Русско-турецкая война 1877—1878 гг. Русская армия накануне войны

Перед войной вооруженные силы России находились в переходном состоянии. Проведение в жизнь военной реформы, начатой Д. А. Милютиным еще в 1862 г., не было завершено. Создание в 60-х годах военных округов облегчило комплектование войск и управление ими. Для лучшего обучения офицеров основали военные гимназии, но их было мало. Подготовке нужного числа офицеров продолжали мешать ограничения доступа к офицерским званиям для лиц недворянского происхождения. При мобилизации дополнительная потребность армии в офицерах исчислялась в 17 тыс. человек, но взять их было неоткуда. В 1874 г. была введена всеобщая, точнее — всесословная воинская повинность и сокращен срок военной службы с 25 до шести лет, что позволяло намного увеличить численность обученного запаса. Но к началу войны по новому закону было проведено лишь два призыва новобранцев. Запас армии был еще малочислен.

Слабость русской военной промышленности замедляла начатое в 60-х годах перевооружение русской армии. Только 20% солдат имели усовершенствованные винтовки «бердана № 2». У остальных были менее дальнобойные винтовки или даже ружья старого образца, заряжавшиеся с дула. Многосистем-ность стрелкового оружия затрудняла боеснабжение. Производство патронов не отвечало потребности, и нехватка их в ходе войны сковывала боевые действия русских войск. Полевая артиллерия состояла главным образом из легких бронзовых пушек. Не было стальных пушек повышенной дальнобойности и тяжелых орудий, способных навесным огнем разрушать окопы и другие земляные укрепления противника.

Боевая подготовка войск улучшилась, но также находилась в переходной стадии. М. И. Драгомиров, М. Д. Скобелев и ряд других генералов призывали отказаться от увлечения плацпа-радной муштрой, выступали за приближение военного обучения к потребностям боевой обстановки. При поддержке Д. А. Милютина они стремились обучить войска действию стрелковыми цепями вместо колонн, перебежкам и самоокапыванию под огнем противника. Но среди консервативного большинства генералов и старших офицеров преобладала рутина — преклонение перед внешней картинностью войсковых учений, слепая вера в силу сомкнутых линейных порядков.

За шесть лет после отмены Парижского мира почти ничего не было сделано для восстановления флота на Чёрном море. Имевшиеся там легкие корабли могли нести лишь оборону побережья, но не годились для действий в открытом море. Перед более сильным турецким флотом они имели только два преимущества — отличную боевую выучку своих команд и находившиеся на вооружении мины.

План войны был разработан генералом Н. Н. Обручевым и Д. А. Милютиным в апреле 1877 г., т, е. незадолго до начала военных действий. Он имел ярко выраженный наступательный характер и был рассчитан на быстрое доведение войны до победного конца путем перехода русской армии через Балканы и, если потребуется, занятия Константинополя. Записка Обручева от 10 апреля 1877 г. особо подчеркивала, что возможность овладения Константинополем имелась в виду исключительно «в военном смысле», как временная мера, но отнюдь не в целях присоединения его и черноморских проливов к России. Политическую цель войны записка определяла в самом общем виде, как «уничтожение турецкого владычества на Балканском полуострове».

В правительственных сферах преобладало мнение, что война с Турцией будет легкой и закончится быстро. По своей организации, уровню подготовки офицеров турецкая армия стояла намного ниже русской. Турецкая артиллерия была ничтожной. Но по стрелковому оружию, закупленному в США и Англии, турецкие войска не уступали русским и даже превосходили их. Английские офицеры играли в турецкой армии роль военных советников, руководили боевой подготовкой турецкого флота. Порта надеялась на вмешательство западных держав, подстрекавших ее к войне.

Быстрому сосредоточению русских войск для наступления на Балканском полуострове мешали не только финансовые затруднения, нехватка офицеров и вооружения, но и внешние причины. Ненадежность позиции Германии и Австро-Венгрии, боязнь ослабить силы, расположенные в Польше, побуждали царское правительство не снимать более трети войск из Варшавского и Виленского военных округов.

Главнокомандующим на балканском театре военных действий царь назначил великого князя Николая Николаевича — самоуверенного и недалекого человека. Важные посты в армии получили и другие великие князья. Главнокомандующий окружил себя бездарными штабными и придворными генералами. Приезд в армию царя Александра II, известного своей нерешительностью и частой сменой мнений, еще более затруднил руководство военными действиями.

Но в ходе войны отличились и выдвинулись на первый план многие способные военачальники — М. И. Драгомирсв, И. П. Гурко, Н. Г. Столетов, М. Д. Скобелев и ряд других генералов и офицеров, пользовавшихся большим авторитетом в армии.

Россия вступала в войну без союзников. Сербия была разбита. Маленькая героическая Черногория продолжала сражаться, но не могла отвлечь на себя крупные турецкие силы. Успехом русской дипломатии было заключение конвенции с Румынией от 16 апреля 1877 г. о проходе русских войск через ее территорию. Взамен Россия гарантировала получение Румынией полной независимости от Турции. Полтора месяца спустя Румыния официально вступила в войну с Турцией. 24 апреля в Кишиневе был обнародован царский манифест, и в тот же день русские войска перешли румынскую границу. Целью войны объявлялось «улучшение и обеспечение судьбы» христианских народов, находившихся под турецким игом.

К началу войны Россия сосредоточила на Балканах 185-ты-сячную армию. Турецкая армия в Северной Болгарии насчитывала 160 тыс. человек.

Начало войны. Наступление русских войск за Дунаем

Первой задачей русской армии была переправа через Дунай. Огромной массе войск предстояло форсировать под огнем противника самую большую реку Западной Европы в ее нижнем многоводном течении, шириной 650— 700 м с обрывистым и удобным для обороны противоположным берегом. Эта небывалая по своим размерам операция потребовала долгой и тщательной подготовки. Большую пользу принесло создание русской Дунайской флотилии. Она заградила минами доступ турецким морским судам в Дунай и успешно действовала против турецкой речной флотилии.

27 июня неожиданно для противника передовые части русских войск на гребных железных понтонах в глубокой темноте иод прикрытием артиллерийского огня двинулись через реку в районе Зимница — Систово. После упорного боя г. Систово был взят. За Дунаем русские войска развернули наступление от Систова по трем направлениям — на запад, юг и восток. Болгарское население восторженно встречало русскую армию, в которой оно видело свою освободительницу от многовекового турецкого ига.

С приходом русских войск в Болгарии стало шириться национально-освободительное движение. При русской армии образованы были болгарские добровольческие регулярные воинские дружины. В селах и городах стихийно возникали народные партизанские отряды — четы. В боях болгары показали высокий боевой дух. По свидетельству очевидцев, они шли а бой, как «на веселый праздник». Но царское правительство боялось широкого размаха народного движения и старалось ограничить участие болгар в войне.

После перехода через Дунай наступавший к востоку 70-тысячный отряд русских должен был сковать турецкие силы, расположенные в районе крепости Рущук. В задачу Западного отряда (около 35 тыс. человек) входило взятие Плевны — важнейшего узла дорог в северо-западной Болгарии. Главная же задача возлагалась на войска, которым предстояло развить наступление на юг с целью овладения горными проходами, связывающими Северную Болгарию с Южной. Особенно важно было занять Шипкинский перевал, по которому шла наиболее удобная дорога через Балканы на Адрианополь. Первоначально эта ответственнейшая задача была возложена на малочисленный Передовой отряд под командованием генерала Гурко.

В отряде этом, включая и несколько болгарских дружин, было всего 12 тыс. человек при 40 орудиях. Затем на юг двинули 8-й корпус генерала Ф. Ф. Радецкого и другие части.

Передовой отряд к 12 июля уже достиг подножья Балкан. Оставив в стороне хорошо охраняемый турками Шипкинский проход, отряд Гурко перешел через Балканы и о одному из соседних перевалов и спустился в Южную Болгарию. Разбивая турецкие войска но частям, его отряд занял г. Казаилык, а затем ударил на Шипку с тыла. Одновременно с севера Шипку атаковали войска генерала Радецкого. Взятие Шипкинского прохода представляло большие трудности. Надо было преодолевать крутые горные подъемы, ведя бои с противником, засевшим за камнями и терновником. Попав в тяжелое положение, турки внезапно выкинули белый флаг и через парламентеров договорились о сдаче, но это была хитрость. Полечив подкрепление, они вновь открыли огонь и нанесли русским войскам значительный урон. После двухдневных ожесточенных атак Шипкинский горный перевал был взят. Турецкие войска в беспорядке отступили. Большую помощь русской армии во время боев за Шипку оказывало болгарское население.

Успешно развивалось вначале наступление и на других направлениях. Западный отряд с боем овладел турецкой крепостью Никополь. Наступавшие к востоку русские войска сковали турецкие силы в районе Рущука. Успехи вскружили головы в штабе Дунайской армии. Придворные круги в ставке воображали, что театр войны «скоро перенесется к окрестностям Царьграда». Кампания обращалась в триумфальное шествие. Война как будто приближалась к концу. Однако ход событий внезапно круто изменился.

19 июля крупный турецкий отряд под командованием Ос-мана-наши, преодолев за шесть дней расстояние в 200 км, опередил русских и занял оборону в районе Плевиы. Русские же войска, в задачу которых входило взятие Плевны, находились всего в 40 км от нее (около Никополя) и два дня стояли в полном бездействии и неведении. Направленный затем к Плевне небольшой отряд был отброшен с большими потерями.

Сосредоточение в Плевне значительных турецких сил создавало угрозу флангового удара по Дунайской армии. Вторая атака Плевны, предпринятая 30 июля 30-тысячным корпусом, также была отбита. Царские генералы, действовавшие под Плевной, не понимали особенностей боя против полевых укреплений противника. Они заставляли пехоту под сильным обстрелом действовать тесно сомкнутыми колоннами. Это было главной причиной больших потерь русской армии под Плевной.

Для правительства стала очевидной невозможность немедленного перехода Балкан главными силами Дунайской армии.

В записке от 7 августа, поданной царю, военный министр Д. А. Милютин ставил вопрос о необходимости временного перехода Дунайской армии к обороне до прихода подкреплений из России. Милютин требовал «бережливости на русскую кровь». «Если будем по-прежнему рассчитывать на одно беспредельное самоотвержение и храбрость русского солдата,— писал он,— то в короткое время истребим всю нашу великолепную армию».

Шипка и Плевна

Между тем турки сосредоточили в Южной Болгарии 40-тысячную армию под начальством Сулеймана-лаши. В середине августа его войска вынудили отряд Гурко с тяжелыми боями отступить за Балканы. После этого Сулейман-паша обрушился на Шипку, стремясь овладеть этим важным перевалом. Оборонял Шипку пятитысячный русский отряд, в который входило и несколько болгарских дружин. Сил этих было явно недостаточно, и генерал Столетов, командовавший отрядом, правильно оценил обстановку. Еще 17 августа он донес командующему войсками южного фронта генералу Радецкому: «...Весь корпус Сулеймана-паши, видимый нами как на ладони, выстраивается против нас в 8 верстах от Шипки. Силы неприятеля громадны, говорю это без преувеличения; будем защищаться до крайности, но подкрепления крайне необходимы» *. Однако Радецкий, введенный в заблуждение разведкой, ждал наступления Сулеймана-паши на левом фланге. Появление турок у Шипки он рассматривал как ложную демонстрацию и не послал Столетову резервы.

Ранним утром 21 августа Сулейман-паша начал штурм русских позиций. В течение трех суток малочисленный русско-болгарский отряд сдерживал натиск противника, имевшего пятикратное превосходство в силах. У защитников Шипки было мало патронов, а им приходилось отбивать в день до 14 атак. Часто солдаты встречали противника градом камней и штыками отбрасывали его. Положение усугубляли нестерпимая жара и недостаток воды. Единственный источник — ручей находился под обстрелом турок, и путь к нему устилали ряды трупов, число которых с каждым часом росло.

На исходе третьего дня боев положение героев Шипки стало отчаянным. Турки окружили русские позиции с трех сторон. У обороняющихся вышли из строя орудия, кончились снаряды и патроны. Атаки врага отбивали ручными гранатами и штыками. Нависла угроза полного окружения. В этот момент пришла, наконец, долгожданная помощь. Радецкий сам привел на Шипку стрелковую бригаду. За ней шла дивизия генерала Дра-гомирова. Изнемогавшие от усталости после тяжелейшего марша по горам в сорокаградусную жару, прибывшие солдаты сразу же бросились в бой. Над Шипкой грянуло русское «ура!». Угроза окружения была устранена. Ночью защитники Шипки получили воду и горячую пищу, патроны и снаряды. Атаки Су-леймана-паши продолжались и в следующие дни, но успеха не имели. В конечном итоге турки отступили. Шипкинский проход остался в руках русских, но южные склоны его удерживали турки.

Перейдя к обороне на других участках театра, командование Дунайской армии накапливало силы для новой атаки Плев-ны. Сюда были брошены прибывшие из России гвардейские и гренадерские части, а также войска Румынии (28 тыс.). Всего к Плевне было стянуто 87 тыс. человек при 424 орудиях. У Ос-мана-паши к этому времени насчитывалось 36 тыс. человек и 70 орудий. Обеспечив значительное превосходство в силах, русское командование надеялось на легкую и решительную победу.

Эта самоуверенность дала плохие плоды. План предстоящего штурма, выработанный в штабе Дунайской армии, свидетельствовал о весьма малой искушенности в военном искусстве и продемонстрировал недостаточную осведомленность о расположении сил противника. Уроки двух первых штурмов учтены не были. Как и во время предыдущих боев под Плевной, главные силы направлялись на самый мощный участок турецких укреплений — Гривицкие редуты. План атаки строился в расчете только на доблесть русского солдата. Предварительный четырехдневный обстрел турецких позиций из легких орудий не дал существенных результатов.

Невзирая на дождь и непролазную грязь, третий штурм Плевны был назначен на день царских именин — И сентября. Атаки на Гривицкие редуты были отбиты. Другие участки турецких позиций русские полки атаковали разрозненно и тоже потерпели неудачу.

Успешно действовал только отряд генерала Скобелева на левом фланге русских войск. Используя густой туман, он скрытно подошел к противнику и стремительной атакой прорвал его укрепления. Но, не получив подкреплений, отряд Скобелева вынужден был на следующий день отойти обратно.

Третий штурм Плевны окончился полным провалом. Эта неудача и тяжелые потери войск под Плевной произвели удручающее впечатление на армию и русское общество. Война явно затягивалась. В передовых общественных кругах росло негодование против правительства. В известной народной песне «Дубинушка» появились слова:

В именины царя, чтоб ему угодить,

Много тысяч солдат уложили...

После третьей неудачи русской армии под Пленной турецкие войска сделали попытку перейти в наступление и прорваться в Северную Болгарию. Главные силы армии Сулейма-на-паши в ночь на 17 сентября вновь атаковали Шипку, но безуспешно. После 17 сентября турецкое командование не предпринимало решительных атак на Шипку, но держало русский отряд под непрерывным огнем в надежде, что он не выдержит обороны в зимних условиях.

Испытывая жестокие лишения, русские войска и болгарские ополченцы в течение четырех месяцев удерживали Шип-кинский перевал. Горячую пищу и воду на передовые позиции доставляли по ночам, а во время снежных бурь подвоз прекращался. Число обмороженных иногда доходило до 400 человек в день. Когда на Шипке поднимался снежный буран и стрельба затихала, в петербургских газетах писали: «На Шипке все спокойно». Эта стереотипная фраза из донесений командовавшего войсками на Шипке генерала Радецкого послужила названием для знаменитой картины В. В. Верещагина. Главные потери русские войска несли на Шипке от холода и болезней. С сентября по декабрь 1877 г. русские и болгары потеряли 700 человек убитыми, а обмороженными, больными и замерзшими 9500 человек.

«Шипкинское сидение» — славная страница в истории боевого содружества болгарского и русского народов. На вершине горы высится теперь памятник-гробница с изображением двух воинов, склонивших головы,— болгарина и русского.

Успешная оборона Шипки предотвратила вторжение турецкой армии в Северную Болгарию и неминуемую в этом случае массовую резню болгарского населения. Она намного облегчила успешную блокаду Плевны и последующий переход русской армии через Балканы.

В трех штурмах Плевны русские потеряли 32 тыс., румыны — 3 тыс. человек, а поставленная цель достигнута не была. Главнокомандующий великий князь Николай Николаевич совершенно растерялся и считал, что русская армия должна возвратиться за Дунай. 13 сентября на военном совете Д. А. Милютин настоял на другом решении — держаться на прежних позициях и ждать прибытия подкреплений.

Для выработки плана дальнейших действий из Петербурга был вызвап генерал Э. И. Тотлебен, считавшийся со времен обороны Севастополя крупнейшим авторитетом по вопросам крепостной войны. Выяснив положение на месте, Тотлебен пришел к выводу, что следует обложить Плевну я взять ее голодом. При отсутствии тяжелой артиллерии, способной навесным огнем уничтожить турецкие укрепления, затевать новый штурм Плевны было делом явно безнадежным.

В Плевненском укрепленном лагере была окружена 50-тысячная турецкая армия. Снабженные в изобилии патронами и ружьями, турки имели запасов продовольствия всего на 21 день. Можно было ожидать, что они попытаются прорвать кольцо блокады. Поэтому русские войска из ночи в ночь строили новые и переоборудовали старые укрепления. На случай прорыва заранее были подготовлены резервы для контрудара. Приготовления эти были весьма своевременны. Когда запасы продовольствия и фуража в Плевне истощились, армия Осма-на-паши прорвала русские позиции, но была отброшена подоспевшим резервом. 28 ноября (10 декабря) она капитулировала. В плен было взято 43338 человек во главе с Османом-пашой.

Падение Плевны было крупной победой. Турция лишилась своей лучшей армии и единственного талантливого полководца. В ходе войны произошел решающий перелом, достигнутый, однако, ценой жизни десятков тысяч русских солдат. Об этом напоминает памятник погибшим под Плевной, установленный в Москве. В Болгарии день падения Плевны отмечается как знаменательная дата в истории страны.

Военные действия в Закавказье. Осада и штурм Карса

Затяжной характер приняли военные действия и в Закавказье. Главнокомандующий кавказской армией (свыше 100 тыс. человек с 276 орудиями) великий князь Михаил Николаевич не проявил ни искусства, ни энергии при выполнении своих обязанностей. Более трети войск было размещено в разных пунктах Кавказа на случай восстаний, которые турецкие эмиссары старались поднять среди мусульман, и для обороны морского побережья. Для военных действий был создан 60-тысячный Действующий кавказский корпус под командованием генерала Лорис-Меликова. В первый же день войны он был двинут в наступление против 70-тысячной турецкой армии. Вначале продвижение русской армии было успешным. 16 мая один из отрядов штурмом овладел крепостью Ардаган. Другой отряд занял Баязет и осадил Карс. Но царские генералы вследствие плохой разведки преувеличивали силы противника и действовали так медленно и нерешительно, что турецкое командование успело подтянуть крупные подкрепления. Осаду Карса пришлось снять, а русский гарнизон в Баязете был окружен и с огромными усилиями отражал турецкие атаки, пока посланный на выручку русский отряд не прорвал окружение и не открыл путь к отступлению. Удерживая Ардаган, русская армия перешла к обороне. Турецкие десанты высадились в Абхазии, но были вытеснены оттуда.

Только с прибытием сильных подкреплений в октябре 1877 г. было решено начать новое наступление на Карс и Эрзерум. Большую роль в его подготовке играли новый начальник штаба Кавказской армии генерал Н. Н. Обручев и командир одного из отрядов генерал А. Н. Лазарев. 15 октября русские войска с трех сторон атаковали турецкую армию Мухтара-па-ши у Аладжинских высот и разгромили ее. Потеряв около 20 тыс. человек, турки в беспорядке отступили. Но предпринятая затем попытка русских войск штурмом овладеть Эрзерумом окончилась неудачей. Выдающимся успехом русской армии явилось взятие в ноябре Карса, считавшегося неприступной крепостью. Французский военный агент генерал де Курси, уезжая с Кавказа, говорил русскому главнокомандующему: «Я видел карские форты, и одно, что я могу посоветовать,— это не атаковать их, на это нет никаких человеческих сил. Ваши войска так хороши, что они пойдут на эти неприступные скалы, но вы положите их всех до единого и не возьмете ни одного форта». Сильными сторонами Карской крепости было отсутствие выгодной артиллерийской позиции для атакующего, взаимная оборона фортов и широкий фронт обстрела перед ними. Гарнизон Карса насчитывал 30 тыс. чел. со 122 орудиями. По плану Обручева и Лазарева русские войска стали готовиться к штурму. Произвести его решено было ночью, когда туркам приходилось вести огонь наугад. Местные проводники-армяне взялись указать проходы к фортам В ночь на 18 ноября внезапной атакой русские войска за несколько часов захватили все важнейшие укрепления Карса. Большая часть гарнизона (18 тыс. человек, в том числе пять пашей и английские офицеры, руководившие обороной крепости) была взята в плен. Ночной штурм Карской крепости явился выдающимся достижением русского военного искусства.

Но Карс находился далеко от турецкой столицы. Его падение не могло вынудить Турцию принять русские условия мира. Решающее значение имели операции на Балканах.

Завершающий этап войны

Падение Плевны в корне изменило военную обстановку. Высвободилась для дальнейших действий почти 100-тысячная армия с 394 орудиями. Русские победы вызвали новый подъем национально-освободительной борьбы балканских народов против турецкого ига. Сербия объявила Турции войну и двинула свои войска в наступление. Черногорцы заняли порт Антивари.

Русской армии предстоял еще труднейший переход через Балканы. Начальник германского генерального штаба Мольтке заявлял, что русские войска не смогут с боями в зимних условиях перейти Балканский хребет, и разрешил прусским военным наблюдателям при русской армии уехать в отпуск. Бисмарк сложил карту Балканского полуострова и сказал, что до весны она ему нс понадобится. Так думали и английские военные специалисты. Но откладывать переход через Балканы до весны было нельзя. Для зимовки русских войск в Болгарии не было ни жилья, ни запасов продовольствия. За несколько месяцев турецкая армия оправилась бы от потерь, а Англия и Австро-Венгрия могли подготовиться к выступлению против России. Д. А. Милютин настаивал на немедленном переходе в наступление, чтобы использовать расстройство турецкой армии после падения Плевны и предотвратить вмешательство западных держав.

Русская армия располагала в то время 314 тыс. человек с 1343 орудиями против 183 тыс. турецких войск с 441 орудием, что давало почти двойное превосходство в силах.

12 декабря на военном совете с участием царя, великого князя Николая Николаевича, Д. А. Милютина и других генералов было принято решение нанести главный удар в направлении па Софию и Адрианополь правым флангом русской армии, т. е. войсками генерала Гурко через Западные Балканы. Остальные войска русской Дунайской армии должны были идти на Балканы через горные проходы Троян и Шипку.

Главные силы 60-тысячного отряда Гурко 25 декабря двинулись через перевал Чурьяк. В поход отобрали лучше одетых и обутых здоровых солдат. В батареях оставлено было только по четыре орудия. Снаряды вынимали из зарядных ящиков и несли на руках, завязав в башлыки. Орудия были закреплены за ротами. Их тащили на лямках. На крутых горных подъемах делали по нескольку десятков шагов, подкладывали под колеса камень или бревно и отдыхали. На обледенелых дорогах делали насечки на льду и камнях. Еще труднее был спуск. 26 декабря после дождя разразилась метель, ударил мороз. От сверкания снега и метели у многих воспалились глаза. Одежда обледенела. Болгары расчищали дорогу, давали продовольствие и вьючных лошадей, указывали путь. Переход войск генерала Гурко через Балканы занял шесть дней и совершался днем и ночью, часто в полной темноте.

Отбросив передовые отряды турок, русские войска 4 января 1878 г. вступили в Софию, где были захвачены огромные турецкие склады продовольствия и патронов.

В тот же день начался переход через Балканы другого русского отряда под командованием генерала Карцова (6 тыс. человек с 24 орудиями). Отряд этот двинулся по крутым склонам в районе перевала Троян. Турецкие позиции на перевале были сначала искусно обойдены высланной вперед колонной, и как только она показалась в тылу турецкого редута, русские войска с фронта ударили в штыки. Умелый маневр позволил преодолеть трудный перевал с небольшими потерями. Задача отряда Карцева состояла в том, чтобы поддержать переход через хребет войск генерала Радецкого.

54-тысячный отряд генерала Радецкого располагался севернее Шипки против 23-тысячной армии Весселп-паши. Главные силы турок сосредоточились у южного выхода из Шипкинского прохода в укрепленном лагере у селения Шейново, опоясанного редутами, траншеями и артиллерийскими батареями. Решено было обойти Шейново. Для этой цели была выделена колонна генерала Скобелева в 16 500 штыков с задачей перейти Балканы западнее Шипки. Другая колонна в 18 тыс. штыков должна была двинуться на Шейново через перевалы, расположенные восточнее Шипкинских позиций.

Наступление началось 5 января. Войска левой колонны перешли Балканы и подошли к турецким редутам. Более трудным был переход через Балканы колонны генерала Скобелева. Три километра ей пришлось двигаться по обледенелому покатому карнизу над пропастью, а затем следовал спуск крутизной в 45°,— по нему солдаты съезжали на «природных салазках». 8 января левая колонна начала атаку, но колонна Скобелева егце не закончила спуск с гор и не была готова вступить в сражение. Неодновременность действий отдельных колонн осложнила сражение и привела к лишним потерям. 9 января Радецкий предпринял лобовую атаку на турецкие укрепления, но смог занять только передовые траншеи. Исход боя решил переход в атаку колонны Скобелева. Ее успех был обеспечен хорошей подготовкой атаки. Стрелковые цепи двигались перебежками, совершавшимися в то время, когда залегшие стрелки огнем поддерживали бегущих вперед. Приблизившись к турецким редутам на 300 шагов, роты поднялись и пошли в атаку. Турецкие редуты были взяты. Гарнизон Шейнова был полностью окружен и капитулировал вместе с турецкими войсками, засевшими на южном скате Шипкинского прохода. Всего было взято в плен свыше 20 тыс. человек. Путь на Адрианополь был открыт.

К середине января 1878 г. за Балканами была сосредоточена почти 160-тысячная армия, вдвое превосходившая силы турок, в беспорядке отступавших на Филиппополь (Пловдив). Массовое дезертирство сократило турецкие войска еще на 18— 20 тыс. человек. Спасаясь от угрозы окружения, турки оставили Пловдив без боя. Трехдневное сражение к югу от этого города совершенно расстроило остатки турецкой армии. 20 января русские войска без боя торжественно вступили в Адрианополь, встреченные восторженными приветствиями болгар и греков. Дороги к югу города были запружены бегущими турецкими войсками. Русская кавалерия, преследуя отступающих, вышла к побережью Мраморного моря. Крупные силы русских стали сосредоточиваться возле Константинополя и поблизости от Дарданелл. Разгром турецкой армии был полным.

Во время наступления русской армии болгарское население повсеместно вооружалось и захватывало земли турецких помещиков. В Северной Болгарии их земли, скот и другое имущество еще ранее были переданы болгарам. Царские власти видели в этом военную меру, объективно же ликвидация турецкого феодального землевладения в Болгарии в ходе русско-турецкой войны явилась социальным переворотом, расчищавшим путь для буржуазного развития страны.

Одно из главных сражений Русско-турецкой войны 1877-1878 гг. за освобождение славянской православной Болгарии от векового османского ига состоялось южнее знаменитого в истории той войны перевала Шипка у селения Шейново. Отсюда и название двухдневного сражения, которое состоялось 27-28 декабря 1877 г. (8-9 января 1878 г.) между турецкой армией Вессель-паши (до 35 тысяч человек, 108 орудий) и русским Южным отрядом под командованием генерала-лейтенанта Ф.Ф. Радецкого (около 54 тысяч человек при 83 орудиях).

Турецкая армия располагалась главными силами в укрепленном лагере у Шейново перед Шипкинским перевалом, перекрывая здесь противнику удобный путь в Южную Болгарию. Командовал ей Вессель-паша, относившийся к числу наиболее опытных военачальников султана, не сумевший, однако, овладеть перевалом Шипка.

План русского командования состоял в двойном охвате армии Вессель-паши колоннами генерал-лейтенантов (16,5 тысяч человек) и (19 тысяч человек). Они должны были преодолеть Балканские перевалы (Имитлийский и Травненский), а затем, выйдя в район Шейново, нанести совместные фланговые удары по расположенной в укрепленном лагере турецкой армии. Основу колонны Скобелева составляла его 16-я пехотная дивизия (4 пехотных полка, артиллерийская бригада), подкрепленная семью болгарскими добровольческими дружинами.

Находившийся на Шипкинском перевале командир Южного отряда (третья ударная колонна) с остальными силами должен был нанести отвлекающий удар, чтобы не позволить Вессель-паше стянуть в укрепленный лагерь всю свою армию.

Снежные траншеи (Русские позиции на Шипкинском перевале). 1878-1881, Художник В. Верещагин

Зимний переход через заснеженные Балканы (идти приходилось порой рол пояс в снегу) и сильный мороз в горах был сопряжен с большим риском для людей и коней. Однако русские войска и болгарские добровольцы сумели преодолеть обледенелые кручи, ущелья, незамерзающие горные речки. Часто орудия и боеприпасы к ним приходилось нести на руках. Было потеряно немало артиллерийских и обозных лошадей.

Первой 27 декабря вышла на дальние подступы к селению Шейново колонна (левая) генерала Н.И. Святополка-Мирского, преодолевшая Травненский перевал. Русские войска атаковали турецкие позиции в строго назначенное планом наступательной операции время и решительным натиском овладели первой линией неприятельских укреплений.

Скобелевская колонна (правая) задержалась с выходом на исходные позиции для атаки. Имитлийский перевал оказался в неожиданно глубоких снегах. Наступавшим пришлось в суровых погодных условиях преодолевать снежные завалы, карабкаться вверх по узким горным тропинкам. «Белый» генерал М.Д. Скобелев мужественно показывал своим солдатам, офицерам и болгарским добровольцам пример личного бесстрашия.

Опоздание со спуском с гор этой колонны дало туркам возможность оправиться от первого неожиданного натиска русских, спустившихся с гор. Вессель-паша организовал сильный контрудар на войска колонны генерала Н.И. Святополка-Мирского. Но атака турок утром 28 декабря была успешно отбита.

Командир Южного отряда генерал Ф.Ф. Радецкий оказал помощь колонне Святополка-Мирского. Его отряд с высоты Шипкинского перевала атаковала в лоб турецкие позиции. И хотя этот смелый натиск с высот неприятель отразил, часть турецкой армии у Шипки оказалась скованной боем.

В эти утренние часы, преодолевая снежные заносы на Имитлийском перевале, к месту завязавшегося сражения вышла колонна генерала М.Д. Скобелева. Именно скобелевской колонне выпала честь штурмовать основные укрепления укрепленного лагеря турок у Шейново. Стремительно идя вперед, русские пехотинцы овладели несколькими редутами, батареями и линиями окопов. Особенно отличились Углицкий и Владимирский пехотные полки.

Шипко-Шейновское сражение для скобелевцев началось в 10 часов утра под сильным артиллерийским и ружейным огнем турок. После ожесточенной схватки русская пехота овладела первой линией вражеских укреплений, но затем все усиливающий огонь из лагеря остановил дальнейшее продвижение вперед. Турки провели в ответ сильную контратаку пехотой, но успеха она не имела.

В два часа дня колонна генерала М.Д. Скоболева возобновила наступление и сумела захватить вторую линию неприятельских укреплений. Турки отступили из них в армейский лагерь у селения Шейново. Часть колонны обошла Шейново с юга и соединилась в селении Казанлык с колонной генерала Н.И. Святополка-Мирского. Так вокруг султанской армии Вессель-паши замкнулось кольцо окружения. Шансов вырваться из него в той ситуации турки не имели. Если и имели, то самые призрачные.

Сражение у Шипки-Шейново 28 декабря 1877 г. 1894. Художник А. Кившенко.

Около трех часов дня Вессель-паша получил предложение о капитуляции. В ответ на него полководец султана, спросившись у парламентера о генеральском чине Скобелева (младшему по чину паша сдаваться не желал), приказал в 3 часа дня у Шейново выкинуть издалека приметный белый флаг. Узнав об этом, сложили оружие и те турецкие войска, которые находились на позициях в горах выше Шейново, перед Шипкинским перевалом. В их ближнем тылу уже находилась русская конница.

Великий художник-баталист России В.В. Верещагин писал: «Трудно передать словами восторг солдат. Все шапки полетели вверх, а затем снова и снова, все выше и выше. Ура! Ура! Ура! - без конца. Позднее я нарисовал эту картину».

В плен сдалось 22 тысячи турецких солдат и офицеров, в том числе командующий султанской армией. Турецкие потери в Шипко-Шейновском сражении составили более одной тысячи человек убитыми и ранеными. Общие потери победителей (в том числе обмороженными, которых набиралось много) составили около 5 тысяч человек.

На опушке Шейновского леса в 1964 г. был воздвигнут памятник победы в Шипко-Шейновском сражении, памятник боевой дружбы русских воинов и болгарских ополченцев, которая нашла такое яркое проявление при штурме турецких редутов. Памятник стоит на том месте, где турки подняли белый флаг капитуляции. Лицевая сторона обелиска украшена барельефом, символизирующим встречу воина-освободителя, которому болгары подносят цветы. На его восточной стороне выписаны названия полков и других воинских частей, участвовавших в сражении.

Победа в сражении принесла славу русской армии, ее полкам и военачальникам, прежде всего «белому» генералу Михаилу Дмитриевичу Скобелеву, ставшему одним из самых ярких героев войны за освобождение славянской Болгарии. Трудная победа у Шипки и Шейново обеспечивала окончательный прорыв русской армии через Балканские горы в условиях снежной и суровой зимы.

Путь в Южную Болгарию и в направлении на Стамбул (Константинополь, Царьград) через старинную османскую столицу город Адрианополь былоткрыт. В турецкой обороне в Балканских горах образовалась широкая брешь, через которую вели прямые и удобные дороги к берегам Босфора. Оттоманская империя к тому же лишилась у Шипки и Шейново одной из лучших своих армий. Теперь две оставшиеся у нее армии, Сулеймана-паши и Восточно-Дунайская, блокированные русским Рущукским отрядом, были надежно изолированы друг от друга.

Таково было стратегическое значение победы в большом Шипко-Шейновском сражении. Действия генерал-лейтенанта М.Д. Скобелева при штурме укрепленного лагеря вражеской армии заслужили самую высокую оценку современников. Его руководство войсками было безошибочным, тактические приемы - новаторскими.

С учетом новой обстановки на театре войны командующий русской армией великий князь Николай Николаевич принял решение немедленно наступать на город Адрианополь, находившийся на ближних подступах к Стамбулу. Наступление вновь велось отдельными отрядами. Генералу Скобелеву был вверен авангард Центрального отряда с правом вести самостоятельные боевые действия. Общее наступление началось 3 января 1878 г. За одни сутки пехота и конница Скобелева прошла, спускаясь с гор в долину реки Марицы, 80 верст (около 85 километров).

Внезапным ударом русский авангард захватил город Адрианополь, крепостной гарнизон которого капитулировал. Отряд генерала Скобелева вступил в город под звуки военного оркестра. Больше серьезных препятствий на пути столице Оттоманской империи не виделось.

В феврале авангардные войска Скобелева заняли местечко Сан-Стефано (загородную летнюю резиденцию султана), стоявшее на ближних подступах к Стамбулу, и вышли на прямую к турецкой столице дорогу. Ее защищать было некому - лучшие султанские армии капитулировали, одна была блокирована в Придунавье, а армию Сулейман-паши незадолго перед этим разгромили южнее Балканских гор.

19 февраля (3 марта) 1878 г. в Сан-Стефано был подписан мирный договор, согласно которому Болгария становилась самостоятельным княжеством. Турция признавала суверенитет Сербии, Черногории и Румынии. К Российской империи присоединялись Южная Бессарабия и Батум, Карс, Ардаган и Баязет на Кавказе. Побежденная Оттоманская Порта обязывалась уплатить 310 миллионов рублей контрибуции. Русская армия по условиям Сан-Стефанского договора на два года оставалась на болгарской земле, как гарант ее государственности.

Алексей Шишов,
старший научный сотрудник Научно-исследовательского
института военной истории ВАГШ ВС РФ, кандидат исторических наук

Накануне войны русская артиллерия имела 48 артиллерийских бригад, предназначенных для действий с пехотными дивизиями. Каждая бригада была шестибатарейного состава - но 8 орудий в каждой батарее. Батарея являлась отдельной частью и могла действовать самостоятельно. Первый дивизион бригады (3 батареи) был вооружен 9-фн пушками, второй - 3 - 4-фн медными пушками, заряжающимися с казны! В четырех кавказских артиллерийских бригадах по одной батарее было вооружено 3-фн горными пушками.

Конная артиллерия состояла из 26 регулярных и 22 казачьих батарей. Вер батареи были шестиорудийными и имели на вооружении А~фн нарезные медные пушки, заряжающиеся с казны. Каждая кавказская дивизия имела по 2 батареи. В осадной артиллерии было 630 орудий различного калибра.

Крепостная артиллерия имела 44 крепостных батальона. Личный состав на случай мобилизации предназначался для комплектования осадной артиллерии, которая в мирное время своих кадров не имела. В военное время формировалось 48 запасных артиллерийских батарей (по количеству артбригад). В организационном отношении русская артиллерия стояла выше турецкой. Наличие в дивизии 48 орудий давало возможность ее командиру решительно влиять на ход боя. Самостоятельность батарей позволяла им действовать в отрыве от остальных частей бригады. В мирное время содержался запас материальной части на 48 батарей, а с началом мобилизации могло быть сформировано 68 батарей. Это мероприятие позволяло быстро восполнять потери артиллерии на войне. Обращает на себя внимание тщательная продуманность организации артиллерии и ее мобилизационного развертывания. Подобной системы не было у турок и в других армиях Западной Европы. К началу войны в русской армии было 365 батарей с 2 808 нарезными орудиями. За короткий срок артиллерийская промышленность России обеспечила создание соотношений в нашей артиллерии - 4 орудия на 1000 штыков, в конной артиллерии - 6 орудий на 1 ООО сабель.

У турок в это время было 2 орудия на 1000 штыков, а кавалерия вообще не имела артиллерии. Каждое орудие имело запас боеприпасов в составе одного боевого комплекта, размещающийся в передках и зарядных ящиках. Подвоз осуществлялся артиллерийскими передками, которые при наступательных действиях приближались к войскам. . В турецкой кампании 1877 - 1878 годов русский солдат снова показал свою доблесть, а офицеры и генералы - незаурядные способности. Русская артиллерия оказала решающее влияние на весь ход войны. Первым событием, ошеломившим Западную Европу, было успешное форсирование Дуная главными силами русской армии у Зцмницы, проведенное за 3 - 4 дня при минимальных потерях. Русская артиллерия искусно обеспечила эту переправу, сковав сильные группировки противника в крепостях Рущук и Никополь и очистив Дунай от турецких кораблей,. Всего в обеспечении форсирования Дуная участвовало до 100 осадных и 100 полевых.орудий, действующих на 160-километровом фронте. Успешному действию, артиллерии способствовало хорошее обеспечение боеприпасами.

6 боях за Никополь участвовало 1^6 полевУу, 33 осадных И 4 скорострельных орудия. Бои требовали больщого количества снарядов. Так, с 25 июня по 1 июля 1877 года» русская артиллерия выпустила по крепости Рущук 3248 снарядов, что обеспечило блокаду турецкой флотилии на Дунае.

Знаменательным событием явились боевые действия отряда генерала Гурко на Шипкинском перевале в Болгарии. Вначале на Шипке было всего 27 орудий, а у турок 48. Турецкие войска занимали командные высоты. Однако они не овладели перевалом. К концу августа на перевале уже было 55 орудий и более 15 тысяч солдат. Здесь сказалась трудность подачи боеприпасов. В среднем артиллерия имела по 130 снарядов нй орудие, остальные боеприпасы были в тылу. Четыре месяца продолжалась борьба, и туркам, несмотря на целый ряд очевидных преимуществ, овладеть перевалом не удалось. При очень трудных условиях подвоза боеприпасов русская артиллерия за период боев на перевале израсходовала 18 930 снарядов, в отдельные дни расход превышал 50 снарядов на орудие. Потерь материальной части было очень мало, почти все повреждения устранялись на огневых позициях. В истории русско-турецкой войны 1877 - 78 годов борьба за Плевну занимает особое место. Она началась в июле 1877 года и продолжалась до 10 декабря. В первой атаке на Плевну участвовало 40 орудий, которые израсходовали 1 980 снарядов. Атака не удалась. Во второй атаке участвовало до 170 орудий, но из-за плохой организации штурма русские войска снова потерпели неудачу.

В третий раз было принято решение предварительно овладеть Ловчей - крупным опорным пунктом южнее Плевны. 3 августа 1877 года Ловча была взята. Атаку турецких позиций обеспечивали 98 орудий, которые за один день израсходовали 5375 снарядов, что в среднем составляло по 58,5 снаряда на орудие. Пехота же израсходовала 245 тысяч патронов - по 14 патронов на винтовку. Сравнение не нуждается в комментариях. При третьей атаке Плевны было сосредоточено 424 орудия.

Однако в результате неумелого применения артиллерии 7 сентября огонь вели только 152 орудия, 8 сентября - 214, 9 и 10 сентября - 226 орудий из 424. Остальные находились во вторых линиях и бездействовали, За период подготовки и в ходе штурма полевая артиллерия израсходовала 4^200 снарядов, что составляло в среднем по 170 снарядов на орудие. После этого началась осада Плевны. К концу осады у русских было в боевой линии 349 орудий и 186 орудий в резерве. Орудия были исправные, хорошего качества. 10 декабря П левейский гарнизон капитулировал. Далее русскаяармия форсировала Балканские горы и поставила турецкую армию на грань катастрофы, что заставило турецкое правительство запросить перемирия. t. , 6 января 1878 года в своем приказе, обращаясь к солдатам, генерал Гурко писал; „Окончился переход через Балканы.

Не знаешь, чему удивляться больше: храбрости ли и мужеству вашему в боях с неприятелем или же стойкости и терпению в перенесении тяжелых трудов в борьбе с горами, морозами и глубоким снегом. Пройдут годы, и потомки наши, посетив эти дцкие горы, с гордостью и торжеством скажут: „Здесь прошли русские войска и воскресили славу суворовских и румяндевских чудо-богатырей". Важным условием успешных действий артиллерии в горах явилось обеспечение ее снарядами. С этой задачей служба артиллерийского снабжения успешно справилась, несмотря на растянутость коммуникаций и отставание тылов. Снаряды в достаточном количестве были накоплены в подготовительный период. Подвижные парки были приближены к войскам. Каждое орудие имело запасы снарядов в передках и зарядных ящиках.

ТУРЕЦКАЯ АРМИЯ ПЕРЕД ВОЙНОЙ 1877-1878 гг. ВОЕННО-МОРСКИЕ СИЛЫ ТУРЦИИ

В течение 30 лет, с 1839 по 1869 год, проходила реорганизация турецкой армии.

В основу ее новой организации были положены принципы прус­ской ландверной системы. Реорганизация производилась прусскими инструкторами. Реорганизованная турецкая армия состояла из низама, редифа, мустахфиза, иррегулярных и египетских войск.

Низам представлял собой войска действительной службы. По штатному расписанию в нем числилось 210 000 человек, из них 60 000 человек по прошествии 4-5 лет, за 1-2 года до истечения полного срока действительной службы, увольнялись в отпуск; эти контингенты отпускных (ихтиат) в случае войны предназначались для пополнения низама. Общий срок службы в низаме был шести­летним. Низам выставлял определенное число таборов (батальонов) пехоты, эскадронов кавалерии и артиллерийских батарей.

Редиф по замыслу должен был представлять собой обученные резервные войска. По штатам в нем числилось к началу войны 190 000 человек. Редиф делился на два (впоследствии на три) класса; в первом в течение трех лет состояли лица, отбывшие 6 лет службы в низаме и ихтиате, а также лица в возрасте от 20 до 29 лет, по каким-либо причинам не служившие в низаме; во второй класс перечислялись на 3 года лица, отслужившие 3 года в первом классе. В мирное время в редифе содержались лишь слабые кадры, но запасы стрелкового вооружения и обмундирования по закону должны были иметься на полную штатную численность в период развертывания. В военное время предусматривалось формирование из редифа, отдельно от низама, определенного числа таборов, эскадронов и батарей.

Мустахфиз представлял собой ополчение. По штатам в нем числилось 300 000 человек; мустахфиз образовывался из числа лиц, перечисляемых туда на восемь лет по окончании пребывания в ре­дифе. Кадров, вещевых и боевых мобилизационных запасов му­стахфиз в мирное время не имел, в военное же время из мустах­физа создавали, отдельно от низама и редифа, определенное число таборов, эскадронов и батарей.

Общий срок пребывания в низаме, редифе и мустахфизе состав­лял 20 лет. В 1878 году все три категории должны были дать Тур­ции 700 000 человек войск.

Иррегулярные войска набирались в случае войны из черкесов, переселившихся в Турцию из России, горных малоазиатских племен (курды и др.), албанцев и т. п. Часть этих войск придавалась по­левой армии под названием башибузуков (ассакири-муавине), из остальных формировались местные гарнизонные войска (ассакири-римуллье). Численность их не была учтена даже в самой Турции.

В египетских войсках по штатам числилось 65 000 человек и 150 орудий.

Для комплектования армии вся территория Турецкой империи была разбита на шесть корпусных округов, которые теоретически должны были выставлять равное количество таборов, эскадронов и батарей. На самом деле Дунайский и Румелийский округа были сильнее, Аравийский и Иеменский слабее других и лишь Анатолий­ский и Сирийский приближались к средней норме. Гвардейский корпус комплектовался экстерриториально со всех округов.

Ежегодному призыву по жребию подлежали все мусульмане в возрасте от 20 до 26 лет; христиане на военную службу не призы­вались и выплачивали за это денежный налог (бедель).

Описанная организация турецкой армии не была полностью осуществлена ко времени войны. Дело в том, что из ежегодного призыва, составлявшего 37 500 человек, значительная часть людей в низам не поступала из-за финансовых трудностей и перечислялась прямо в редиф. Из-за этого низам имел в своих рядах значительно меньше людей, чем это полагалось по штатам, а редиф и мустах­физ заполнялись людьми, которые вовсе не имели военной подго­товки. В конечном итоге те 700 000 подготовленного войска, нали­чие которых предусматривалось по закону об организации армии к 1878 году, в значительной части не имели никакой военной под­готовки. Этот недостаток усугублялся еще тем, что по принятой организации не предусматривалось наличия запасных войск ни в мирное, ни в военное время. Поэтому, следовательно, все лица, призывавшиеся в редиф и мустахфиз из числа не имевших военной подготовки, должны были получить ее непосредственно в тех ча­стях, куда они призывались. Кроме того, в значительной мере на бумаге осталось развертывание в военное время редифной артил­лерии и кавалерии; это объяснялось как отсутствием мобилизаци­онных запасов артиллерии и конского состава, так и особой труд­ностью создания и обучения этих родов войск и их кадров в ходе войны.

Весьма неудовлетворительно было поставлено в турецкой армии дело комплектования офицерскими кадрами, а также организация военного управления. Только 5-10 процентов турецких пехотных и кавалерийских офицеров комплектовалось из числа окончивших военные школы (военную, артиллерийскую, инженерную, военно-медицинскую), так как школы выпускали очень мало офицеров. Вся остальная масса офицеров пехоты и кавалерии набиралась из числа произведенных в офицеры лиц унтер-офицерского звания, то есть окончивших лишь учебную команду, в которой необяза­тельна была даже элементарная грамотность. Еще хуже обстояло дело с турецким генералитетом. Турецкими пашами являлись в основном или иностранные авантюристы и проходимцы всякого рода, или придворные интриганы с минимальным боевым опытом и военными знаниями. Лиц с высшим военным образованием или даже опытных практиков-фронтовиков в составе турецкого генера­литета было крайне мало.

Во главе высшего военного управления стоял султан с тайным военным советом, создававшимся при нем на время войны; султан и тайный совет обсуждали и утверждали все планы действий главнокомандующего. Последний, кроме того, обязан был считаться во всех своих действиях с военным министром (сераскиром), а также с состоявшим при военном министре военным советом (дари-хура). В то же время начальник артиллерии и инженерных войск (мушир-топ-хане) не был подчинен ни главнокомандующему, ни военному министру, находясь в распоряжении одного только султана. Таким образом, главнокомандующий был связан при осу­ществлении даже своих частных планов и замыслов.

Турецкий генеральный штаб состоял из 130 офицеров, окончив­ших высшую военную школу. Использовались эти офицеры большей частью нецелесообразно, так как штабов в полном смысле слова в турецкой армии не было. Вместо систематической штабной ра­боты офицеры генерального штаба часто выполняли роль личных советников пашей и исполняли их отдельные поручения.

Твердо установленной организации родов войск в турецкой армии не имелось. Она была установлена в виде исключения лишь для низшего звена - табора (батальона) пехоты, эскадрона кавалерии и батареи артиллерии, но и то по своей численности низшие подразделения были всегда меньше, чем предусматривалось шта­тами. Что же касается высших организационных звеньев, то прак­тически они или вовсе отсутствовали, или создавались от случая к случаю и по своей структуре были весьма разнообразны. Теоре­тически три табора должны были составлять полк, два полка - бригаду (лива), две бригады - дивизию (фурк), а две пехотные и одна кавалерийская дивизия - корпус (орду). Практически же 6-10 таборов соединялись иногда прямо в бригаду или дивизию, иногда же действовали без всякого промежуточного организацион­ного объединения, непосредственно подчиняясь старшему началь­нику или входя временно в отряды разной численности.

Табор (или табур) состоял из восьми рот (бейлюк) и по штату имел 774 человека; фактически численность табора колебалась в пределах 100-650 человек, так что рота часто не превышала при­нятой в европейских армиях численности взвода; частично перед войной таборы были переформированы и имели четырехротный состав.

Батарея состояла из шести орудий и двенадцати зарядных ящи­ков, насчитывая по штатам 110 строевых солдат.

Эскадрон по штатам числил 143 всадника, фактически же в нем было в лучшем случае 100 человек.

Стрелковое вооружение турецкой армии было пред­ставлено тремя системами нарезных ружей, заряжавшихся с казны, а также разными системами устаревших нарезных и гладкостволь­ных ружей, заряжавшихся с дула. Первой и наиболее совершенной системой являлась однозаряд­ная американская винтовка Пибоди-Мартини . Она заряжалась с казенной части при помощи откидывавшегося вниз затвора, имела калибр 11,43 мм, весила со штыком 4,8 кг; начальная скорость по­лета пули составляла 415 м/сек; прицел был нарезан на 1830 шагов (1500 ярдов); патрон металлический, унитарный, весил 50,5 г. По баллистическим данным, эта винтовка была близка русской вин­товке системы Бердана № 2, но в некоторых отношениях уступала ей; так, откидной вниз затвор Пибоди-Мартини препятствовал стрельбе лежа и с широкого упора (насыпи); на испытаниях в США было отмечено до 60 процентов случаев отказа затвора в экстрак­ции гильз . Эти ружья были заказаны турецким правительством в США в количестве 600 000 штук вместе с 40 млн. патронов к ним . К началу войны в турецкой армии имелось 334 000 винто­вок Пибоди-Мартини, что составляло 48 процентов всех заря­жавшихся с казны ружей турецкой армии. В основном винтовки Пибоди-Мартини состояли на вооружении войск, сражавшихся на Балканах.

Второй по качеству системой являлась однозарядная заряжав­шаяся с казны винтовка английского конструктора Снайдера, образца 1867 года, переделанная из заряжавшейся с дула винтовки" Минье. По баллистическим качествам эта винтовка лишь немного превосходила русскую винтовку системы Крнка - начальная ско­рость полета пули у нее составляла 360 м/сек. Винтовка Снайдера имела калибр 14,7 мм, со штыком (ятаганом) весила 4,9 кг, прицел был нарезан на 1300 шагов (1000 ярдов). Металлический патрон весил 47,2 г; патроны были частью цельнотянутыми, частью состав­ными. Винтовка Снайдера большей частью была приобретена в Англии и США, некоторое количество было переделано на турецких заводах. На вооружении состояло 325 000 ружей Снайдера, что равнялось 47%; всех ружей турецкой армии, заряжавшихся с казны; этой системой винтовки была вооружена часть турецких войск на Балканском театре и подавляющее число войск на Кавказском театре.

Третьей системой являлась американская винтовка конструкции Генри Винчестера с подствольным магазином на 13 патронов, одним патроном в приемнике и одним - в стволе; все патроны могли быть выпущены в 40 секунд. Винтовка представляла собой карабин ка­либром 10,67 мм, прицел был нарезан на 1300 шагов. Карабин ве­сил 4,09 кг, патрон - 33,7 г . Этих винтовок на вооружении со­стояло 39 000 штук - 5-6 % всех ружей турецкой армии, заряжав­шихся с казны. Этой винтовкой были вооружены турецкая кавале­рия и часть башибузуков.

Мустахфиз, часть редифа и иррегулярные войска были воору­жены в основном заряжавшимися с дула ружьями разных систем. Египетские войска имели на вооружении заряжавшуюся с казны винтовку американской системы Ремингтона. Кроме того, у турок имелось некоторое количество митральез системы Монтиньи.

Перед войной Турция закупила ко всем системам своего стрел­кового оружия, заряжавшегося с казны, весьма значительное коли­чество патронов (по 500-1000 патронов на единицу оружия, то есть не менее 300-400 млн. патронов) и в ходе войны пополняла расход патронов регулярными закупками за границей, преимуще­ственно в Англии и США.

Боевой комплект патронов носился на себе солдатами, возимый запас находился в имевшихся при каждом таборе вьюках или на обывательских подводах.

Полевая артиллерия в начале войны была представлена в турецкой армии первыми образцами нарезных, заряжавшихся с казны 4- и 6-фунтовых пушек, не скрепленных кольцами и с на­чальной скоростью полета снаряда не свыше 305 м/сек, а также бронзовыми горными 3-фунтовыми пушками английской системы Уитворта; последние в ходе войны начали заменяться 55-мм сталь­ными германскими пушками Круппа. Девятисантиметровых сталь­ных крупповских пушек, скрепленных кольцами, с дальнобойностью 4,5 км и начальной скоростью 425 м/сек, смонтированных на ла­фете, который позволял придавать стволу большой угол возвыше­ния и тем повышать дальность стрельбы, вначале насчитывалось немного; на Балканах, например, их было на первых порах всего 48. Всей полевой артиллерии у турок имелось немного - 825 орудий.

Полевая турецкая артиллерия имела снаряды трех типов: 1) гра­нату с ударной трубкой плохого качества; большинство гранат, осо­бенно в начале войны, не разрывалось; 2) шрапнель с дистанцион­ной трубкой, технически неплохую; 3) картечь. Снарядами турецкая армия снабжалась в достаточном количестве.

Крепостная и осадная турецкая артиллерия имела на вооруже­нии чугунные гладкоствольные пушки 9-см калибра и 28-см гаубицы; бронзовые гладкоствольные 9-, 12- и 15-см пушки; нарез­ные и заряжавшиеся с казны 12- и 15-см пушки, 15-см гаубицы и 21-см мортиры; стальные, скрепленные кольцами 21-, 23- и 27-см крупповские пушки; чугунные мортиры 23- и 28-см калибра, брон­зовые мортиры 15-, 23- и 28-см калибра

Офицеры, кавалерия и иррегулярные войска, помимо ружей (офицеры их не имели), были вооружены револьверами, шашками и ятаганами.

Военная промышленность в Турции была представ­лена рядом средних и мелких заводов и фабрик, принадлежавших государству. Изготовление оружия производилось артиллерийским арсеналом в Топхане и литейным заводом в Зейтин-Бурну; в арсенале изготовлялись отдельные Детали стрелкового Оружия, переде­лывались ружья старых систем, сверлились стволы артиллерийских орудий, выделывались затворы к ним и т. п.; на литейном заводе отливались стволы для бронзовых пушек, производились снаряды всех калибров, а также выделывалось холодное оружие для всей армии. Пороховые заводы в Макри-кее и Ацатлу изготовляли селитренные пороха и снаряжали ежедневно до 220 000 ружейных па­тронов. Патронный завод в Кирк-агаче производил ежедневно до 100 000 гильз к ружьям Снайдера, 150 000 капсюлей и 250 000 пуль к ним. Фабрика трубок и взрывчатых составов изготовляла еже­дневно до 300 трубок. Ряд заводов был оборудован паровыми ма­шинами небольшой и средней мощности, а также новейшими меха­низмами, но в основном использовались водяные двигатели и руч­ной труд. Управление заводов и технический персонал в подавляю­щем большинстве состоял из высокооплачиваемых иностранцев, преимущественно англичан, рабочие же целиком набирались из ту­рецкого населения . Качество продукции было невысоким. Все пе­речисленные предприятия далеко не в полной мере удовлетворяли потребности турецких вооруженных сил; они лишь частично (за исключением холодного оружия) восполняли эту потребность, основным же способом пополнения являлся импорт оружия и бое­припасов из США и Англии. Морская военная промышленность была представлена морским арсеналом в Константинополе и рядом верфей (в Тэрсхане, Синопе, Рущуке, Басоре и пр.) .

В конечном счете в отношении организации и вооружения ту­рецкой армии, а также в отношении турецкой военной промышлен­ности можно сделать следующие выводы.

Организация турецких войск к войне 1877-1878 гг., несом­ненно, находилась в лучшем состоянии, чем в период Крымской войны, но все же она ни в коей мере не удовлетворяла военным требованиям того времени. Фактическое отсутствие постоянных соединений от полка и выше, слабая обеспеченность обученным людским составом, нехватка запаса конского состава и артиллерий­ских запасных орудий, совершенно неудовлетворительное положе­ние с комплектованием армии офицерскими кадрами и созданием штабов ставили турецкую армию в худшее положение по сравне­нию с любой из армий крупных европейских держав.

Что касается вооружения, то турецкая армия была оснащена вполне совершенными по тому времени образцами стрелкового оружия и в целом находилась в равном положении с русской ар­мией, несколько даже превосходя ее в снабжении патронами. В части же артиллерийского вооружения турецкая армия не только количественно, но и качественно уступала русской армии; наличие в турецкой армии «дальнобойных» стальных крупповских орудий не могло дать ей перевеса, так как таких орудий было мало.

Турецкая военная промышленность не могла обеспечить оружием турецкую армию и в Деле её оснащения вооружением играла третьестепенную роль, поэтому она не могла идти ни в какое срав­нение с русской военной промышленностью.

Боевая подготовка турецкой армии перед войной 1877-1878 годов находилась на крайне низком уровне.

В значительной мере это зависело от низкого уровня военного образования турецких офицеров и от почти полного отсутствия офицерской подготовки в мирное время. Лишь небольшое число турецких офицеров - около 2 000 человек - получило образование в военной школе; большинство их, произведенное из унтер-офицеров за выслугу и отличия (так называемых алайли), совершенно не имело никакого образования; как свидетельствует турецкий исто­рик, из этих последних «редко кто умел читать и писать, а, между тем, были в высоких чинах, до генерала включительно» .

О состоянии офицерской подготовки перед войной турецкий ге­нерал Иззет Фуад-паша писал: «Так как на нашем языке почти не существует ни книг о стратегии, ни трудов по истории великих войн, то теоретически мы знали очень мало, а практически - сов­сем ничего, потому что за все царствование Абдул-Азиза можно припомнить только одни маневры, да и те продолжались всего... один день» .

Нельзя, однако, полностью согласиться с этой характеристикой турецких офицеров 70-х годов, так как многие из них выработали в себе довольно ценные военные качества во время войны с Сер­бией и Черногорией да кое-что в отношении развития своего круго­зора получили от своих английских и германских инструкторов. Но в принципе нельзя не признать, что большинство турецких офицеров было подготовлено в тактическом отношении крайне слабо, осо­бенно для наступательного боя.

В соответствии с низким уровнем Офицерской подготовки был весьма низок и уровень боевой подготовки турецких солдат и унтер-офицеров. В турецкой пехоте к наступательному бою была способна лишь численно незначительная султанская гвардия, удовлетвори­тельно натасканная германскими инструкторами. Вся остальная пе­хота, даже низам, была подготовлена к наступательному бою. слабо; строй и боевые порядки сохранялись лишь в начале наступления, после чего в большинстве случаев сбивались в толпу; огонь был мало меткий по причине плохого стрелкового обучения; этот недо­статок стремились возместить массой выпускаемых на ходу пуль. Положительной стороной турецкой пехоты являлось широкое при­менение ею самоокапывания.

В обороне турецкая пехота была приучена широко использовать укрепления, для чего при каждом таборе возился достаточный запас шанцевого инструмента. Саперное дело турецкая пехота знала, укрепления возводились быстро и технически выполнялись хорошо;

Главную, роль в сооружении турецких укреплений играло местное население.

Турецкая пехота обильно снабжалась патронами и открывала по наступавшим огонь с дальних расстояний, что делало ее хорошо приспособленной к оборонительному бою; контратаки турецким вой­скам удавались хуже, из-за чего их оборона носила преимуще­ственно пассивный характер.

Успешность действий турецких войск в пассивной обороне - явление не случайное и не может быть объяснено «прирожденными» свойствами турецкого солдата и офицера. Дело в том, что для на­ступления при равном оружии, гораздо более чем для пассивной обороны, нужны инициативные, сознательные и обученные солдаты, а также обладающие большими организаторскими способностями офицеры. Отсталый социальный строй Турции не способствовал вы­работке ни инициативных солдат, ни подготовленных офицеров.

В походных движениях турецкая пехота была вынослива, но от­сутствие обозов в частях крупнее табора делало ее маломанев­ренной.

Турецкая артиллерия вела огонь с дальних дистанций, метко стреляла гранатой, но не владела шрапнелью. Сосредоточение огня в артиллерии применялось слабо, взаимодействие с пехотой не было налажено.

Турецкая регулярная кавалерия по своей численности была так незначительна, что, даже невзирая на сносный уровень ее тактиче­ской подготовки, не могла оказать какого-либо влияния на войну 1877-1878 гг.

Иррегулярная турецкая конница, несмотря на то, что значитель­ная часть ее имела на вооружении магазинное ружье, совершенно не была подготовлена к правильному бою. Штабы в турецкой армии к ведению военных действий подготовлены не были.

Боевая подготовка русских войск накануне войны, несмотря на все ее крупные недостатки, стояла значительно выше, чем подго­товка турецкой армии.

Сравнивая между собой русскую и турецкую армии, можно прийти к следующим выводам. Русская армия располагала несом­ненным превосходством над турецкой во всем, кроме стрелкового оружия, в отношении которого она находилась примерно в равном положении с турецкой. В единоборстве с Турцией русская армия имела все шансы на успех. Однако сила турецкой пассивной обо­роны, при недостаточной подготовке русской армии к ее преодоле­нию, заставляла серьезно с ней считаться.

К 1877 году Турция располагала довольно значительным военно-морским флотом. На Черном и Мраморном морях находилась бро­неносная эскадра в составе 8 броненосных батарейных фрегатов I и II ранга, вооруженных 8-15 орудиями в основном калибра 7-9 дм (лишь «Месудиэ» имел 12 орудий калибра 10 дм); 7 батарейных корветов и мониторов III ранга, вооруженных 4-5 ору­диями в основном также калибра 7-9 дм. Скорость хода у боль­шинства судов эскадры достигала 11 узлов или даже была не­сколько выше, броня у большинства судов была толщиной в 6 дм. В основном все эти суда были приобретены Турцией в Англии и Франции.

Кроме броненосной эскадры, Турция располагала на Черном море 18 небронированными боевыми кораблями со скоростью хода до 9 узлов и рядом вспомогательных военных судов.

Таким образом, Турция, хотя и ценой государственного банкрот­ства, создала на Черном море флот, способный вести наступатель­ные действия.

Но если с количеством и качеством кораблей у Турции было вполне благополучно, то с личным составом флота дело обстояло много хуже. Боевая подготовка личного состава военно-морского турецкого флота была неудовлетворительна, дисциплина слаба. Практические плавания почти не производились, минного вооруже­ния на кораблях не было, минное дело было в загоне. Попытка поднять уровень подготовки личного состава флота путем пригла­шения в турецкий флот опытных иностранных офицеров, главным образом англичан (Гобарт-паша - начальник броненосной эскадры, Монторн-бей - его помощник и начальник штаба, Слимэн - спе­циалист минного дела и др.), не увенчалась успехом. Турецкий флот вступил в войну плохо подготовленным.

Аннотация. Статья посвящена созданию первых образцов нарезной артиллерии в русской армии, развитию организационных форм отечественной артиллерии в 60-70-х годах XIX века, проблемам её боевого применения накануне Русско-турецкой войны 1877-1878 гг.

Summary . The article is devoted to the creation of the first samples of rifled artillery in the Russian Army, development of the organisational forms of the domestic artillery in the 60–70s of the XIX century, problems of its combat employment on the eve of the Russian-Turkish War of 1877–1878.

ИЗ ИСТОРИИ ВООРУЖЕНИЯ И ТЕХНИКИ

ГОЛОВКО Леонид Иванович - доцент кафедры оперативно-тактической подготовки ракетных войск и артиллерии Михайловской военной артиллерийской академии, полковник запаса, кандидат военных наук, доцент

(г. Санкт-Петербург. E-mail: [email protected]);

ПОСТНИКОВ Александр Геннадьевич - преподаватель кафедры оперативно-тактической подготовки ракетных войск и артиллерии Михайловской военной артиллерийской академии, подполковник

(г. Санкт-Петербург. E-mail: [email protected]).

«ПРИ ЭТИХ ОРУДИЯХ ПОЛЕВАЯ АРТИЛЛЕРИЯ НАША БУДЕТ ИМЕТЬ НЕОСПОРИМОЕ ПРЕВОСХОДСТВО НАД АРТИЛЛЕРИЕЙ ПРОЧИХ ГОСУДАРСТВ»

О состоянии отечественной артиллерии накануне Русско-турецкой войны 1877-1878гг.

Во второй половине XIX века армии всех ведущих государств стали массово вооружаться нарезным оружием. Не была исключением и армия Российской империи. Толчком к оснащению артиллерии русской армии нарезными орудиями послужило поражение России в Крымской войне. Разработка новых орудий и перевооружение армии проходили в условиях постоянно изменявшейся внешнеполитической обстановки. Притеснение славянских народов на Балканах стало причиной вступления России в войну против Турции. Это была первая война, в которой русская армия применила нарезную артиллерию.

В середине XIX века работы над созданием нарезных орудий проводились одновременно в ряде государств Западной Европы. Первые, наиболее удовлетворяющие требованиям, образцы были созданы во Франции в 1857 году. Одновременно велись изыскания и в России. Руководство проектированием и изготовлением нарезных орудий осуществляло артиллерийское отделение Военно-научного комитета, а с июня 1859 года - Артиллерийский комитет Главного артиллерийского управления. Успеху проектирования нарезных орудий способствовали крупные исследования в области внутренней баллистики, проведённые Н.В. Майевским и А.В. Гадолиным. На основе их теоретических обоснований и опытных работ в 1858 году было завершено проектирование и начаты испытания лёгкого нарезного орудия - 4-фунтовой бронзовой, заряжавшейся с дула пушки. После испытаний и последующих конструктивных изменений 10 августа 1860 года пушка была принята на вооружение полевой артиллерии русской армии, что стало значительным шагом в развитии отечественной артиллерии1. Важным преимуществом нарезного орудия перед гладкоствольными являлась увеличенная более чем в два раза дальность стрельбы. При одном и том же калибре объём взрывчатого вещества в снаряде продолговатой формы был в три раза больше, чем в сферическом ядре, что усиливало разрывное действие снаряда у цели. Благодаря приданию снаряду за счёт нарезов правильного вращения значительно повысилась точность стрельбы. Вместе с тем существенным недостатком пушки являлась её низкая скорострельность. Процесс заряжания с дульной части был крайне неудобен для расчёта и тем самым замедлял темп стрельбы в ходе боя. Назрела серьёзная проблема создания нарезных казнозарядных орудий.

Несмотря на конструктивные несовершенства пушек образца 1860 года, вооружение ими батарей полевой артиллерии значительно повысило боевые качества русской артиллерии. Однако из-за отсталости промышленно-технической базы и недостаточного финансирования серийное производство этих орудий развёртывалось очень медленно. В 1861 году были созданы 29 нарезных пушек2, что позволило, с учётом изготовленных в 1860 году орудий, перевооружить лишь 9 батарей3. В 1862 году в полевой артиллерии из числившихся по штату 1018 орудий только 96 были нарезными4. За несколько лет отечественная промышленность смогла изготовить 358 нарезных 4-фунтовых полевых и горных пушек, что составляло лишь 32 проц. от общего количества артиллерийских орудий, произведённых за период с 1862 по 1866 год5. В этих условиях российское правительство было вынуждено часть заказов размещать за границей. Так, например, в 1864 году от концерна «АГ Крупп» (Северогерманский союз) были получены сто 4-фунтовых нарезных казнозарядных стальных пушек. Начиная с 1866 года заводами Круппа для русской артиллерии были поставлены ещё триста пятьдесят 4-фунтовых и двести пятьдесят 9-фунтовых нарезных стальных казнозарядных пушек6.

Техническому перевооружению отечественная артиллерия обязана прежде всего Д.А. Милютину. Занимая пост военного министра, он огромное внимание уделял вопросам перевооружения армии нарезным оружием. В 1865 году Н.В. Майевский и А.В. Гадолин успешно завершили конструирование 4- и 9-фунтовых казнозарядных пушек. Проведённые в 1866 году испытания показали, что пушки обладали сравнительно высокими боевыми свойствами и имели ряд преимуществ по сравнению с гладкоствольными системами. Труд учёных был высоко оценён Д.А. Милютиным. «Наши учёные-артиллеристы сделали многие существенно важные изыскания и открытия, и теперь остаётся только желать, чтобы финансовые ассигнования дозволили нам сколько возможно скорее завершить с таким успехом начатое дело», - писал военный министр7.

Несмотря на трудности финансово-экономического характера, вызванные положением страны после поражения в Крымской войне, Военному министерству во главе с Д.А. Милютиным удавалось изыскивать средства на техническое переоснащение и перевооружение артиллерии. Об этом ярко свидетельствуют следующие цифры: если в 1862 году из общей сметы Военного министерства в 112 525 000 рублей на нужды артиллерии отпускалось 6 201 000 рублей, или 5,5 проц. военного бюджета8, то в 1868 году из общих ассигнований в 134 957 000 уже приходилось 13 765 000 рублей, или 10,2 проц.9 Улучшение финансирования опытно-конструкторских работ и предприятий по производству артиллерийского вооружения в значительной степени расширило возможности по перевооружению артиллерии нарезными орудиями.

В 1867 году 4-фунтовые и 9-фунтовые нарезные бронзовые казнозарядные орудия были приняты на вооружение полевой артиллерии. По своим тактико-техническим характеристикам отечественные образцы не уступали артиллерийским системам армий западноевропейских государств. Качества новых орудий были отмечены Д.А. Милютиным. В своём дневнике он записал: «При этих орудиях полевая артиллерия наша будет иметь неоспоримое превосходство над артиллерией прочих государств»10.

Надежды военного руководства страны были оправданны. Высокие качества этих орудий, составлявших основу парка полевой артиллерии, в ходе Русско-турецкой войны 1877-1878 гг. позволяли не только на равных бороться с противником, вооружённым лучшими заграничными орудиями, но и иметь преимущество.

Несмотря на низкие производственные возможности, промышленность России сумела наладить выпуск нарезных орудий и к 1870 году перевооружила всю полевую артиллерию. К 1877 году количество созданных 4-фунтовых и 9-фунтовых пушек уже в 1,5 раза превышало потребность регулярных войск, что позволило укомплектовать имевшиеся резервные и запасные батареи11.

Куда сложнее проходило перевооружение осадной и крепостной артиллерии. К началу войны удалось обеспечить лишь незначительную часть этой артиллерии нарезными орудиями. Пермский, Обуховский и другие заводы горного ведомства только осваивали производство стальной нарезной артиллерии, а Петербургский, Брянский и Киевский арсеналы и Петербургская орудийная мастерская не справлялись с требовавшимися объёмами производства. Проблему пытались решить путём изготовления небольших серий орудий за границей. Однако их стоимость оказалась высокой, и заграничные заказы поглощали значительную часть ассигнований, выделенных на производство артиллерийского вооружения.

В 1868 году провели ряд опытных стрельб, в ходе которых сравнили возможности 9-фунтовой пушки по разрушению каменных стен крепости с 12-фунтовой и 24-фунтовой пушками. На основании полученных результатов 9-фунтовые нарезные пушки включили в состав осадной артиллерии. В 1873 году прошла испытание и пополнила осадный парк 24-фунтовая бронзовая нарезная короткая пушка.

Проведённые мероприятия позволили к началу войны увеличить удельный вес нарезных пушек и мортир в составе осадной артиллерии до 90 проц., а в составе крепостной артиллерии - до 48 проц., что значительно повысило возможности артиллерии по огневому поражению противника.

Во второй половине 1870-х годов финансирование работ, связанных с развитием и усовершенствованием артиллерии, было заметно улучшено. В 1876 году сумма ассигнований на нужды артиллерии достигала 20 проц. от общей суммы всего военного бюджета12. Наряду с увеличением финансирования развитию военной промышленности и улучшению вооружения способствовали величайшие научные открытия 1860-1870-х годов в области математики, физики, химии и металлургии. Опыт и научные труды выдающихся русских учёных-металлургов Д.К. Чернова, Н.В. Кулакуцкого и А.С. Лаврова открыли новую страницу в истории отечественного сталелитейного производства. Благодаря их научным достижениям повысилось качество металла для изготовления артиллерийских стволов, что намного продлевало срок службы артиллерийских орудий. Это позволяло применять для стрельбы более мощные заряды, что увеличивало скорость и устойчивость полёта снаряда на траектории. Отсюда большая дальность и высокая точность стрельбы.

Достижения русских металлургов способствовали удешевлению производства вооружения, что, в свою очередь, ускорило перевооружение армии современными артиллерийскими системами. Умело используя открытия своих соотечественников, русские учёные-артиллеристы и конструкторы в короткий срок сумели создать лучшие по тем временам образцы артиллерийского вооружения.

Принятые на вооружение артиллерии русской армии орудия образца 1877 года обладали высокими боевыми качествами. Специально созданная комиссия установила, что для перевооружения полевой артиллерии требуется 3550 орудий, и разработала программу перевооружения. В рамках этой программы по указанию Александра II концерну Круппа было заказано изготовление 1850, а Обуховскому заводу - 1700 стальных стволов с поставкой их к исходу 1880 года. Однако задача перевооружения новыми стальными орудиями была успешно решена уже после окончания войны.

Существенным недостатком русской артиллерии было отсутствие в составе полевой артиллерии специальных орудий, способных вести навесную стрельбу (мортир). После Крымской войны быстрыми темпами развивалась полевая фортификация, и этот недостаток остро давал о себе знать. Спроектированные в 1867 году 6-дюймовые, а годом позже 8-дюймовые мортиры имели большой вес и могли использоваться лишь в качестве орудий осадной или крепостной артиллерии. Полевая 6-дюймовая мортира была создана только в 1885 году.

Недостаточно мощными были боеприпасы, так как они имели небольшой разрывной заряд13. Например, 9-фунтовая граната при общем весе в 27,7 фунта имела разрывной заряд весом только в 1 фунт. При низкой начальной скорости и большой отлогости траектории гранаты производили незначительные разрушения в полевых земляных укреплениях.

В 1870 году на вооружение был принят новый тип снаряда - шароха, имевший в головной части сферическое ядро. При стрельбе эти снаряды должны были рикошетировать и тем самым наносить большой урон живой силе противника. Однако боевые действия показали низкую эффективность этого боеприпаса, и он постепенно был выведен из боекомплекта орудий. В том же году на вооружение был принят разработанный комиссией под руководством В.Н. Шкларевича новый образец шрапнели. Введение диафрагменной шрапнели позволяло отказаться от картечи и при искусной стрельбе восполняло недостатки гранат14. Основным изъяном шрапнели была малая продолжительность горения дистанционных трубок (7½, 10 и 15 секунд), что не давало возможности вести стрельбу на большие дальности15.

К началу войны русская артиллерия по организационному принципу делилась на полевую, осадную, крепостную, резервную, запасную и артиллерию регулярных войск. Пешая артиллерия состояла из 48 артиллерийских бригад (по числу гвардейских, гренадерских и пехотных дивизий), имевших однотипную структуру, трёх бригад особого состава (1-я и 2-я Туркестанские и Восточно-Сибирская) и одной отдельной батареи. Всего 299 батарей с 2392 орудиями. В соответствии с типовым штатом артиллерийская бригада состояла из шести батарей по 8 орудий в каждой. При этом первые три батареи были вооружены 9-фунтовыми, а последние три - 4-фунтовыми пушками образца 1867 года. Исключение составляли четыре артиллерийские бригады (20, 21, 39, 41-я), в которых шестые батареи были вооружены 3-фунтовыми горными пушками образца 1867 года16. <…>

Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http : www . elibrary . ru

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Брандербург Н.Е. 500-летие русской артиллерии (1389-1889). СПб.: Артиллерийский журнал, 1889. С. 108.

2 Всеподданнейший отчёт о действиях военного министерства за 1861 г. СПб., 1863. С. 171.

3 Там же. С. 50.

4 История отечественной артиллерии в 3 т. Т. 2. Кн. 4. М.: Военное издательство, 1966. С. 49.

5 Там же. С. 19.

6 Очерк преобразований в артиллерии в период управления генерал-адъютанта Баранцова, 1863-1877. СПб., 1877. С. 200.

8 Всеподданнейший отчёт о деятельности военного министерства за 1862 г. СПб., 1864. С. 45, 319.

9 Всеподданнейший отчёт о деятельности военного министерства за 1868 г. СПб., 1870. С. 103, 549.

10 История отечественной артиллерии. Т. 2. Кн. 4. С. 14.

11 Были созданы 3920 4-фунтовых и 9-фунтовых пушек, при этом потребность артиллерии составляла всего 2592 орудия.

12 Всеподданнейший отчёт о действиях военного министерства за 1876 г. СПб., 1878. С. 132, 569.

13 Козловский Д.Е. История материальной части артиллерии. М.: Военное издательство, 1946. С. 193.

15 Дистанционные трубки позволяли вести стрельбу: 7,5 сек. - 1700 м, 10 сек. - 2100 м, 15 сек. - 2900 м.

16 Описание русско-турецкой войны 1877-1878 гг. на Балканском полуострове в 3 т. Т. 1. СПб.: Военная типография, 1901. С. 89, 90.