрестанного созерцания безмерного величия Божия они находятся в непрестанном блаженном исступлении и упоении и выражают его непрестанным славословием. Они пламенеют любовью к Богу и в самозабвении, при котором они существуют в Боге, а уже не в себе, находят неисчерпаемое и бесконечное наслаждение. Сообразно чинам своим они наделены дарованиями Святого Духа - Духом мудрости и разума. Духом совета и крепости. Духом Страха Божия.
Это разнообразие духовных дарований и разные степени совершенства отнюдь не производят в Святых Ангелах соревнования или зависти: нет! У них одна воля, как сказал святой Арсений Великий, и все они преисполнены в Боге благодатного утешения и не чувствуют никакого недостатка. По этому благодатному единству воли Святые Ангелы низших чинов с любовью и ревностью оказывают повиновение Ангелам высших чинов, зная, что это повиновение - повиновение воле Божией. «Ясно видим, - говорит святитель Димитрий Ростовский, - в книге пророка Захарии, что в то время, как Ангел беседовал с Пророком, другой Ангел вышел навстречу этому Ангелу, повелевая ему идти к Пророку и возвестить долженствующее совершиться с Иерусалимом. Также и в Данииловом пророчестве читаем, что Ангел повелевает Ангелу истолковать видение Пророку».
Вообще все Ангелы называются иногда Небесными Силами и Небесным Воинством. Вождь Небесного Воинства есть Архистратиг Михаил, принадлежащий к семи духам, предстоящим Богу. Эти семь Ангелов суть: Михаил, Гавриил, Рафаил, Салафиил, Уриил, Иегудиил и Варахиил: Эти семь духов называются иногда Ангелами, иногда Архангелами; Святой Димитрий Ростовский причисляет их к чину Серафимов.
Ангелы сотворены по образу и подобию Божию, как впоследствии сотворен человек.
Образ Божий, как и в человеке, заключается в уме, от которого рождается, и в котором содержится мысль, и от которого исходит дух, содействующий мысли и оживляющий ее. Этот образ, подобно Первообразу, невидим, как он невидим и в человеках.
Он управляет всем существом в Ангеле так, как и в человеке. Ангелы суть существа, ограниченные временем и пространством, следовательно, имеющие свой наружный вид. Безвидным может быть только ничто и бесконечное существо: бесконечное существо потому безвидно, что, ни в каком направлении не имея предела, не может иметь никакого очертания; а ничто безвидно, как не имеющее никакого бытия и никаких свойств. Напротив того, все существа ограниченные, самые великие и самые малые, как бы ни были тонки, имеют свои пределы. Эти-то пределы, или концы существа, составляют его очертание, а где очертание - там непременно вид, хотя бы мы нашими грубыми очами и не видели его. Мы не видим предела газов и большей части испарений, но эти пределы непременно существуют, потому что газы и пары не могут занимать беспредельного пространства, занимают пространство определенное, соответственное своей упругости, т. е. способности расширения и сжимания.
Безвиден един Бог, как существо бесконечное. По отношению к нам Ангелы называются бесплотными и духами. Но мы, человеки, в нашем состоянии падения, никак не можем быть приняты за основание для составления правильных понятий о видимом и невидимом мире. Мы не то, чем были сотворены; и опять обновляемые покаянием, мы делаемся не теми, какими бываем в обыкновенном положении страстном. Мерило мы непостоянное и неправильное. Но именно по этому-то мерилу Ангелы называются бестелесными, невещественными, духами. (Из книги святителя Игнатия Брянчинова )
Ангелы в Священном Писании
Что мы можем сказать об Ангелах? Каковы наши литературные источники? Естественно, Священное Писание. Само слово «Ангел» наше, русское, на самом деле вовсе не русское слово, а греческое «ἄγγελος», что в переводе буквально означает «вестник, посланник». Но это тоже не изначальная форма этого слова, а дословный перевод еврейского слова מלאך «малах». Это слово также обозначает «вестник, посланник» и происходит от древнееврейского корня, который означает глагол «посылать». Какой мы из этого можем сделать вывод? Слово «Ангел» не описывает нам природу этих существ. Что это за духи, какова их природа, сказать мы не можем. Мы можем только сказать об их служении, что они – «служебные духи».
На иврите вместо слова «Ангелы» используется слово «малахим». Если вы почитаете на иврите Ветхий Завет, там очень часто будет употребляться это слово. Причем слово «малахим», как «послание», может употребляться в двояком значении. С одной стороны, это послание Бога как таковое, безличное, адресованное человеку, с другой стороны, словом «малах» может обозначаться живое существо, дух, который это послание передает.
В Священном Писании, помимо всего прочего, словом «Ангел» могут называться не только бестелесные духи, но и пророки. Перед вами икона «Иоанн Предтеча Ангел пустыни». Иоанн Предтеча неслучайно изображен с крыльями, так как здесь идет прямая отсылка на текст Евангелия от Матфея (11:10), который цитирует еще более древний текст (Малахия 3:1): «Ибо он тот, о котором написано: се, Я посылаю Ангела Моего пред лицем Твоим, который приготовит путь Твой пред Тобою». Вот, пожалуйста, Иоанн Предтеча у нас называется «Ангелом, посланником».
Другое слово, которое употребляется для обозначения небесных духов, это אלוהים «Элохим». Если вы откроете первую Книгу Священного Писания, Книгу Бытие, на иврите, в первой главе, первой строфе: «Вначале сотворил Бог небо и землю» будет употреблено слово «Элохим». Слово «Элохим» будет употребляться в Библии и для обозначения Бога, наравне с «Яхве», и для обозначения Ангелов.
Ангелы в Ветхом Завете
Важную роль в становлении учения об ангелах сыграл древний иудейский апокриф, который называется «Книга Еноха». Это сочинение III-II века до н.э. На данную книгу в частности ссылается апостол Иуда в своем послании (стих 14), цитируя ее: «О них пророчествовал и Енох, седьмый от Адама, говоря: «се, идет Господь со тьмами святых Ангелов Своих…». Этот же текст упоминается у древних писателей, у Оригена, у Тертуллиана, вплоть до позднего Средневековья Книга Еноха была очень популярна. Но что интересно, текст ее был нам неизвестен до XVIII века. Он сохранился в полном объеме только в каноне Эфиопской Библии, только на священном языке гыыз. Кстати, эфиопы считают, что изначально языком оригинала этой книги как раз и был язык гыыз. Напоминаю, это литургический язык эфиопской церкви.
Ангелы в Новом Завете
В Новом Завете имеется также много упоминаний об ангелах. Архангел Гавриил благовествует
Захарии о грядущем рождении Иоанна Предтечи, благовествует Деве Марии о грядущем рождении от Нее Спасителя мира. А также Воскресение, Вознесение и большинство других событий Священной истории происходит в присутствии Ангелов. В Книге деяний апостольских мы тоже встречаемся с Ангелами, например, Ангел выводит Петра из темницы. Об этом мы еще поговорим. Так вот, в Новом Завете, помимо упоминания самого слова «Ангел» впервые мы встречаем упоминание Архангелов. Архангел и на латинском, и на греческом языке обозначает «начальник Ангелов». О них тоже скажем чуть позже. Кроме того, апостол Павел в посланиях к римлянам, к ефесянам и к колоссянам упоминает еще такие Силы Небесные, как Престолы, Господства, Начала, Власти и Силы.
Ангельский мир
Об ангельском мире мы также знаем то, что было падение части ангелов. Подробности об этом мы можем прочитать только в апокрифах. Поскольку подробности падения части ангельского мира не имеют непосредственного отношения к делу нашего спасения, в Священном Писании мы практически не найдем упоминаний об этом. Апостол Иуда говорит (1:6): «Бог ангелов, не сохранивших своего достоинства, но оставивших свое жилище, соблюдает в вечных узах, под мраком на суд Великого дня». Господь, свидетельствует в Евангелии от Луки (10:18), что «Он (Господь) видел Сатану, спавшего с неба, как молния». Считается, что падение ангелов совершилось не одновременно, что сначала пал Денница и увлек за собой бесчисленное количество ангелов. Есть предание, что конец света настанет тогда, когда число праведников восполнит то число ангелов, которые отпали. Кстати говоря, святые отцы предполагают, что даже отпавшие ангелы сохранили свою иерархию, ввиду того, что иерархия изначально существовала в ангельском мире. О мире злых духов Священное Писание говорит, как о царстве, которое возглавляется Сатаной, что переводится как «противящийся», это не личное имя.
Природа ангелов
В Священном Писании ангелы предстают нам, как разумные и свободные существа, если бы они не были свободными существами, то часть ангелов в свое время не отпала бы от Господа, это было их свободное волеизъявление. Иоанн Дамаскин дает следующее определение ангела: «Ангел есть природа разумная, одаренная умом и свободной волей». О непостижимости ангельской природы свидетельствует тот же Иоанн Дамаскин: «Один только Творец знает вид и определение этой (ангельской) сущности». Но что мы можем точно о них сказать, это то, что они духовны и бестелесны. «Дух плоти и костей не имеет», читаем мы в Евангелии от Луки (24:39). По толкованию святых отцов, чувственные образы, в которых являются Ангелы (многочисленные явления описаны в Священной Истории, в Ветхом и Новом Завете), не являются отражением их природы, а только их временным состоянием.
Блаженный Феодорит объясняет: «знаем, что естество ангелов бесплотно; принимают же они на себя образы, сообразуясь с пользой видящих», ради того, чтобы смотрящий на них не убоялся, но при этом понял, что перед ними не простой человек, а действительно посланник Господа. Преподобный Иоанн Дамаскин говорит: «Ангелы, являясь, по воле Божией достойным людям, являются не такими, каковы они сами по себе, но преобразуются сообразно тому, как смотрящие могут видеть их».
О соотношении Ангелов к пространству и времени мы тоже можем сказать, что они, словами Иоанна Дамаскина, «ни стенами, ни дверями, ни запорами, ни печатями не удерживаются… и пребывают в местах, постигаемых только умом». Многочисленные свидетельства и Священного Писания и более поздних описаний чудес, связанных с ангелами, повествуют нам, что ангелы мгновенно перемещаются из одной точки мироздания в другую, и ничто не удерживает их. Соответственно, они обладают большей свободой, чем люди, в отношении пространства и времени.
Совершенство Ангельской природы выражается в их особом приближении к Богу. Они наделены высочайшим ведением, разумением, но не всеведущи, как Господь Бог. Ангелам открыта лишь часть знания, которой они обладают, и благодаря которой, согласно апокрифическим текстам, управляют Вселенной. У святых отцов поднимается вопрос и о соотношении Ангела и человека: кто достойнее в своем призвании? Есть двоякая точка зрения на этот счет. С одной стороны мы можем сказать, что Ангел, безусловно, более величественен и природа его более совершенна, чем природа человеческая. С другой стороны, многие святые отцы утверждают, что Ангелы умалены перед человеком тем, что они, в отличие от него, не обладают способностью творить. В этом человек даже выше Ангелов, и более уподоблен Богу.
Бог – Творец, и человек может быть творцом, а Ангелы не творцы. И на этом принципиально настаивают многие святые отцы. Иоанн Дамаскин говорит о Господе: «Творец Ангелов, приведший из несущего в бытие и создавший их по образу Своему» и обличает тех, кто «называют ангелов творцами какой бы ни было сущности…Ибо… Ангелы не суть создатели».
О числе ангелов мы можем сказать только то, что оно ограничено, но очень велико. Пророк Даниил (7:10) описывает воинство ангельское как «тысячи тысяч и тьмы тем» (это миллионы и десятки миллионов). Кирилл Иерусалимский писал об этом так: «Представь людей, начиная от Адама до сего дня: велико множество их, но оно еще мало, в сравнении с Ангелами, которых более. Их девяносто девять овец; а род человеческий есть одна только овца». Здесь Кирилл Иерусалимский нас отсылает к притче, рассказанной Господом о том, что пастырь добрый ради одной потерянной овцы оставляет 99 овец, и отправляется на поиски ее, чтобы на плечах своих вынести заблудшую овцу и вернуть ее в стадо. В этом святые отцы с древнейших времен видели образ того, что Господь Иисус Христос, воплощаясь, покидает мир совершенный, мир Божественный, оставляет верный Ему Ангельский мир и спускается вниз за одной падшей овцой - за тем, чтобы спасти человечество. Перед вами монастырь Сучевица в Румынии, роспись на внешней стене храма, которая изображает Лествицу Иоанна Лествичника. Это наглядная попытка художника изобразить бесчисленное множество небесных сил.
В чем заключается служение ангелов? Это, естественно, служение Богу, воспевание Его величия и исполнение Его воли, т.к. ангелы – это служебные духи, и их назначение – служить Богу. Если мы вспомним книгу пророка Исайи (6:2-3), там говорится о его видении Господа, сидящего на престоле, а перед престолом стояли серафимы, непрестанно воспевая песнь Богу: «Свят, Свят, Свят Господь Саваоф! Вся Земля полна Славы Его!». Постоянное, непрестанное, вечное славословие. Аналогичные образы встречаются в книге Откровения, где говорится о животных, о тетраморфе, который тоже служит перед престолом Божиим. «Ангелы созерцают Бога… и имеют это пищею», – говорит Иоанн Дамаскин. Примеры служения Ангелов Богу в качестве орудия Промысла Божия по отношению к видимому миру и человеку мы читаем в Священном Писании. Это и разрушение Содома и Гоморры, спасение Лота с дочерями, которых Ангелы выводят из разрушенного города. Это и сон Иакова, когда Иакову снится лестница, по которой восходят и нисходят с неба многочисленные Ангелы. Это битва Иакова с Ангелом в ночи. Ангел освобождает апостола Петра из темницы.
Все это является проявлением служения Ангелов и исполнения ими воли Божией. Одним из видов косвенного служения ангелов Богу может быть служение Ангелов-хранителей. К каждому человеку после крещения приставляется Ангел-хранитель, который должен вести душу этого человека ко спасению. В этом тоже проявляется Промысел Божий, а значит это один из вариантов служения ангелов Богу. В древности считалось, что Ангелы-хранители есть также у городов, у царств, у народов. В частности, архангел Михаил считался покровителем еврейского народа. Кстати говоря, об Ангелах-хранителях частных лиц в Священном Писании упоминается в Евангелии от Матфея (18:10): «Смотрите, не презирайте ни одного из малых сих; ибо говорю вам, что Ангелы их на небесах всегда видят лице Отца Моего Небесного». Когда Ангел выводит из темницы Петра, апостол приходит в дом, где находится собрание христиан, стоит у двери и стучит. Служанка увидев его, пошла и сообщила, что это Петр, но те не поверили ей, решив, что это Ангел Петра, а не сам Петр.
Как изображают ангелов 
Классическое облачение ангела – это хитон, гиматий (плащ, переброшенный поверх хитона). Атрибутами являются крылья, как символ быстроты, молниеносности действий. Лента в волосах, которая в нашей традиции получила название тороки или слухи. Обязательно присутствует жезл, сфера или глобус, или зерцало (по-разному называют). Поскольку ангелы являются предводителями небесного воинства, поскольку они являются стражами при троне Господнем, они часто изображаются в придворных одеяниях.
Ангельские чины
Из Священного Писания следует, что существуют различные чины ангелов. В Священном Писании упоминается 9 Ангельских чинов.
Серафимы
Из всех чинов небесных Серафимы - самые ближайшие к Богу; они - первые участники божественного блаженства, первые осиявают светом велелепной божественной славы. И, что всего более поражает, изумляет их в Боге, так это любовь Его бесконечная, вечная, безмерная, неисследимая. Они во всей силе, во всей, непонятной нам глубине, воспринимают, ощущают Бога именно как Любовь, через это приступая как бы к самым дверям, к самому Святому Святых того «неприступного Света», в котором живет Бог (1 Тим. 6:16), через это входя в наитеснейшее, преискреннейшее общение с Богом, ибо Сам Бог - Любовь: «Бог любы есть» (1 Ин.4:8).
Приходилось ли вам смотреть когда-либо на море? Смотришь, смотришь на его даль безграничную, на ширь его безбрежную, помышляешь о глубине его бездонной, и… мысль теряется, сердце замирает, все существо исполняется каким-то священным трепетом и ужасом; ниц пасть, закрыться хочется пред ясно чувствуемым, беспредельным величием Божиим, отображаемым безбрежностью моря. Вот вам некоторое, хотя самое слабое, подобие, едва заметная, тонкая тень того, что переживают Серафимы, непрестанно созерцая неизмеримое, неисследимое море любви Божественной.
Бог-Любовь огнь есть поядаяй, и Серафимы, постоянно приникая к этой огненной Божественной Любви, исполняются огнем Божества преимущественно перед всеми другими чинами. Серафимы- и самое слово означает: пламенный, огненный. Пламенногорящая Любовь Божественная, неисследимостью Своего милосердия, безмерностью Своего снисхождения ко всем тварям, а наипаче всего к роду человеческому, ради которого Любовь эта смирила себя даже до креста и смерти, приводит Серафимов всегда в неописуемый священный трепет, повергает их в ужас, заставляет содрогаться все существо их. Не могут сносить они великой этой Любви. Закрывают двумя крылами лица свои, двумя крылами ноги свои и двумя летают, в страхе и трепете, в благоговении глубочайшем поюще, вопиюще, взывающе и глаголюще: «Свят, свят, свят, Господь Саваоф!»
Сами горя любовью к Богу, шестокрылатые Серафимы воспламеняют огнь этой любви и в сердцах других, огнем божественным предочищая душу, исполняя ее силы и крепости, вдохновляя на проповедь - глаголом жечь сердца людей. Так, когда ветхозаветный пророк Исайя, увидя Господа сидящим на престоле высоком и превознесенном, окруженном Серафимами, стал сокрушаться о своей нечистоте, восклицая: «О, окаянный аз! Ибо я человек,с нечистыми устами… - и глаза мои видели Царя, Господа Саваофа!.. Тогда, - рассказывает сам пророк. Прилетел ко мне один из Серафимов, и в руке у него горящий уголь, который он взял клещами с жертвенника, и коснулся уст моих и сказал: се, прикоснуся сие устом твоим, и отымет беззакония твоя и грехи твоя очистит» (Ис. 6:5-7).
Херувимы
Если для Серафимов Бог является, как пламенногорящая Любовь, то для Херувимов Бог - выну светящаяся Премудрость. Херувимы непрестанно углубляются в божественный разум, восхваляют, воспевают его в песнях своих, созерцают тайны божественные, с трепетом проникают в них. Вот почему, по свидетельству Слова Божия, в Ветхом завете Херувимы изображаются над Ковчегом Завета приникающими.
«И сделай, - говорил Господь Моисею, - из золота двух Херувимов… Сделай их на обоих концах крышки (Ковчега). Сделай одного Херувима с одного края, а другого Херувима с другого края… И будут Херувимы с распростертыми вверх крыльями, покрывая крыльями своими крышку, а лицами своими будут друг к другу, к крышке будут лица Херувимов» (Исх. 25:18-20).
Дивное изображение! Так и на небе: Херувимы с умилением, со страхом взирают на Премудрость Божественную, исследуют ее, поучаются в ней, и как бы покрывают крыльями своими ее тайны, хранят их, берегут, благоговеют пред ними. И это благоговение пред тайнами Божественной Премудрости столь велико у Херувимов, что всякая дерзновенная пытливость, всякое горделивое взирание на Разум Божий ими тут же отсекается огненным мечом.
Вспомните грехопадение Адамово: прародители, вопреки заповеди Божией, дерзновенно приступили к древу познания добра и зла, возгордились умом своим, захотели все знать, как Бог; вознамерились как бы сорвать покров, скрывающий тайны Божественной Премудрости. И, смотрите, сейчас же снисходит с неба один из стражей-хранителей этих тайн, один из служителей Божией Премудрости - Херувим, с пламенным обращающимся мечом, изгоняет прародителей из рая. Так велика ревность Херувимов, так строги они к тем, кои посягают дерзновенно проникнуть в неведомые тайны небесные! Бойтесь же испытывать умом то, чему надо верить!
Если, по словам св. Василия Великого, «одна травка или одна былинка достаточна занять всю мысль нашу рассмотрением искусства, с каким она произведена», то что же сказать о той бездне премудрости, которая открыта Херувимам? Премудрость Божия, как в зеркале отпечатлевшаяся в мире видимом, Премудрость Божия во всем строительстве искупления нашего, - вся «многоразличная Премудрость Божия, …в тайне сокровенная, юже предустави Бог прежде век в славу нашу» (Еф. 3:10; 1 Кор. 2:7)…
Престолы
Вы, конечно, знаете, что такое престол, с каким смыслом употребляется у нас часто это слово? Говорят, например, «Престол Царский» или «Трон Царский», «Царь сказал с высоты Престола». Всем этим хотят показать достоинство, величие царское.
Престол, таким образом, является олицетворением царского величия, царского достоинства. Вот и на небе есть свои Престолы, не наши вещественные, бездушные, сделанные из золота, серебра, кости или дерева и служащие лишь символами, а Престолы разумные, живые носители величия Божия, славы Божией. Престолы, преимущественно перед всеми чинами ангельскими, ощущают, созерцают Бога, как Царя Славы, Царя всего мироздания, Царя, творящего суд и правду, Царя Царствующих, как «Бога Великого, Крепкого и Страшного» (Втор. 10:17). «Господи, Господи, кто подобен Тебе?» (Пс. 34:10)… «Кто подобен Тебе в бозех. Господи, кто подобен Тебе: прославлен во святых, дивен во славе» (Исх. 15:11). «Велий Господь и хвален зело и величию Его несть конца» (Пс. 144:3)… «Велико и не имат конца, высоко и безмерно» (Вар. 3:25)! Все эти гимны величию Божию, во всей их полноте, глубине и истинности, понятны и доступны одним лишь Престолам.
Престолы не только ощущают и воспевают величие Божие, но и сами исполняются этим величием и славою, и другим дают его чувствовать, переливают, как бы в сердца людские, преисполняющие их самих волны величия и славы Божественной.
Бывают минуты, когда человек как-то особенно ясно сознает умом и с какой-то особенной силой чувствует сердцем величие Божие: раскаты грома, блеск молнии, дивные виды природы, высокие горы, дикие скалы, богослужение в каком-либо великолепном большом храме - все это часто настолько захватывает душу, так ударяет по струнам сердца, что человек готов бывает слагать и петь хвалебные псалмы и песни; перед ощущаемым величием Божиим исчезает, теряется, падает ниц. Знайте, возлюбленные, такие святые минуты ясного ощущения величия Божия бывают не без влияния Престолов. Это они как бы присоединяют нас к своему настроению, бросают в сердца наши блестки его.
Господствия
Бог называется Господом потому, что заботится о созданном Им мире, промышляет о нем, есть Верховный Хозяин его. «Он, - говорит блаженный Феодорит, - Сам и кораблестроитель, и садовник, возрастивший вещество. Он и вещество сотворил, и корабль построил, и постоянно управляет его кормилом». «От пастыря, - поучает св. Ефрем Сирин, - зависит стадо, а от Бога - все, что возрастает на земле. В воле земледелателя - отделение пшеницы от тернии, в воле Божией - благоразумие живущих на земле во взаимном их единении и единомыслии. В воле царя расположить полки воинов, в воле Божией - определенный устав для всего». Так что, замечает другой учитель Церкви, «ни на земле, ни на небе ничто не остается без попечения и без промысла, но попечение Творца равно простирается на все невидимое и видимое, малое и великое: ибо все творения имеют нужду в попечении Творца, равно как и каждое порознь, по своей природе и назначению». И «ни на один день не перестает Бог от дела управления тварями, дабы они тотчас бы не уклонились от своих естественных путей, которыми ведутся и направляются к тому, чтобы достигнуть полноты своего развития, и каждой оставаться в своем роде тем, что есть».
Вот, в это-то господствование, в это управление Божие тварями, в это попечение, промышление Божие о всем невидимом и видимом, малом и великом, и вникают Господствия.
Для Серафимов Бог - пламенногорящая Любовь; для Херувимов - выну светящаяся Премудрость; для Престолов Бог - Царь Славы; для Господств Бог есть Господь-Промыслитель. Преимущественно перед всеми другими чинами Господствия созерцают Бога именно как Промыслителя, воспевают Его попечение о мире: усматривают «и в мори путь, и в волнах стезю Его крепкую» (Прем. 14:3), со страхом взирают, как «Той променяет времена и лета, поставляет цари и проставляет» (Дан. 2:21). Полные священного восторга и умиления, приникают Господствия в многоразличные заботы Божий: одевает крины сельные, «яко ни Соломон во всей славе своей облечеся, яко един от сих» (Мф. 6:29), как одевает Он «небо облаки, уготовляет земли дождь, прозябает на горах траву и злак на службу человеком: дает скотом пищу их, и птенцам врановым призывающим Его» (Пс. 146:7-9). Дивятся Господствия, как Бог, столь великий, обнимает всех и вся попечением Своим; хранит и бережет каждую былинку, каждую мошку, самую малейшую песчинку.
Созерцая Бога как Промыслителя - Строителя мира, Господствия и людей научают устроять сами себя, свою душу; научают нас заботиться о душе, промышлять о ней; внушают человеку господствовать над своими страстями, над разными греховными привычками, утеснять плоть, давая простор духу. Господствия нужно молитвенно призывать в помощь всякому, кто хочет освободиться от какой-либо страсти, хочет возобладать над нею, отстать от какой-либо дурной привычки, но не может сделать этого по причине слабости воли.
Силы
Преимущественно перед всеми другими чинами, этот чин ангельский созерцает Бога как творящего многие силы или чудеса. Для Сил Бог - Чудотворец. «Ты еси Бог творяй чудеса» (Пс. 76:15), - вот что составляет предмет постоянного их хваления и славословия. Силы вникают в то, как «идеже хощет Бог побеждается естества чин». О, как же восторженны, как торжественны, как дивны должны быть эти песни их! Если и мы, облеченные плотью и кровью, когда бываем свидетелями какого-либо явного чуда Божия, например, прозрения слепого, восстановления безнадежно больного, приходим в неописуемый восторг и трепет, поражаемся, умиляемся, то что же сказать о Силах, когда им дано видеть такие чудеса, которых наш ум и представить не может. Да при том, они могут вникать в самую глубину этих чудес, им открыта их цель высочайшая.
Власти
Принадлежащие к этому чину ангелы созерцают и прославляют Бога как Всемогущего, «всякую власть имущаго на небеси и на земли». Бога страшного, «Егоже зрение сушит бездны, и прещение растаевает горы, ходившаго, яко по суху, по плещу морскую, и запретившаго бури ветров; прикасающагося горам и дымятся; призывающаго воду морскую и проливающаго ю на лице всея земли».
Ангелы шестого чина - самые ближайшие, постоянные свидетели Божия всемогущества, предпочтительно перед другими им дано ощущать его. От постоянного созерцания Божественной власти, от постоянного соприкосновения с нею, эти ангелы исполняйте проникаются этой властью так, как раскаленное железо проникается огнем, почему и сами становятся носителями этой власти и именуются: Власти. Власть, которой они облечены и преисполнены, невыносима для дьявола и всех полчищ его, власть эта обращает дьявольские полчища в бегство, в преисподнюю, во тьму кромешную, в тартар.
Вот почему все, мучимые от дьявола, должны молитвенно призывать в помощь Власти; о всех бесноватых, разных припадочных, кликушах, порченых - надо ежедневно молиться Властям: «Власти святые, властью от Бога вам данною, отгоните от раба Божия (имя) или рабы Божией (имя) беса, его (или ее) мучающего!»
Начала
Ангелы эти так называются потому, что Богом вверено им начальство над стихиями природы: над водой, огнем, ветром, «над животными, растениями и вообще над всеми видимыми предметами». «Творец и Строитель мира. Бог, - говорит учитель христианский Афинагор, - поставил некоторых из ангелов над стихиями, и над небесами, и над миром, и над тем, что в нем, и над их устройством». Гром, молния, буря… всем этим управляют Начала, и направляют, как угодно то воле Божией. Известно, например, что молния нередко попаляет кощунников; град одно поле побивает, другое оставляет невредимым… Кто бездушной, неразумной стихии дает такое разумное направление? Начала делают это.
«Видел я, - говорит тайнозритель св. Иоанн Богослов, - Ангела сильного, сходящего с неба, облеченного облаком; над головою его была радуга, и лице его как солнце… И поставил он правую ногу свою на море, а левую на землю, и воскликнул громким голосом, как рыкает лев; и когда он воскликнул, тогда семь громов проговорили голосами своими» (Откр. 10:1-3); видел и слышал апостол Иоанн и «ангела водного» (Откр. 16:5), и «ангела, имеющего начальство над огнем» (Откр. 14:18). «Видел я, - свидетельствует тот же св. Иоанн, - четырех ангелов, стоящих на четырех углах земли, держащих четыре ветра земли, чтобы не дул ветер ни на землю, ни на море, ни на какое дерево… - им дано вредить земле и морю» (Откр. 7:1-2).
Начала имеют начальство также и над целыми народами, городами, царствами, обществами человеческими. В слове Божием есть, например, упоминание о князе или ангеле царства Персидского, царства Эллинского (Дан. 10:13, 20). Начала ведут, вверенные их начальству, народы к высшим благим целям, которые указывает и предначертывает Сам Господь; «возводят, - по словам св. Дионисия Ареопагита, - сколько могут тех, которые охотно повинуются им, к Богу, как к своему Началу». Они предстательствуют за свой народ перед Господом, «внушают, - замечает один святитель, - людям, особенно царям и другим властителям, мысли и намерения, относящиеся ко благу народов».
Архангелы
Этот чин, говорит св. Дионисий научения». Архангелы - это учители небесные. Чему же они учат? Учат они людей, как жизнь им свою устраивать пo-Божьи, т. е. согласно с волей Божией.
Разные пути жизни предлежат человеку: есть путь иноческий, путь брачного состояния, есть различные роды службы. Что выбрать, на что решиться, на чем остановиться? Вот тут-то и являются на помощь человеку Архангелы. Им открывает Господь волю Свою о человеке. Архангелы знают, посему, что ожидает известного человека на том или другом пути жизни: какие невзгоды, искушения, соблазны; поэтому от одного пути они отклоняют, а на другой направляют человека, научают избирать верный путь, пригодный для него.
Кто разбился жизнью, колеблется, не знает, каким путем идти, тот должен призывать в помощь Архангелов, дабы научили они его, как жить ему должно: «Архангелы Божьи, Самим Богом определенные для научения нашего, вразумления, научите меня, какой мне выбрать путь, воньже пойду, да благоугожду Богу моему!»
Ангелы
Это - самые близкие к нам. Ангелы продолжают то, что начинают Архангелы: Архангелы научают человека узнавать волю Божию, поставляют его на указываемые Богом путь жизни; Ангелы же ведут человека по этому пути, руководят, охраняют идущего, дабы не уклонился он в сторону, изнемогающего подкрепляют, падающего поднимают.
Ангелы столь близки к нам, что отовсюду нас окружают, отовсюду на нас смотрят, за каждым шагом нашим наблюдают, и, по словам св. Иоанна Златоуста, «весь воздух наполнен ангелами»; Ангелы, по словам того же святителя, «предстоят священнику во время совершения страшной Жертвы».
Ангел-хранитель
Из числа ангелов Господь, с момента нашего крещения, приставляет к каждому из нас еще особого ангела, который называется Ангелом-Хранителем. Этот Ангел так любит нас, как никто на земле любить не может. Ангел-Хранитель - присный друг наш, незримый тихий собеседник, пресладостный утешитель. Одного лишь каждому из нас он желает - спасения души; к этому все заботы свои направляет он. И если видит нас также заботящимися о спасении, радуется, если же видит нас пребывающими в нерадении о душе своей, скорбит.
Хочешь всегда быть с Ангелом? Бегай греха, и Ангел с тобою пребудет. «Как, - говорит Василий Великий, - пчел отгоняет дым и голубей смрад, так и Хранителя нашей жизни - Ангела отдаляет многоплачевный и смердящий грех». Посему бойся грешить!
Можно ли распознать присутствие Ангела-Хранителя, когда он близ нас и когда отходит от нас? Можно, по внутреннему настроению души своей. Когда на душе у тебя светло, на сердце легко, тихо, мирно, когда ум твой занят богомыслием, когда ты каешься, умиляешься, тогда, значит, Ангел близ есть. «Когда, по свидетельству Иоанна Лествичника, при каком-нибудь изречении молитвы своей почувствуешь внутреннее услаждение или умиление, то остановись над оным. Ибо тогда Ангел-Хранитель молится с тобою». Когда же в душе у тебя буря, в сердце - страсти, ум кичливо надмевается, тогда знай, Ангел-Хранитель отошел от тебя, и вместо него бес подступил к тебе. Скорей, скорей зови тогда Ангела-Хранителя, становись на колени перед иконами, падай ниц, молись, осеняй себя крестным знамением, плачь. Верь, услышит молитву твою Ангел-Хранитель твой, придет, прогонит беса, скажет душе мятущейся, сердцу обуреваемому: «Молчи, престани». И настанет в тебе тишина велия. О, Ангел-Хранитель, храни же всегда нас от бури, в тишине Христовой!
Почему же, кто-либо спросит, нельзя Ангела видеть, нельзя говорить, беседовать с ним так, как беседуем мы друг с другом? Почему не может явиться Ангел видимым образом? Потому, чтобы не устрашить, не смутить нас своим явлением, ибо знает он, как малодушны, боязливы и робки мы перед всем таинственным.
День Ангела, именины
Каждый православный христианин носит имя святого, в честь которого он назван. Имя выбирается по церковному календарю, каждый день которого посвящен памяти того или иного святого. День памяти святого, имя которого носит православный христианин и называется: День ангела, или .
После совершения Таинства крещения святой, имя которого выбрано ребенку или крещаемому взрослому, становится его небесным покровителем. Вы сами можете из нескольких святых выбрать того, кто Вам особенно близок. Если Вы ничего не знаете ни о ком из них, считайте своим небесным покровителем того, чей день памяти в календаре находится ближе всего к дню Вашего рождения.
«Господь каждому из нас дает двух Ангелов ,- учит нас Федор Едесский,- один из которых – Ангел хранитель – хранит нас от всякого зла, от разных несчастий и помогает делать добро, а другой Ангел – святой угодник Божий, имя которого мы носим, ходатайствует о нас перед Богом, молит Бога за нас. Его молитвы, как более достойные, угодные Богу, скорее приемлются, чем наши, грешные.
Ангелы , будучи служителями любви и мира, радуются о нашем покаянии и преуспеянии в доброделании, стараются наполнить нас духовным созерцанием (по мере нашей восприимчивости) и содействуют нам во всяком добре».
«Святые, - писал преподобный Силуан Афонский, - в Духе Святом видят нашу жизнь и наши дела. Они знают наши скорби и слышат наши горячие молитвы… Святые не забывают нас и молятся за нас… Они видят и страдания людей на земле. Господь дал им столь великую благодать, что они любовью обнимают весь мир. Они видят и знают, как изнемогаем мы от скорбей, как иссохли души наши, как уныние сковало их, и, не преставая, ходатайствуют за нас пред Богом».
Имя, данное человеку при крещении, уже не меняется, кроме немногих, очень редких, случаев, как, например, при пострижении в монашество. С именем, данным человеку при крещении, человек остается во всей дальнейшей жизни, с ним переходит на тот свет; имя его, после его смерти повторяется Церковью, когда возносятся молитвы о упокоении его души.
Молитва Ангелу Хранителю, Канон Ангелу Хранителю
«Смотрите, не презирайте ни одного из малых сих, ибо говорю вам, что ангелы их на небесах всегда видят лице Отца Моего Небесного» (Мф. 18:10).
Тропарь, глас 6-й
Ангеле Божий, хранителю мой святый, живот мой соблюди во страсе Христа Бога, ум мой утверди во истиннем пути, и к любви горней уязви душу мою, да тобою направляемь, получу от Христа Бога велию милость.
Слава, и ныне:
Богородичен
Святая Владычице, Христа Бога нашего Мати, яко всех Творца недоуменно рождшая, моли благость Его всегда, со хранителем моим ангелом, спасти душу мою, страстьми одержимую, и оставление грехов даровати ми.
Канон, глас 8-й
Песнь 1
Поим Господеви, проведшему люди Своя сквозе Чермное море, яко един славно прославися.
Песнь воспети и восхвалити, Спасе, Твоего раба достойно сподоби, безплотному Aнгелу, наставнику и хранителю моему.
Припев: Святый Aнгеле Божий, хранителю мой, моли Бога о мне.
Един аз в неразумии и в лености ныне лежу, наставниче мой и хранителю, не остави мене, погибающа.
Слава: Ум мой твоею молитвою направи, творити ми Божия повеления, да получу от Бога отдание грехов, и ненавидети ми злых настави мя, молюся ти.
И ныне: Молися, Девице, о мне, рабе Твоем, ко Благодателю, со хранителем моим Aнгелом, и настави мя творити заповеди Сына Твоего и Творца моего.
Песнь 3
Ты еси утверждение притекающих к Тебе, Господи, Ты еси свет омраченных, и поет Тя дух мой.
Все помышление мое и душу мою к тебе возложих, хранителю мой; ты от всякия мя напасти вражия избави.
Враг попирает мя, и озлобляет, и поучает всегда творити своя хотения; но ты, наставниче мой, не остави мене погибающа.
Слава: Пети песнь со благодарением и усердием Творцу и Богу даждь ми, и тебе, благому Aнгелу хранителю моему: избавителю мой, изми мя от враг озлобляющих мя.
И ныне: Исцели, Пречистая, моя многонедужныя струпы, яже в души, прожени враги, иже присно борются со мною.
Седален, глас 2-й
От любве душевныя вопию ти, хранителю моея души, всесвятый мой Aнгеле: покрый мя и соблюди от лукаваго ловления всегда, и к жизни настави небесней, вразумляя и просвещая и укрепляя мя.
Слава, и ныне: Богородичен:
Богородице безневестная Пречистая, Яже без семени рождши всех Владыку, Того со Aнгелом хранителем моим моли, избавити ми ся всякаго недоумения, и дати умиление и свет души моей и согрешением очищение, Яже едина вскоре заступающи.
Песнь 4
Услышах, Господи, смотрения Твоего таинство, разумех дела Твоя, и прославих Твое Божество.
Моли Человеколюбца Бога ты, хранителю мой, и не остави мене, но присно в мире житие мое соблюди и подаждь ми спасение необоримое.
Яко заступника и хранителя животу моему прием тя от Бога, Aнгеле, молю тя, святый, от всяких мя бед свободи.
Слава: Мою скверность твоею святынею очисти, хранителю мой, и от части шуия да отлучен буду молитвами твоими и причастник славы явлюся.
И ныне: Недоумение предлежит ми от обышедших мя зол, Пречистая, но избави мя от них скоро: к Тебе бо единей прибегох.
Песнь 5
Утренююще вопием Ти: Господи, спаси ны; Ты бо еси Бог наш, разве Тебе иного не вемы.
Яко имея дерзновение к Богу, хранителю мой святый, Сего умоли от оскорбляющих мя зол избавити.
Свете светлый, светло просвети душу мою, наставниче мой и хранителю, от Бога данный ми Aнгеле.
Слава: Спяща мя зле тяготою греховною, яко бдяща сохрани, Aнгеле Божий, и возстави мя на славословие молением твоим.
И ныне: Марие, Госпоже Богородице безневестная, надеждо верных, вражия возношения низложи, поющия же Тя возвесели.
Песнь 6
Ризу ми подаждь светлу, одеяйся светом яко ризою, многомилостиве Христе Боже наш.
Всяких мя напастей свободи, и от печалей спаси, молюся ти, святый Aнгеле, данный ми от Бога, хранителю мой добрый.
Освети ум мой, блаже, и просвети мя, молюся ти, святый Aнгеле, и мыслити ми полезная всегда настави мя.
Слава: Устави сердце мое от настоящаго мятежа, и бдети укрепи мя во благих, хранителю мой, и настави мя чудно к тишине животней.
И ныне: Слово Божие в Тя вселися, Богородице, и человеком Тя показа небесную лествицу; Тобою бо к нам Вышний сошел есть.
Кондак, глас 4-й
Явися мне милосерд, святый Aнгеле Господень, хранителю мой, и не отлучайся от мене, сквернаго, но просвети мя светом неприкосновенным и сотвори мя достойна Царствия Небеснаго.
Икос
Уничиженную душу мою многими соблазны, ты, святый предстателю, неизреченныя славы небесныя сподоби, и певец с лики безплотных сил Божиих, помилуй мя и сохрани, и помыслы добрыми душу мою просвети, да твоею славою, Aнгеле мой, обогащуся, и низложи зломыслящия мне враги, и сотвори мя достойна Царствия Небеснаго.
Песнь 7
От Иудеи дошедше отроцы, в Вавилоне иногда, верою Троическою пламень пещный попраша, поюще: отцев Боже, благословен еси.
Милостив буди ми, и умоли Бога, Господень Aнгеле, имею бо тя заступника во всем животе моем, наставника же и хранителя, от Бога дарованнаго ми во веки.
Не остави в путь шествующия души моея окаянныя убити разбойником, святый Aнгеле, яже ти от Бога предана бысть непорочне; но настави ю на путь покаяния.
Слава: Всю посрамлену душу мою привожду от лукавых ми помысл и дел: но предвари, наставниче мой, и исцеление ми подаждь благих помысл, уклоняти ми ся всегда на правыя стези.
И ныне: Премудрости исполни всех и крепости Божественныя, Ипостасная Премудросте Вышняго, Богородицы ради, верою вопиющих: отец наших Боже, благословен еси.
Песнь 8
Царя Небеснаго, Егоже поют вои ангельстии, хвалите и превозносите во вся веки.
От Бога посланный, утверди живот мой, раба твоего, преблагий Aнгеле, и не остави мене во веки.
Ангела тя суща блага, души моея наставника и хранителя, преблаженне, воспеваю во веки.
Слава: Буди ми покров и забрало в день испытания всех человек, воньже огнем искушаются дела благая же и злая.
И ныне: Буди ми помощница и тишина, Богородице Приснодево, рабу Твоему, и не остави мене лишена быти Твоего владычества.
Песнь 9
Воистинну Богородицу Тя исповедуем, спасеннии Тобою, Дево чистая, с безплотными лики Тя величающе.
Иисусу: Господи Иисусе Христе Боже мой, помилуй мя.
Помилуй мя, едине Спасе мой, яко милостив еси и милосерд, и праведных ликов сотвори мя причастника.
Мыслити ми присно и творити, Господень Aнгеле, благая и полезная даруй, яко сильна яви в немощи и непорочна.
Слава: Яко имея дерзновение к Царю Небесному, Того моли, с прочими безплотными, помиловати мя, окаяннаго.
И ныне: Много дерзновение имущи, Дево, к Воплощшемуся из Тебе, преложи мя от уз и разрешение ми подаждь и спасение, молитвами Твоими.
Молитва к Aнгелу Xранителю
Ангеле Христов святый, к тебе припадая молюся, хранителю мой святый, приданный мне на соблюдение души и телу моему грешному от святаго крещения, аз же своею леностию и своим злым обычаем прогневах твою пречистую светлость и отгнах тя от себе всеми студными делы: лжами, клеветами, завистию, осуждением, презорством, непокорством, братоненавидением, и злопомнением, сребролюбием, прелюбодеянием, яростию, скупостию, объядением без сытости и опивством, многоглаголанием, злыми помыслы и лукавыми, гордым обычаем и блудным возбешением, имый самохотение на всякое плотское вожделение. О, злое мое произволение, егоже и скоти безсловеснии не творят! Да како возможеши воззрети на мя, или приступити ко мне, аки псу смердящему? Которыма очима, ангеле Христов, воззриши на мя, оплетшася зле во гнусных делех? Да како уже возмогу отпущения просити горьким и злым моим и лукавым деянием, в няже впадаю по вся дни и нощи и на всяк час? Но молюся ти припадая, хранителю мой святый, умилосердися на мя грешнаго и недостойнаго раба твоего (имя)
Фильмы об ангелах
Ангелы и бесы. Кто они?
Православные рассказы. Н. Агафонов «Сказ о том, как ангелы упали с неба»
Ангелы и демоны (лекция преподавателя Сретенской духовной семинарии)
Православные рассказы. Рассказ об ангелах и бесах
Исследование этой проблемы было начато о. Сергием Булгаковым в «Купине Неопалимой», продолжено в «Агнце Божием» и завершено в «Невесте Агнца». Оно составляет сущность антропологического учения о. Сергия,
и поэтому всестороннее освещение этой проблемы требует здесь особого внимания.
Мир сотворен Богом и потому божествен в своей основе. В него вложена полнота бытия и в нем все возможное совершенство. Человек не начинает, но заканчивает собой творение и в себя его включает, завершая цельность мироздания. Полнота есть изначальное состояние первозданного человека. Он целомудрен, и в его жизни содержится возможность бессмертия.
Человек создан из праха земного, из общей тварной материи, и это соединяет его со всей тварной природой. Но Бог вдунул в человека дыхание жизни, дал ему ипостасное, то есть личное, бытие, предназначенное для вечности. И уже в силу такого своего происхождения человек является сыном Самого Бога. Его тварный дух имеет черты его Божественного Первообраза, и только из Него может быть понят как во всей возвышенности и абсолютности своего предназначения в мире, так и во всей относительности своего становящегося, незавершившегося бытия.
Человек сложнее природного мира и бестелесных ангелов, потому что человек духовен и одновременно душевно-телесен. Дух человека – это прежде всего его личность, личное свободное самосознание. Личность человека есть присущая каждому неведомая тайна, неисследимая бездна, неизмеримая глубина.
Образ Божий вложен в человека Богом как онтологическая, неустранимая и неистребимая основа его бытия; это – изначальная сила, данная Богом человеку для жизни и творчества. Она может возрастать в нем и умаляться, светиться и затемняться в зависимости от его сознательного самоопределения, свободы и духовных усилий. Подобие Божие – есть свободное осуществление человеком своего образа, своего духовного призвания, основной задачи своей жизни. Образ и подобие от-
носятся между собой как основание и цель, данность и заданность, альфа и омега, начало и конец, первооснова и полнота свершения.
Несоответствие образа и подобия в человеке или его потенциальности и актуальности, наличности и заданности именно и составляет своеобразие человека, который своей свободной волей осуществляет или не осуществляет в себе свой идеальный образ.
Человека можно понять, только исходя от Бога, ибо образ человека создан по образу Бога, и пути человека в значительной степени определяются путями Божиими.
В раскрытии богатства и полноты содержания образа Божия в человеке и состоит ядро антропологического учения о. Сергия, существенно отличающееся от других христианских антропологических теорий.
История жизни первозданного человека начинается с непосредственного богообщения: по образному выражению Библии, Бог приходит в рай, «в прохладу дня», чтобы «беседовать» с человеком как с другом; и эта беседа не была благодатным даром. Это был результат непорочности и безгреховности человека.
Важно понять метаисторическую действительность райского состояния мира и человека. Сад Эдемский мыслится в библейском рассказе как нарочито насажденный Богом для вселения в него человека (Быт 2:8). Вся земля таила в себе возможность сделаться садом Божиим, если бы Адам осуществил творческое послушание Богу в возделывании и хранении этой земли (Быт 2:15).
Первозданный человек создан как муж и жена, причем контекст библейского изложения (Быт 1:26-27) заставляет видеть именно в этом двуединстве полноту Божьего образа в человеке. Между ними, однако, устанавливается определенное иерархическое соотношение; это выражается в создании жены из ребра мужа, а не непосредственно из праха земного, подчеркивающем главенству-
ющую роль мужа. В своем пророческом прозрении Адам дал своей жене имя Ева, что значит «жизнь».
Бог в любви Своей к твари и в снисхождении Своем к ней дает ей соучаствовать в творении. С того момента, когда сказано первозданному человеку «обладать всею землею» и «владычествовать над всякой тварью» (Быт 1:28), человек сделался ответственным опекуном мироздания, так что его собственное самоопределение есть и судьба всего мира. В этом смысле человек, не будучи ни в какой мере творцом мира, явился, однако, ответственным участником в его состоянии и судьбах.
Но жизнь Адама, как тварного существа, начиналась в раю с несовершеннолетия и даже как бы с новорожденности, т.е. неопытности, неискушенности и неведения себя, а детство, хотя и невинное, беззащитно от искушений. И в смысле самоопределения Адам, как новорожденный, нуждался в испытании и упражнении своих духовных сил. Поэтому и дана была ему онтологическая заповедь о невкушении плодов древа познания добра и зла, а предоставлено ему было в полное распоряжение древо жизни, т.е. бессмертие. В этой заповеди дан был зов Адаму к самоопределению. Бог, храня свободу человека, предоставил Адама самому себе, но предупредил его, что, если он съест запретный плод, его постигнет смерть.
Заповедь Бога вскрывала перед первозданным человеком возможность возникновения добра или зла, жизни или смерти в их противоположении. Такая форма заповеди именно соответствовала неиспытанному, наивному состоянию Адама. Для святости в состоянии зрелости и испытанности такая заповедь уже теряет силу, ибо для праведного нет закона, а есть только любовь.
Человек, по мысли Божией, был создан для творческого дела в себе и мире. Начало труда и творчества относится еще к райскому состоянию, т.е. к самой метафизической сущности неповрежденных отношений человека к
миру, когда человек еще не подвластен страху смерти, ибо ему доступно древо жизни, и он не ведает угрозы голода. Труд в «райском хозяйстве» должен был осуществляться во имя любви к творению Божию, во имя познания и усовершенствования Божией природы. Это – труд свободный, бескорыстный, пронизанный любовью, в котором хозяйство сливается с художественным творчеством.
Критический момент выбора, испытания и самоопределения неизбежно вставал на пути Адама в силу его тварности и объективно заложенной в нем двоякой возможности: обратиться к Богу, стать богом по благодати для всего мира или, обратившись к миру, стать впоследствии его рабом, дать силу стихии греха и смерти.
Как тварное существо, Адам имел в себе тварную слабость и неустойчивость природы; в ней заключалась возможность жизни не только в Боге и для Бога, но и в мире и для мира.
Устойчивое равновесие между духом и душевно-телесной плотью человека может быть найдено и осуществлено только им самим с помощью божественной благодати. Вследствие этого возможность искушения и грехопадения содержится в самой тварной природе человека, ее становлении, неустойчивости и свободе.
Что же можно считать причиной грехопадения Адама и Евы? Раскрылась ли в них в процессе становления тварная бездна, свободное противление Богу или главную роль сыграло здесь искушение? А если искушение, то откуда оно появилось? Неожиданно для прародителей это искушение пришло из ангельского мира, в котором произошел сначала первородный сатанинский грех.
Природа ангелов нам неизвестна, но в традиции Церкви и ее песнопениях хранится Откровение, что ангелы составляют согласные иерархии, объединенные в «ангельский собор», в противовес совокупности людей, образующих «человеческий род», в смысле единства происхождения через
размножение. Так, в храме звучит песнопение, обращенное к Пресвятой Богородице: «О Тебе радуется, Благодатная, всякая тварь, ангельский собор и человеческий род...»
Согласно данным Откровения, в мире ангельском был наивысший Первоангел. Пророк Исайя называет его: «Денница, сын зари!» (Ис 14:12). А пророк Иезекииль пишет о нем (Иез 28:12, 14-15): «Ты – печать совершенства, полнота мудрости и венец красоты...Ты был помазанным херувимом, чтобы осенять, и Я поставил тебя на то; ты был на святой горе Божией, ходил среди огнистых камней. Ты совершен был в путях твоих со дня сотворения твоего, доколе не нашлось в тебе беззакония».
Каким образом же появилось в «сыне зари» беззаконие? Как могли «полнота совершенства и венец красоты» стать источником «сатанинского зла»? Для ответа на эти вопросы следует прежде всего понять жизнь ангелов, их соотношения с миром человеческим и служение ему.
Ангелы сотворены Богом как бесплотные духи, то есть не имеющие человеческого тела, но обладающие ипостасями: они – не безликие, но ипостасные силы Божии, созданные Логосом.
Ангелы имеют иерархические различия, образуют чины и воинства. В известном сочинении святого Дионисия Ареопагита «О небесной иерархии» устанавливается девять чинов ангельских: ангелы, архангелы, начала; власти, силы, господства; престолы, херувимы, серафимы. Причем каждый чин имеет свой тип духовного возрастания.
Жизнь бесплотных ангелов остается трансцендентной для человека как существа воплощенного. Однако духовной стороной своего существа человек соприкасается с духовным миром, а постольку способен к некоторому, хотя и ограниченному, его постижению.
Ангелы не имеют собственного мира; поэтому энергией своего бытия они обращены к Богу, к миру Боже-
ственному. Их погружение в Божественную жизнь составляет источник их собственной жизни, представляющей беспредельно благодатное обожение. Такая степень близости к Богу недоступна для человека, и в этом смысле он находится безмерно ниже ангелов. Однако по природе своей, по своему иерархическому месту в творении, в мире, человек имеет преимущество перед ангелами, ему в большей степени принадлежит полнота образа Божия. Об этом неопровержимо свидетельствует тот факт, что Христос воплотился в человека, но не в ангела, и обожил именно человеческое естество. Большая сложность человеческой природы соответствует и большему ее богатству, в ней источник и силы, но и слабости человека. Ангелы непосредственно знают Бога, им предоставлено лишь любить Его или – в случае извращения их свободы – завидовать Ему; искать же Бога свойственно только человеку.
Несмотря на духовную высоту ангелов и их исключительную близость к Богу, ангелы являются служебными духами, представляющими силу Божества, Его волю. Ангельское служение человеческому миру проявляется прежде всего в иерейском, молитвенном предстоянии пред Престолом Божиим для совершения таинств, что выражается в православной литургике и иконографии.
Мир, сотворенный Богом «весьма хорошо» (Быт 1:31), вручен был человеку и ангелам для его хранения и творческого раскрытия в полноте. В них был вложен образ Божий, как неистребимая «данность», и им была предоставлена тварная свобода. Выбор путей для осуществления этой свободы коренился исключительно в духовном самоопределении ангелов и человека. Было два пути. Один – истинный – утверждался в согласовании самоопределения и природной данности. Эта данность могла быть принята как дар Божий. Тварь могла смириться перед всемогуществом и мудростью Создателя и ответить любовью
на любовь Божию, запечатленную в творении. Возможна была встреча в любви – Творца и творения, любви дающей и любви, смиренно приемлющей и благодарящей. Но был и другой путь – онтологического бунта, безумного противления. Поскольку в мире ангельском бесплотные духи зрят Бога лицом к лицу, такое самоопределение есть прямое восстание против Бога и вражда к Нему. Такое ложное использование тварной свободы приводит к нарушению изначальной нормы бытия, к самоизуродованию, к противлению закону собственной жизни, к возже- нию внутреннего адского «вечного огня», к люциферическому злу. Согласно учению Церкви, такое зло возникло впервые (онтологически и хронологически) в духовном мире бесплотных ангелов. И первым, вставшим на этот богоборческий путь, был Первоангел Денница. Нет оснований считать, что это восстание против Бога было мгновенным актом, по-видимому, это был некий длительный духовно-динамический процесс, начавшийся с постепенного угасания любви Денницы к Богу. Это повлекло за собой пробуждение духовного себялюбия, эгоцентризма, изолированности и самоослепления, сосредоточенности на себе, видение только себя, возгорание гордости собою. Сатанинская гордость затемняет образ Божий, гасит любовь к Богу, искажает и заглушает образ жертвенно самоотвергающейся триипостасной Божественной любви. Этому альтруизму и смирению Божественной любви противополагается гордыня сатанинской нелюбви. Эгоцентрическое самобожие неизбежно таит в себе неистребимое и непобедимое сознание своей тварности, ложности своих притязаний и в то же время сатанинское искушение признать себя Первообразом. Отсюда загорается холодный огонь ревности и рождается ненависть к Богу, испепеляющая самое себя, соперничество с Ним, безумие безнадежной зависти. Тварь вынуждена непрестанно убеждать себя в равенстве своему Творцу и даже в превосход-
стве над Богом. Такова эта роковая цепь люциферического возгорания Денницы: не-любовь – гордость – зависть – ненависть – отчаяние – темное пламя. Сатанинская злоба есть исподний, темный лик неугасимой любви, обратившейся в свою противоположность.
В процессе этого духовного падения Денница соблазнил целую группу ангелов открытым путем к прямому восстанию против Бога, к противобожию во имя своего собственного самобожия через прямой отказ осуществлять подобие Божие в своем тварном образе. Так превратно была использована Денницей его тварная свобода.
В процессе этого восстания Денницы и ангелов его против Бога началась грандиозная борьба с ним в Небе, возглавляемая несокрушимо верным Богу архангелом Михаилом с воинством его. Она закончилась полной победой этого пресветлого ангела, и Денница, прозванный с этого времени Сатаной, с «аггелами» его был низвергнут из «небесных обителей». С тех пор святой архистратиг Михаил стал Первоангелом вместо Денницы.
Денница был совершенен в своем творении, и даже в его безумном падении сохранилась неистребимость его глубинной тварной данности, вложенной в него Богом.
Тварная мощь былого Первоангела превращается теперь в злую ненасытную волю к власти и разрушению, ищущую себя реализовать. И он становится демоном-искусителем наших духовно неопытных и неустойчивых прародителей в метаистории, а впоследствии – «князем мира сего» на протяжении эмпирической истории всего человечества, вплоть до апокалиптических времен.
Первоангел вместе со своими клевретами был призван стать первым другом человека, но это служение могло основываться лишь на самоотверженной любви. Когда эта любовь угасла, ее место заняла жажда власти, питающаяся завистью к человеку, поставленному изначала онтологически выше ангелов. Из ангела-хранителя мира сатана
превращается в «князя мира сего», который хочет присвоить себе мир. Он становится в положение хищника- завоевателя, которым руководит не любовь, но зависть и жажда власти, не истина, но ложь. Как ангел, он не трансцендентен миру и имеет доступ к его жизни; как сатана, он ему враждебен и использует свою власть, чтобы искажать мир по своему собственному подобию, сеять в нем свои плевелы, отравлять и разрушать мироздание. В этом творчестве зла сатана обретает для себя объективную жизнь.
Безумное желание сатаны сравниться с Богом и стать на Его место в мире человеческом находит для себя временное и кажущееся осуществление, ибо действительно под влиянием воздействий лукавого начинается сатанинское творчество зла в мире и борьба с Богом.
О. Сергий, со свойственным ему могучим духовным оптимизмом, утверждает, что исход этой борьбы уже предрешен как безнадежное поражение, безумная ставка сатанизма проиграна. Выбора нет: путь дьявола будет пройден до конца, но после этого произойдет неизбежная катастрофа в самом сатанизме, и «начинается новая эпоха по упразднению царства «князя мира сего» и по воцарению в мире истинного Царя – Христа, пришедшего во славе в Царство Свое».
Приражение падших аггелов к жизни мира приводит к изменению в самом их естестве: демоны превращаются в бесов, которые становятся причастны жизни человеческого мира как через человека, так и через животный и вообще природный мир. Этот страшный демонский недуг не локализован, а распространяется на весь природный и человеческий мир. Можно указать целый ряд мест в Евангелии и вообще в Новом Завете, где прямо раскрывается связь духовных и телесных недугов с действиями сатаны.
Вместо ангельского служения миру, которое не изменяет собственной природы и жизни ангелов, происходит
Таким образом, история падшего человечества имеет для себя пролог в Небе, и зло в чистом виде, появившееся впервые в ангельском мире, неизбежно просочилось и в мир человеческий, через падшего первоангела – сатану и падших демонов – бесов-искусителей. Но, в конечном итоге, мир, сотворенный Богом и Ему принадлежащий, к Богу и возвратился, а сатанизм обречен на гибель.
Для избавления от злого промысла и сатанинских путей мир нуждается в экзорцизмах: во всякого рода освящениях вещей, мест, домов и т.д., как и в «запрещениях» пред крещением. Однако в этих вопросах остается еще много неразгаданного и таинственного, особенно в душевных болезнях, имеющих одновременно духовные и телесные основания в разных извращениях образа бытия.
Зло в человеке отличается от сатанинского, хотя и связано с ним; прежде всего оно отличается по степени сознательности и напряженности, в силу сложности человеческой природы и подчиненного ему мира. Сатанизм есть чистое зло, как прямое восстание против непосредственно зримого Бога. Для человека же, имеющего благодаря телесности собственный мир и активную жизнь в нем, бытие Божие есть предмет веры; поэтому отпадение от Бога является здесь не прямым и сознательным, бунтарским актом, а в известной степени плодом недоразумения и даже обмана. Возможность зла гнездится в сердце человека, в свободе его. Однако в духовное самоопре-
деление человека привходит целый ряд осложняющих моментов, как это видно из библейского рассказа о грехопадении.
О. Сергий рассматривает библейский миф о грехопадении наших прародителей как один из иероглифов Истины, который подлежит благочестивому постижению для того, чтобы понять всю глубину и значение искупления первородного греха через высочайшую Жертву Христову. Как всегда в своем богословском творчестве, Булгаков стремится обрести это постижение через вдохновенную молитву, предстояние перед престолом Божиим, через напряжение всех своих духовных, интеллектуальных и душевных сил.
«Наше отношение к библейскому повествованию о грехопадении должно быть строго реалистическим, – пишет Булгаков. – То, что мы из него познаем, есть факт, хотя и особого рода, и в этой метаисторической действительности все детали повествования – каждое слово, каждая буква – имеют сугубое значение, ибо изображают в символически сгущенной и поэтически сокращенной форме всю многоцветную ткань человеческой истории, природы и судьбы».
Начало падения следует усматривать не в злой воле человека, противопоставляющей себя Богу, а в искуситель- ном шепоте сатаны в образе змея. Искушение первозданных людей произошло сложным путем обмана и самообмана, ошибки и заблуждения, взаимодействия сатанинской и ложно направленной человеческой воли.
Отметим, во-первых, что, как сказано в Библии (Быт 3:1), «змей мудрейший из всех зверей полевых, которых создал Господь Бог», обращается не к Адаму, а к Еве. Почему? Адам полнее и глубже знал животный мир, ибо он до своего грехопадения, как повествует Библия, давал «имена всем скотам и птицам небесным и всем зверям полевым», которых с этой целью «приводил к нему Бог» (Быт.
2:19-20). Поэтому, прозревая сущность животных, он мог бы сразу разоблачить змея и воспротивиться ему. Еву легче было обмануть вследствие меньшего запаса ее познаний, большей наивности и пассивности ее юного, женского восприятия.
Во-вторых, змей не идет открытым сатанинским путем, каким он соблазнял аггелов своих к прямому восстанию против Бога, к противобожию во имя своего собственного самобожия, чрез прямой отказ осуществлять образ Божий. Он избирает другой путь: он обращается к Еве как к природному существу с лукавым вопросом: «подлинно ли сказал Бог: не ешьте ни от какого дерева в раю?» (Быт 3:1). Ева простодушно отвечает змею: «плоды с дерев мы можем есть, только плодов дерева, которое среди рая» (древо познания добра и зла), «сказал Бог, не ешьте их и не прикасайтесь к ним, чтобы вам не умереть» (Быт 3:2-3). Уже самый факт этого разговора Евы со змеем представляет собой начало грехопадения – двойной измены: и Богу, и мужу. Первозданная чета могла жить полной жизнью и познавать Бога, только соединенная в любви своей. Измена ее Богу заключается в том, что она не прекратила разговора со змеем, а унизилась до беседы с ним о Самом Боге и Его правде, а то, что Ева ведет разговор о Боге в отсутствие Адама с каким-то загадочным существом, по плоти принадлежащим к животному миру, а по духу – к какому-то чуждому, недоброму и доселе неведомому для нее миру – это обстоятельство является ее духовной изменой мужу. Змей, видя, что жертва попала в его сети, и продолжая начатый разговор, сказал: «нет, не умрете, но знает Бог, что в день, в который вы вкусите запретных плодов, откроются глаза ваши, и вы будете как боги, знающие добро и зло» (Быт 3:4-5). Здесь дьявол в образе змея явно лжет, ибо он «лжец и отец лжи», и клевещет на Бога, приписывая Ему зависть к людям и боязнь соперничества. Тут наступает центральный момент грехопадения Евы: отчужденная от
своего мужа, одинокая, лишенная его защиты, Ева отпадает от любви к Богу, верит больше змею, чем Ему, и становится на путь измены Богу, путь самоутверждения и греха. Библия говорит: «и увидела жена, что дерево хорошо для пищи, и что оно приятно для глаз и вожделенно, потому что дает знание; и взяла плодов его и ела» (Быт 3:6). Из библейского текста видно, что плод запретного древа стал предметом самостоятельного плотского наслаждения Евы, пробудил в ней вожделение, которое нарушило, как увидим ниже, ее целомудрие.
Сатана принял в этом искушении лик Люцифера, гностического учителя, сулящего знания на пути развития и укрепления человеческого эгоцентризма. Между тем Божья заповедь повелевает преодоление эгоцентризма в любви божественной и супружеской. Ева пала, но ее падение этим не ограничилось: она дала запретный плод своему мужу. Адам мог и не принять предложенного Евой плода, не поддаться соблазну, но сделать попытку спасти Еву силой любви своей, тем более, что недостаточность его бдительности допустила ее разговор со змеем. Однако, по неискушенности своей, Адам мог не понимать вполне, что ему угрожает, если он последует за женой своей. Возможно, что в нем заговорил и эгоизм человеческой любви, желание угодить Еве. Но факт оказался неопровержимым, что жена стала для него ближе, чем Бог и Его заповедь; Адам вкусил плод, который побудил и в нем вожделение.
И с этого момента, как видно из библейского мифа, нарушилось их первозданное целомудрие: если раньше, будучи нагими, они «не стыдились» своей наготы (Быт 2:25), то после вкушения запретного плода познания добра и зла они «узнали, что наги», и сшили себе опоясания из смоковных листьев (Быт 3:7). И впервые скрылись они от Бога, услышав голос Его в раю. «И воззвал Господь Бог к Адаму: где ты? Он сказал: голос Твой я услышал в раю
и убоялся, потому что я наг, и скрылся. – Кто сказал тебе, что ты наг? – спросил Бог. – Не ел ли ты от дерева, с которого Я запретил тебе есть?» (Быт 3:9-11). Адам сознался, что он ел этот плод, получив его от жены, а Ева сказала, что и она вкушала его, обольщенная змеем.
В чем же сущность первородного греха наших прародителей? По мысли Божией, человек создан Богом для творческого дела в себе и в мире. Этот путь делания во имя Божие – трудный для человека путь, полный соблазнов и требующий усилий при его неустойчивом равновесии. Вместе с тем он есть царственный, бесподобный путь, путь свободы. Мир для человека и особенно первозданного – это еще не испытанное поприще, а вместе с тем это широта и глубина его собственной жизни. Совершенство есть искомое, но не данное твари, которая не знает шедевра, и это не от греха только, но прежде всего от тварности. В творческом самоопределении твари есть поэтому место несовершенству и ошибкам, разным путям и возможностям. Но это еще не есть зло, как и ошибка не есть грех – она принадлежит становлению твари. Если бы мир был автоматом, он действовал бы с точностью механизма или с безошибочностью инстинкта, но тогда в нем не было бы места тварному творчеству, которое есть синоним жизни, и он был бы мертв. Однако Бог смерти не сотворил. Природный мир создан Богом «добро зело», но и в этом первозданном совершенстве мир дочеловеческий был рассчитан на творческое возделывание, земли (Быт 2:5); венец природы – человек – был поселен в «саду Эдемском, чтобы возделывать и хранить его» (Быт 2:15), ему предстояло весь мир превратить в сад Божий. Таким образом, даже вся природа была в известной мере вверена творчеству человека для возведения ее к совершенству и полноте. Но хотя человеку при его сотворении дана была полнота сил и благодатная помощь, ему еще предстояло свободным самоопределением проявить свою
долю участия в собственном сотворении. Имея в себе как бы два центра бытия, духовный и тварный, первозданный человек – в образе Адама и Евы – сделал свой выбор, отклонившись в сторону плоти, подчинив свой дух ее зовам, а не овладев плотью духовно. Это и есть то онтологическое событие, которое символизировано в Библии как нарушение заповеди, или грехопадение. Адам закрыл себе путь к божественной жизни, духовно почти умер и фактически перестал быть потенциальным богочеловеком, но стал природным человеком. И природа предстала пред ним своим тварным ликом, в недолжном и ненормальном, извращенном состоянии как земля, обреченная на страдания из-за человека вместе со всею живою тварью, совоздыхающей с покорившим ее. Образ Божий затемнился в Адаме, ибо он сделал недолжный шаг в сторону природного животного мира, поставил плотское вкушение запретного плода выше данной ему пищи. Вместо пищи древа жизни, как прообраза небесной пищи, хлеба жизни, первозданный человек вкусил от пищи земного познания добра и зла, и тем вступил на путь магического, т.е. природного, а не духовного овладения миром. И чрез это человеком овладела, вместо невинного чувства тела, злая чувственность плоти, противоборствующая духу, которая в себе самой уже несет свое осуждение – стыд. Сделавшись причастным животному миру, прародители опустились в известном смысле ниже его, ибо в животном мире остается своя невинность, соответствующая животной душе. Животные не знают разврата, который доступен лишь человеку: чем больше высота, тем глубже падение, таким путем ослабилась власть человека над миром.
В первородном грехе человек погасил в себе благодатную жизнь, прервал непосредственное благодатное общение – «беседу» с Богом, перестал быть другом Божиим, но стал природным существом. И это было духовным самоубийством: как душа является жизнью тела, так Бог
есть вечная жизнь души. Отвратившись от Бога, человек утратил силу и источник подлинной духовной жизни в себе и, расслабленный, он не мог уже удерживать в вечной жизни свое тело. В мир вошла смерть. Вместе с тем он, будучи онтологическим центром мира, его душой, потерял способность «господствовать в мире». И этот мир впал в сиротство, остался без любящего и мудрого хозяина. Грехопадение явилось космической катастрофой в метаистории и проявилось не только в человеческом, но и во всем природном бытии. Весь мир был бы иным, если бы не было греха Адама. Имея, таким образом, космическое значение, Адамов грех имел и всечеловеческое значение, так что грех одного сделался уделом других. Это событие стало началом второго эона истории и нашего исторического времени. Будучи только индивидом, Адам выступает как всечеловек, своим свободным самоопределением наложивший греховную печать на всю природу и ответственность за поступок на все человечество. Однако необходимо подчеркнуть, во-первых, что грехопадение Адама не есть сатанинский грех, а человеческий, ибо Адам не противопоставлялся Богу по своей воле как Денница, а был вовлечен в грех путем обмана, а во-вторых, что первородный грех есть грех состояния человека, а не всей его сущности. Поэтому необходимо и возможно возрождение человека путем взаимодействия усилий человеческих и благодати Божией, то есть синергизма.
Действие первородного греха обнаруживается в истории человечества, во-первых, как немощь естества, выражающаяся в смертности человека, ибо следует твердо помнить, что Бог, создавая человека, ни болезни, ни смерти не сотворил. После первородного греха дух человека недостаточно овладевает своим телом при рождении, так что уже с самого начала появления на свет, вместе с энергиями жизни, начинает развиваться и накапливаться и энергия разрушения. Смертность есть
уже основное внутреннее качество жизни, ее неполнота, проявляющаяся в конце жизни смертным исходом. Болезненность тела есть лишь частное выражение его смертности. С этим связана и его зависимость от природных стихий, от голода, холода и других условий; его утомляемость, слабость, ограниченность ума и познания, слабость воли и ее колебания, аффективность всего страстного существа человека. Немощь естества является последствием первородного греха; она непобедима и неустранима никакой человеческой святостью. Но эта немощь не есть личный грех. Господь Иисус Христос принял на Себя добровольно «подобие плоти греха, немощь естества». Эта немощь существенно отличается от грехов как человеческих деяний, преступлений, как проявлений творчества зла в мире. Сила греха в человеке может увеличиваться до осатанения (антихрист) или оплотянения (допотопное человечество), но она может и ослабевать в такой мере, что человек способен подниматься до высочайшей святости, личной безгрешности, вершина которой достигается в Деве Марии. Пречистая Дева происходила от святых богоотцов, вобравших в себя всю ветхозаветную святость и облагодатствованность. По своему естественному происхождению от Адама, имея в себе всю силу первородного греха как немощи, Она остается свободна от всякого личного греха, от всякого участия в творчестве зла, конечно, помощь божественной благодати. Немощь Ее естества выражается всего нагляднее в том, что Она подлежала естественному закону смерти, которую и приняла в честном Успении Своем.
Эта немощь естества обуславливает активность силы греха, порождает греховность, которая позволяет «князю мира сего» властвовать над человеком. Однако эта сила греховности может быть ослабляема и приближаема к состоянию потенциальности. Поэтому активная сила
греха подвержена изменениям. Здесь, конечно, существует коренная разница между ветхим и новым заветами, точнее сказать, между состоянием принявших крещение и не знающих его (каким является все ветхозаветное человечество). В водах крещения смывается вина первородного греха и подается благодать новой жизни. Однако немощь человеческого естества, противоборствующая добру в теле и воле человека, сохраняется в силе. Поэтому и крещеный человек обладает способностью грешить и нуждается в таинствах покаяния и причащения святых тайн. Согласно православному учению, первородный грех лишил человека благодатных даров: в нем нарушилось естество, человек потерял власть над собой и стал смертен. Человек после грехопадения изменился во всем своем состоянии, но он не потерял своей неистребимой божественной основы.
Немощь, как общий удел всего мира и человека, недоступна преодолению индивидуальной человеческой силой и есть в этом смысле постоянная величина. Она побеждается только силой Христова вочеловечения, боговоплощения и славного Его Воскресения. Спаситель, оставаясь свободным от первородного греха, принял, однако, вместе с «подобием плоти греха» его последствие – немощь, принял из любви к человечеству, для того, чтобы изнутри преодолеть эту немощь, искупив грех. Здесь явлена жертва любви – всецелая и единственная.
Второе последствие грехопадения – сила греховности есть переменная величина. Она может быть больше и меньше, то сгущаясь до предпотопного растления и мерзости содомской, то просветляясь до праведности друга Божия Моисея и чистоты Иоанна Предтечи, достигая вершины абсолютной личной безгрешности в Пресвятой Деве Марии. Разумеется, что эта личная безгрешность не осуществима исключительно человеческими силами без благодати Божией.
В совершении первородного греха не было никакого насилия, никакой фатальной обреченности; он был совершен в свободе и поэтому вменен Адаму и Еве в вину. Однако грехопадение не упразднило в них образа Божия как внутренней основы и нормы естества, не упразднило ни свободы, ни самотворчества в человеке, хотя они и были умалены грехом.
Тварная свобода человека в известном смысле ограничена уже в самом акте творения через образ Божий, составляющий неистребимую данность твари. Хотя эта свобода может противиться данности образа Божия, однако она не может перейти в абсолютное своеволие как сатанинское. Такая противозаконная свобода явилась бы онтологическим бунтом, а в конце концов, духовным рабством твари у самой своей природы и, как следствие, гибелью. Напротив, истинная свобода обретается лишь тогда, когда она принимается свободным согласием с мыс- лию Божией о нас: «познаете истину, и истина сделает вас свободными», –говорит Иоанн Богослов (Ин 8:32).
С проблемой тварной свободы теснейшим образом связана проблема зла в мире. Прежде всего зло не есть субстанция, но состояние тварного бытия. «Князь мира сего» не бог, но лишь восставшая против Бога тварь.
Для тварности существенно становление – процесс, в котором осуществляется полнота, план и идея творения, начертанная Самим Богом. Каждая ступень в этом процессе не есть еще полнота, в ней проявляется искание, несовершенство, небезошибочность. Совершенство есть искомое, но оно не дано твари; на каждой ступени становления перед тварью открываются разные возможности, которые неравнозначны и неравноценны и могут приводить к ошибкам; несмотря на ограниченность твари, здесь раскрывается ее творчество, которое включено в план сотворения мира. Но в этом творчестве нет божественного совершенства и полноты, есть неизбежные
ошибки, которые не представляют, однако, зла, но подготавливают для него место.
Несовершенство, присущее твари, проявляется как в духовном, и одушевленном мире, так и в царстве природы, даже в неорганическом бытии. Чем ниже на лестнице жизни стоит данный вид твари, тем полнее осуществляет он себя и в этом смысле тем совершеннее и безошибочнее себя выражает. И наоборот, в большей мере отмечены несовершенством и ограниченностью образы творения, предоставленные собственному усовершенствованию и творчеству, именно человек. Поэтому он и имеет историю, которая не свойственна инстинктивной жизни животных. Историзм человеческого существования (а через человека и бесплотных духов) есть одновременно свидетельство и о незавершенности человека в каждую отдельную эпоху, и об его призвании к совершенству через собственное творчество, – высокий удел сынов Божиих. Так как целью, задачей самой жизни твари является становление, изменение, рост, то и каждое состояние ее надо понимать динамически. Оно определяется не тем, что оно есть, но тем, что оно было и чем будет, то есть направлением своего роста. Недостаток добра равносилен невыполнению тварью своего предназначения, ее противлению своей идее, ее нежеланию осуществить в себе подобие своему образу. Вместо роста, движения ввысь, вперед получается как бы остановка или даже обратный ход, и каждый миг этого недолжного состояния увеличивает расстояние между тем, чем тварь должна была бы стать по своему заданию, и тем, чем она становится на самом деле. Все находится здесь в постоянном изменении: состояния нейтральности или покоя здесь нет и не может быть. «Кто не собирает со Мною, тот расточает» (Мф 12:30). Это несоответствие заданного и реального, образа и подобия может быть слабостью добра, его бессилием и изнеможением. Но это еще не подлинное зло, а скорее болезнь бытия, ослабление его жизнен-
ной силы. Зло же, в собственном смысле, появляется тогда, когда это отсутствие добра является результатом личной воли, которая не хочет своего возрастания, согласно воле Божией, но хочет проявления своей собственной воли, чего бы это ни стоило.
Итак, зло сотворено не Богом, а тварью. Но победа будет за Богом в метаисторической эсхатологии, когда Бог, без всякого ограничения, будет во всем. Носителями реального зла являются сатана и аггелы его. Сатанинское зло есть реальность и активная сила в мире, и, разумеется, недостаточно понимать его только как отсутствие добра или несовершенство. Оно имеет свое царство и своего «князя», хотя они уже побеждены Христом и действуют в мире лишь «до времени».
Добро возникает вместе со злом и есть реакция святости на грех и зло. Возникнув в творении, зло на все бросает свою зловещую тень и вызывает противодействие добра, которое представляет собою искушаемую и активную святость как противоборство злу. Искушение приближалось и к Единому Безгрешному, Сыну Божьему и Человеческому, вступившему в мир, находящийся во власти «князя мира сего». Господь на то и пришел, чтобы разрушить дела его и упразднить власть его через принятие искушения в противоборстве злу: «вот идет князь мира сего, и во Мне не имеет ничего» (Ин 14:30). Окончательная победа останется за Христом – в жизни святых в мире, в Парусии и в эсхатологии. Мир вручен человеку и ангелам для хранения его. Семя Божие неистребимо. Победит любовь. Пусть осатаневший человек хочет разрушить образ Божий в себе самом, упразднить самую мысль о Боге. Образ Божий в человеке неистребим, будучи затемнен и искажен, он должен быть восстановлен и явлен. Это восстановление есть дело домостроительства Божия, «спасения» мира, о котором дается обетование Богом при изгнании прародителей из рая.
Жизнь человека, покорившегося суете, пуста и лишена высшей целенаправленности и целесообразности. Суета есть пустота; это – жизнь, оторвавшаяся от высшего своего смысла, лишенная духа и достойной целеустремленности. В грехопадении произошел противоестественный разрыв природы и человека, после которого человек стал рабом природы, несущей на себе проклятие за его грех. Естественное, задуманное Богом отношение между человеком и природой изменилось на обратное: не человек владеет природой, приводя ее к Богу, будучи ее первосвященником, но природа владеет человеком, уводит его от Бога, запугивая его своею мощию, завораживая своими чарами, покоряя своим богатством. Она делает его «плотию» и порабощает зависимостью от нее в поддержании жизни.
Но как человек в своем падении не истребил в себе образа Божия, а лишь затемнил и ослабил его, так и природа, оторвавшись от человека, не утратила своего божественного основания, хотя и омрачила свой лик.
Положительная в своем божественном основании и содержании природа в результате падения человека получила недолжное бытие. Обреченная на неизбежную самостоятельность, она стала безбожным, самодовлеющим миром, а животный мир, лишенный человеческого благодатного руководства, сделался обреченным на борьбу за существование, на взаимное самоистребление. В своей непокоренности человеку природа приобретает над ним свою собственную власть. Силы природы в своей стихийной жизни становятся обиталищем демонов, которые отождествляют себя с природными духами, призванными ее охранять. Не природа очеловечивается, но человек расчеловечивается, становясь природным существом. Природа оказывается сильнее обессиленного человека. Человек должен был организовать жизнь природы. Но в падении своем человек актуально перестал быть душой природы, хотя и сохранил
в себе ее потенцию. Поэтому природа обретает свою душу вне человека, как некоторый ложный центр, и потому опасно человеческому духу безгранично сливаться с природой, вверяться ее царственному господству. Он должен, любя природу, ей противоборствовать, аскетически утверждая свою духовность. Природа после грехопадения манит человека стать ниже себя, отказаться от себя.
Эта трагедия более всего обостряется в той области, где слияние с природой является наиболее интимным: в красоте и в искусстве как творческом служении красоте. Однако красота может таить в себе яд, быть обманчивой, ибо красота природы или природная красота может быть автономной от духа, равнодушной к добру и злу. Но для человека, обращенного к Богу, красота неотделима от святости, это «умная», а не только природная красота. Для духовной же, умной красоты красота и грех несовместимы. Отвергнуть красоту значит похулить Духа Святого, от которого красота. Быть слепым к красоте значит закрыть свою душу Его веянию в природе. Отдаться красоте слепо, упразднив ради нее свою духовность, значит погнаться за призраком, потому что истинная красота духовна, хотя и открывается в природе. В этом – трагедия художника.
Перед человеком стоит великая космоургическая задача: восстановить расторгнутую связь его духа с природой.
Преодоление силы природного греха и восстановление первозданного состояния человека могло быть осуществлено только актом боговоплощения – смертью и Воскресением Нового Адама – Христа. Однако борьба с грехами навсегда осталась основной задачей каждого человека. Путь духовного делания, путь борьбы и деятельного восхождения является общим для всего человечества. Главными двигателями на этом пути являются: христианская вера, стяжание благодати, смирение, любовь и милосердие, дерзновение и творчество в Духе Святом.
Еще до сотворения всего видимого мира и человека Бог создал мир невидимый, духовный. В начале сотворил Бог небо (Быт 1, 1). Под небом здесь святые отцы понимают мир небесный, горний, приближенный к Богу и населенный бесплотными духами — Ангелами. Мир духовный закрыт для наших телесных очей. Мы живем в ограниченном трехмерном пространстве, а мир нематериальный, можно сказать, находится в некоем другом измерении, этот мир частично открывается святым подвижникам, которые по своей жизни приблизились к Богу.
Священное Писание говорит о предназначении святых Ангелов: Не все ли суть служебные духи, посылаемые на служение для тех, которые имеют наследовать спасение? (Евр 1, 14). Назначение Ангелов — служить Богу и помогать людям в делах спасения. Священномученик Серафим (Звездинский) пишет о способностях и свойствах Ангелов: «Как духи бесплотные, Ангелы не знают ни нашего пространства, ни времени; наши способы передвижения, сопряженные со многими усилиями и трудностями, им неведомы. Ангелы быстролетны, быстродвижны: Ангел сейчас в одном месте, в мгновение ока — в другом; ни стен, ни дверей, ни запоров для Ангелов нет. “Они, — учит Григорий Богослов, — свободно ходят окрест великого Престола, потому что суть умы быстродвижные, пламень и Божественные духи, скоропереносящиеся по воздуху”. И дверем затворенным проходят они, и видят сквозь стены, и никакая крепость, самая твердая, высокая и неприступная, не в силах сдержать их полета. На крыльях своих быстролетных неудержимо, свободно носятся Ангелы: пред шумом духа их (см.: Дан 14, 36), как дым, исчезает всякое пространство».
В духовной литературе слова Архангел и Ангел употребляются в двух значениях — частном и общем.
Во-первых, в библейских текстах Ангелы — служебные духи, Божии посланники к людям. Слово ангел с греческого так и переводится — вестник . Слово это относится ко всем Небесным бесплотным Силам. Отсюда выражение — весь ангельский мир . В греческом языке слово архи значит начало . Таким образом, Архангелы — это верховные Ангелы, начальники над всеми Ангелами (см.: Иуда, гл 9; 1 Фес 4, 16). По учению Церкви, Архангелов восемь: Михаил Архистратиг (это имя значит кто как Бог ), Гавриил (сила Божия ), Рафаил (помощь Божия ), Уриил (Бог — свет мой ), Селафиил (молитва к Богу ), Иеремиил (высота Божия ). К Архангелам причисляются еще Иегудиил (хвала Божия ) и Варахиил (благословение Божие ).
Во-вторых, слова Ангел и Архангел употребляет в своем творении «Небесная иерархия» священномученик Дионисий Ареопагит, но в ином значении — когда говорит о девяти чинах. Согласно святому Дионисию, небесная иерархия имеет три степени, а в каждой степени три чина:
— Серафимы, Херувимы, Престолы;
— Господства, Силы и Власти;
— Начала, Архангелы и Ангелы.
Архангелы, составляющие восьмой чин, являются старшими по отношению к девятому чину — Ангелам.
Некоторые духовные опыты убеждают, что человеку при жизни сопутствуют два Ангела, один из них — Ангел Хранитель. Оба Ангела являются в момент смерти. Ученик преподобного Макария Александрийского (умер в 395 году) рассказывает: «Когда мы шли по пустыне, видел я двух Ангелов, которые сопровождали святого Макария, один — с правой стороны, другой — с левой». В житии преподобного Василия Нового, святого X века, описан опыт прохождения воздушных мытарств святой Феодорой. Она рассказала: «Когда я совершенно изнемогла, то увидела подходивших ко мне в образе красивых юношей двух Ангелов Божиих; лица их были светлые, глаза смотрели с любовью, волосы на голове были белые, как снег, и блестели, как золото; одежды были похожи на свет молнии, и на груди они были крестообразно подпоясаны золотыми поясами». В конце XIX века в России был опыт многочасового пребывания души вне тела. К. Икскуль, автор книги «Невероятное для многих, но истинное происшествие» (Троицкий листок № 58. Сергиев Посад, 1910), тоже говорит о двух Ангелах: «Итак, что же дальше было со мною? Доктора вышли из палаты, оба фельдшера стояли и толковали о перипетиях моей болезни и смерти, а старушка-няня (сиделка), повернувшись к иконе, перекрестилась и громко высказала обычное в таких случаях пожелание мне:
— Ну, Царство ему Небесное, вечный покой...
И едва она произнесла эти слова, как подле меня явились два Ангела; в одном из них я почему-то узнал моего Ангела Хранителя, а другой был мне неизвестен».
мым. Однако и эти веки веков есть все-таки время и только время, хотя и имеющее для себя содержанием касание вечности, вечную жизнь, - именно в образе вечных мук». Но оно все же ограниченно в длительности, имеет свою полноту, и кончается вместе с мучениями раскаявшегося сатаны, который на протяжении этих «веков» возвращается к тому, для чего он был сотворен. Но быть верховным архангелом, Денницей, - таковым призвал его к бытию Творец.
Однако, очевидно, что как спасение с прощением грехов всего мира, врохновленных [? - так в книге] сатаной, так и тем более восстановление, - апокатастасис, не осуществимо односторонним актом, одною лишь тварной силой, как невозможно это было и в отношении к человеку, который, нуждаясь в искупительной помощи Божией, таковую получил чрез Боговоплощение в крестной смерти Сына Божия. Поэтому с неизбежностью возникает вопрос, который с такой настойчивостью выдвигался обоими (да в сущности и единственными) богословами апокатастасиса, Оригеном и св. Григорием Нисским и ими же утвердительно разрешался: распространяется ли и на демонов вселенская сила искупительной жертвы, принесенной «за всех и за вся»? Или же приходится признать, что она ограниченна, поскольку проявляется лишь в отношении к земному человеческому миру? Но, очевидно, допустить какое-либо ограничение в силе искупительной жертвы невозможно, как об этом возвещает Слово Божие, свидетельствующее прямо и несомненно: об имени Иисусове преклонится «всякое колено небесных, земных и преисподних – καταχθονίων (т. е. ангелов, человеков и демонов), и всякий язык исповедует, что Господь Иисус Христос в славу Бога Отца» (Фил. 2, 10-11, и «будет Бог всяческая во всех» (1 Кор. 15, 28). Это ставит нас пред лицом общего вопроса о том, какое же значение имеет боговоплощение для ангельского мира (1). Хотя ононепосредственно и не относится к миру бесплотных, однако косвенно оно имеет и для него определяющее значение, по связи последнего мира с человеческим, в его со-человечности. Мы знаем из Слова Божия, прежде всего из Евангелия, всю меру участия ангелов в событиях боговоплощения, в частности, и при кончине века (2), и вообще в той борьбе за «овцу погибшую», в которой имеет место столь деятельное участие св. ангелов, и она заканчивается лишь в парусии. С этом же связано и их участие в Славе, в которой приходит Сын Бо-
(1) Лествица Иаковля, гл. VIII. «Ангельский мир и боговоплощение».
(2) «Так будет при кончине века: изыдут ангелы и отделят злых от среды праведных и ввергнут их в пещь огненную (Мф. 13, 49).
жий (1), и в жизни будущего века. Однако можно спросить: есть ли это восполнение ангельской со-человечности, которое является последствием человеческого спасения чрез боговоплощение, лишь отраженное его следствие, или же оно имеет для себя основание и в собственном ангельском, хотя и бесплотном, но все-таки тварном естестве? На этот вопрос следует ответить утвердительно, поскольку и ангелы имеют тварную душевность. Это есть потенция их жизни, в большей или меньшей полноте осуществляемая, именно в отношении к человеку и его человечности. Во Христе, чрез боговоплощение, она достигает своей полноты, которая раскрывается в со-ангельстве человеков, как и со-человечности ангелов. Чрез это и ангельский мир становится причастен прославлению Богочеловека в Парусии, в которой Он приходит в мир не один, но и все святые ангелы с Ним (как свидетельствуется в Евангелии, Мф. 25, 31). Т. обр., св. ангелы имеют свою долю участия в спасительности искупительной жертвы (как это и литургически свидетельствуется их присутствием при принесении евхаристической жертвы и духовном их сопричащении с нами: «ныне силы небесные с нами невидимо служат») (2)
Сила искупительной жертвы в отношении к падшему ангельскому миру осуществляется, прежде всего, в его восстановлении чрез возрождение его тварного естества, именно его душевности. Здесь есть аналогия и со спасительным ее действием на человека, хотя и с неизбежным различием. Именно для человека восстановление относится ко всему тварному душевнотелесному его составу, для духов же бесплотных только к душевному естеству за отсутствием в нем телесности. Однако действие искупительной жертвы не может ограничиться здесь одним только восстановлением духов в их изначальное состояние чрез освобождение от тьмы греха. От изначального состояния, свойственного падшим духам еще до падения, их отделяет вся протекшая жизнь мира с его грехом, поскольку в нем повинен искуситель и воинства его. Но не только мир омрачен черными делали искусителя, но в нем совершилось и боговоплощение, чрез которое мир стал иным самого себя в сравнении с тем, как он был при творении. Он соделался Царством Христовым, и нет в нем уже иного начала бытия. Поэтому полнота апокатастасиса предполагает не только уп-
(1) «Кто постыдится Меня и Моих слов, Того Сын Человеческий постится, когда приидет во Славе Своей и Отца (т. е. во Св. Духе) и св. ангелов» (Лк. 9, 26) Здесь весьма ясно указуется Дух Св., как ипостасная Слава Отца и Сына, сообщающаяся и прославленной твари в лице св. ангелов.
(2) Ср. в очерке «Евхаристическая жертва» (рукописно).
разднение того мирового минуса, который внесен был сатаной, но и приобщение всего творения к этому новому бытию. Наряду с упразднением мирового провала, созданного сатаной, его восхождение к своему первообразу не есть пассивное лишь принятие прощения, но и активное восхождение, движение навстречу Христу того, кто имел в себе всю силу антихристову. Это движение, о котором мы ничего не можем знать, кроме этого общего богословского постулата, требует для возможного своего осуществления еще нового времени, к тому предназначенного. Следующие «веки веков» поэтому и должны быть посвящены этому активному одолению сатанизма в нем самом. Необходимо, однако, помнить, что оно будет осуществляться уже не одними падшими духами в их обособлении, но вместе со всем миром, уже свободным от насильственного владычества «князя мира сего». И особенно важно принять в соображение то, что все св. ангелы с Михаилом и воинствам его во главе, некогда свергавшие с неба сатану, будут, также не щадя души своей даже до смерти, влечь его снова на небо небес, к бывшему месту небесной славы его. О том молчит Слово Божие, которое ограничивает свое откровение лишь жизнью этого века, но это необходимо следует из общих пророчеств о всеобщем обожении и апокатастасисе «будет Бог все во всем». И конечно, спасение и прославление сатаны в это все и всех необходимо включается. Но здесь нас встречает еще следующий вопрос.
Место Денницы было занято в его отсутствие из неба ангело-человеком Иоанном, Предтечей Господним, который вместе с Пречистою ближе всех (в Деисисе) предстоит Господу Славы, как превысший ангелов и наибольший из рожденных женою. Однако является ли это делом себялюбия, выталкивающего своего соперника, или же, напротив, здесь приуготовляется новая возможность дела самоотвергающейся, самоуничтожающейся, себя «малящей» (Ио. 3, 30) любви»? Не являет ли здесь Иоанн, ангелочеловек по служению, но все же человек по природному естеству, силы любви к тому, кому по сотворению присуща природа ангельская, но и в ее предназначении к со-человечности, притом в самой предельной мере? Поэтому не естественно ли, если в этой встрече окажется, что высший из престолов ангельских, именно ангелочеловеческий, есть удел не одного, но двоих, из которых высший и святейший подаст руку помощи падшему, но восстановленному? При этом следует далее помнить, что помощь эта может быть подана и осуществлена лишь силою принятия и усвоения искупительной жертвы Христовой не только всем ангельским миром с Михаилом и воинством его во главе, некогда ведшим
войну в небе и свергнувшим из него Денницу, но и этим последним самим. Это новое событие в небесах совершится в предстоянии и ангелочеловека. У нас нет никакого представления о том, как это будет, но и нет никакого сомнения в том, что это не может не быть. Но далее эта помощь не может не быть оказана и со стороны всей церкви, не только небесной, но и земной, тех прославленных святых человеков, которые имеют дар «сердца милующего», возгорения любви вселенской, о чем засвидетельствовано св. Исааком Сириным, являющимся в данном случае устами всего лика святых. И, наконец, в небесах, и даже превыше небес, помощь эта явлена будет Пречистой и Преблагословенной, честнейшей всех св. ангелов, Тою, чье Сердце милующее есть седалище Св. Духа, самой ипостасной любви. Сила Пятидесятницы, сообщившаяся всему миру, огненные языки, воспламенившие все творение, зажгут и омертвевшие, но воскресающие души падших духов, и будет явлено спасение их. Все это будут еще новые и новые веки веков, для нас неведомые и недоступные. Однако ведома любовь Божия к творению и ее обетование о том, что «всех заключил Господь в непослушание, чтобы всех помиловать. Ибо все из Него, Им и к Нему. Ему слава во веки. Аминь». (Р. 11, 32, 36).