Законодательные и доктринальные подходы к определению понятия «экономическая деятельность»
Право на осуществление экономической деятельности является одним из основных конституционных прав человека и гражданина. Согласно ст. 34 Конституции РФ «каждый имеет право на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности». Наряду с иными правами и свободами, закрепленными гл. 2 Конституции РФ, данное право является неотчуждаемым, принадлежит каждому от рождения. Свобода экономической деятельности провозглашена и гарантируется ст. 8 Конституции РФ в качестве элемента конституционного статуса государства.
Закрепив право каждого на ведение экономической деятельности, Конституция РФ определила основные принципы ее осуществления. Так, согласно ч. 2 ст. 34 Конституции РФ не допускается экономическая деятельность, направленная на монополизацию и недобросовестную конкуренцию. Конституционными нормами (ст. 8) гарантируются единство экономического пространства, свободное перемещение товаров, услуг и финансовых средств, поддержка конкуренции.
По мнению Г. А. Гаджиева, «в конституционном праве экономическая свобода - это один из важнейших конституционных принципов, которые в совокупности образуют то, что считается основами конституционного строя. У этого конституционного принципа есть нормативное содержание: различного рода веления, запреты, императивы. Экономическая свобода в праве существует и как принцип, и как норма (ст. 8 Конституции РФ)» .
По справедливому утверждению Е. П. Губина, реализация конституционного положения о принципе свободы экономической деятельности позволит резко продвинуться вперед не только в области экономики, но и во всех иных сферах жизни нашего общества 1 . Как отметил Президент РФ В. В. Путин в ежегодном послании Федеральному Собранию РФ 3 декабря 2015 г., «именно вот этим - свободой предпринимательства, расширением этой свободы предпринимательства - мы должны ответить на все ограничения, которые нам пытаются создать» .
В основу экономических отношений положены признание и защита равным образом частной, государственной, муниципальной и иных форм собственности (ст. 8 Конституции РФ). Будучи конституционным правом, право частной собственности охраняется законом. Каждый вправе иметь имущество в собственности, владеть, пользоваться и распоряжаться им как единолично, так и совместно с другими лицами (ст. 35 Конституции РФ).
Как указывает Г. Д. Садовникова, экономическая свобода возможна только в условиях охраны и защиты со стороны государства всех форм собственности, в том числе частной. Государство в лице своих органов и должностных лиц обязано защищать наряду с другими формами частную собственность, обеспечивать ее неприкосновенность .
Согласно ст. 18 Конституции РФ, права и свободы человека и гражданина определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием. Таким образом, конституционное право на свободное осуществление экономической деятельности является одним из базовых положений, лежащих в основе экономического законодательства, соответствующей сферы деятельности органов государственной власти и местного самоуправления, а также экономического правосудия.
Проводя разграничение наемного труда и самостоятельной экономической деятельности, КС РФ в постановлении от 23 апреля 2012 г. № 10-П отметил, что Конституция РФ в соответствии с целями социального государства, закрепленными в ее ст. 7 (ч. 1), гарантирует каждому как свободу труда и право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию, так и право на защиту от безработицы (ст. 37, ч. 1 и 3), а также провозглашает право на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности (ст. 34, ч. 1). К числу способов, которыми граждане могут реализовать эти конституционные права, относятся наемный труд, осуществляемый по свободно избранному роду деятельности и профессии на основании трудового договора, заключаемого с работодателем, а также самостоятельная экономическая деятельность, осуществляемая в свободно избранной сфере индивидуально или совместно с другими лицами путем создания коммерческой организации как формы коллективного предпринимательства. Отдавая предпочтение тому или иному способу, граждане соглашаются с теми юридическими последствиями, которые обусловливаются установленным федеральным законодателем - исходя из существа и целевой направленности соответствующего вида общественно полезной деятельности и фактического положения лица в порождаемых ею отношениях - правовым статусом субъектов этой деятельности, включая права и обязанности, а также государственные гарантии их реализации и меры ответственности.
В связи с этим представляется особенно важным определить содержание понятия «экономическая деятельность» и его соотношение со смежными категориями.
Следует отметить, что в законодательстве РФ отсутствует легальное определение экономической деятельности. Однако проведенная «инвентаризация» показывает, что рассматриваемый термин применяется в нормативных правовых актах, в том числе законах, часто и в различных целях.
Так, гл. 22 УК РФ посвящена преступлениям в сфере экономической деятельности. Статья 28 УПК РФ определяет правила прекращения уголовного преследования по делам о преступлениях в сфере экономической деятельности.
Закон о защите конкуренции использует словосочетание «экономическая деятельность» в целях определения понятия «координация экономической деятельности» (ст. 4), а также при введении правил запрета на ее осуществление (ч. 5 ст. 11). За координацию экономической деятельности хозяйствующих субъектов, недопустимую в соответствии с антимонопольным законодательством РФ, КоАП РФ предусмотрена административная ответственность (ч. 2 ст. 14.32 КоАП РФ).
Статья 3 НК РФ, определяя основные начала законодательства о налогах и сборах, содержит запрет на установление налогов и сборов, ограничивающих или создающих препятствия не запрещенной законом экономической деятельности физических лиц и организаций.
Глава 13 Федерального закона от 29 декабря 2012 г. № 273-ФЗ «Об образовании в Российской Федерации» посвящена экономической
деятельности и финансовому обеспечению в сфере образования, гл. III Федерального закона от 17 июля 1999 г. № 176-ФЗ «О почтовой связи» - основам экономической деятельности в области почтовой связи; гл. II Федерального закона от 3 августа 1995 г. № 123-ФЗ «О племенном животноводстве» - основам экономической деятельности в области племенного животноводства.
Статья 1 АПК РФ провозглашает, что правосудие в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности осуществляется арбитражными судами. Статья 27 АПК РФ, определяя подведомственность дел, устанавливает, что арбитражному суду подведомственны дела по экономическим спорам и другие дела, связанные с осуществлением предпринимательской и иной экономической деятельности. Следовательно, вопрос о квалификации деятельности в качестве экономической ставится для определения подведомственности и является предметом рассмотрения различных судов.
Так, отменяя вынесенные по делу решение и постановления нижестоящих судов, Президиум ВАС РФ в постановлении от 2 апреля 2013 г. № 14700/12, формирующем практику применения соответствующей правовой нормы, указал: «Товарищество ведет хозяйственную деятельность, направленную на обеспечение владения и пользования собственниками помещений общим имуществом многоквартирного дома. Таким образом, спор о размерах платы за содержание общего имущества жилого дома, взимаемой с предпринимателя, вытекающий из гражданских правоотношений и влияющий на результаты предпринимательской деятельности как предпринимателя, так и товарищества, непосредственно связан с экономической деятельностью двух хозяйствующих субъектов и, как прямо предусмотрено статьей 28 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, подведомствен арбитражному суду».
Подзаконные нормативные правовые акты также регулируют отношения в сфере экономической деятельности, оперируя данным понятием. Например, постановлением Правительства РФ от 1 декабря 2005 г. № 713 утверждены Правила отнесения видов экономической деятельности к классу профессионального риска. Постановлением Правительства РФ от 12 декабря 2015 г. № 1358 на 2016 г. установлена допустимая доля иностранных работников, используемых хозяйствующими субъектами, осуществляющими отдельные виды экономической деятельности на территории РФ.
В Общероссийском классификаторе видов экономической деятельности (ОКВЭД 2) ОК 029-2014 (КДЕС Ред. 2)" указано, что экономическая деятельность имеет место тогда, когда ресурсы (оборудова-
ние, рабочая сила, технологии, сырье, материалы, энергия, информационные ресурсы) объединяются в производственный процесс, имеющий целью производство продукции (предоставление услуг). Экономическая деятельность характеризуется затратами на производство продукции (товаров или услуг), процессом производства и выпуском продукции (предоставлением услуг).
Аналогичные разъяснения содержались в ОКВЭД ОК 029-2001 (КДЕС Ред. 1) и ОКВЭД ОК 029-2007 (КДЕС Ред. 1.1). Полагаем, что указанная трактовка важна для целей исследования данной монографии.
В отсутствие законодательного определения дефиниция экономической деятельности анализируется и раскрывается в учебной и научной литературе. К примеру, О. М. Олейник указывает, что «экономическая деятельность - один из видов экономической активности человека, форма участия индивида в общественном производстве и способ получения финансовых средств для обеспечения жизнедеятельности» .
Согласно позиции Е. П. Губина и П. Г. Лахно «экономическая деятельность - процесс воспроизводства материальных и духовных богатств, включающий производство, распределение, обмен и потребление». Для современной экономической деятельности в нашей стране, считают ученые, характерно, что она: 1) вытекает из существования товарного производства, рыночной организации экономики; 2) связана с процессом воспроизводства материальных благ, т. е. носит товарный характер; 3) воплощается в создании (производстве) продукции (товара), в выполнении работ, оказании услуг материального характера и (или) их распределении и (или) их использовании (распределении, обмене, потреблении) .
Белорусские ученые С. С. Вабищев и И. А. Маньковский полагают, что «в самом общем виде экономическая деятельность представляет собой деятельность стоимостного характера, направленную на создание материальных и нематериальных благ» .
С. В. Белых, обобщив высказанные в литературе суждения, пришел к выводу, что «экономическая деятельность - это хозяйственная активность индивидов, их объединений по производству, распределению, перераспределению и потреблению материальных благ в рамках товарно-денежного обмена, предпосылкой которой являются владение, пользование и распоряжение данными благами для удовлетворения собственных и чужих материальных потребностей» 1 .
Современные исследователи в сфере экономического права предлагают определять экономическую деятельность как перераспределительный процесс достижения эффективности на стадиях производства, распределения, обмена и потребления материальных и нематериальных благ (ценностей, ресурсов) .
Полагаем, что в приведенных и иных имеющихся в доктрине дефинициях экономической деятельности нет противоречий, они дополняют друг друга. Нами также неоднократно отмечалось, что экономическую деятельность можно определить как воспроизводственную деятельность, объединяющую такие стадии, как производство, распределение, обмен, потребление . Важно обратить внимание на то, что каждый из составляющих элементов экономической деятельности рассматривается в данном контексте широко. Например, процесс производства связан с созданием материальных благ, включая процессы организации и управления .
При этом мы в целом согласны с А. Я. Курбатовым, который предлагает по наличию признака профессионализма квалифицировать экономическую деятельность на активную (по производству и реализации товаров, работ, услуг) и пассивную (размещение денежных средств в кредитные организации, передача имущества в аренду, в доверительное управление, распоряжение собственным имуществом, в том числе путем внесения в уставные капиталы организаций, и т. п.) .
Вместе с тем выскажем мнение о том, что доктринальных суждений, подходов, имеющихся в нормативных правовых и судебных актах, явно недостаточно. Назрела необходимость законодательного закрепления рассматриваемого понятия, поскольку квалификация деятельности в качестве экономической влечет за собой наделение субъекта, ее осуществляющего, правами, возложение на него обязанностей, установление правовых механизмов обеспечения и защиты прав, а также иные правовые последствия, анализ которых осуществлен в данной монографии.
УДК 34 ББК 67
КОНСТИТУЦИОННЫЙ СМЫСЛ СВОБОДЫ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
ЯНА ВИТАЛЬЕВНА ЛОБАНОВА,
адъюнкт кафедры конституционного и муниципального права Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя E-mail: [email protected]
Научная специальность 12.00.02 - конституционное право; конституционный судебный процесс; муниципальное право
Научный руководитель: доктор юридических наук, профессор В.И. Червонюк Рецензент: доктор юридических наук, профессор Е.Н. Хазов
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Аннотация. В статье исследуется понятие свободы в философском значении, конституционном смысле. Анализируется содержание свободы экономической деятельности через ее основные экономические права.
Ключевые слова: свобода в философском понимании, конституционный смысл экономической свободы, содержание свободы экономической деятельности.
Abstract. The article examines the concept of freedom in philosophical value, the constitutional meaning. Analyze the contents of the freedom of economic activity through its basic economic rights.
Keywords: freedom in the philosophical understanding of the constitutional meaning of economic freedom, the content of the freedom of economic activity.
В современном мире вопрос о понимании свободы является одним из ключевых и остается актуальным и по сей день, так как свобода тесно связана с стремлением человека к отстаиванию его прав и является неотъемлемым условием становления демократического государства, поэтому объектом анализа в статье является свобода как таковая в философском и экономическом ее понимании, а также определение границ такой свободы.
Вопрос о свободе рассматривался многими философами. Рассмотрим взгляды некоторых философов по этой проблеме. Первые воззрения о свободе зарождаются в древнегреческой философии. Употребление такого понятия встречается у софистов. Под свободой они понимают «внутреннюю свободу» отдельного индивидуума1. Так, например один из выдающихся представителей древнегреческой философии Аристотель, определял свободу исключительно как свободу человеческих действий или свободу спонтанности. Человеческое действие является свободным в том смысле, что оно исходит из
«собственного воздействия» или же является «sua sponte»2. Еще один древнегреческий философ - Эпиктет, определял свободу как желание собственных стремлений «свободным является тот, у которого все происходит по собственным свободным решениям»3. Свое внимание он акцентировал на внутренней свободе, призывая как можно меньше зависеть от внешнего мира.
Последующие философы трактуют о свободе уже в эпоху Средневековья. На данном этапе у мыслителей ключевым предметом внимания является свобода человеческой воли. Одним из таких был Аврелий Августин4. Следующий представитель данной эпохи - Фома Аквинский. Как и для Аврелия Августина, так и для Фомы Аквинского свобода рассматривается как уникальный феномен, обладающий самоценностью - это возможность выбора, основанного на разуме5.
Значительные перемены в соотношении личности и общества присуще эпохе Возрождения. В отличие от предыдущих мыслителей, феномен
свободы понимается на данном этапе уже несколько иначе. Такие перемены связаны с преобразованием в различных областях человеческой жизни: политико - экономической, социо - культурной, естественно - научной и религиозной, что привело к увеличению автономности индивида. На данном этапе свободная личность следует скорее не религиозным догмам, а разуму, который способен сообразно познавать мир. Соответственно встает вопрос и о свободном государстве, одной из функцией которого должно быть предоставление гражданам объективной возможности реализации свободы6. Из этого рождается новый подход к пониманию свободы через понимание общественного прогресса. Такой идеи придерживались Б. Спиноза7,
Ф. Бэкон., Т. Гоббс8. Основные идеи, созданные мыслителями эпохи Возрождения были реализованы в Декларации прав человека и гражданина Франции 1789 г., а затем в первой Конституции Французской республики 1793 г.9.
В России, идеи о необходимости гарантий свободы обществом, государством и правом находят свое отражение в произведениях таких философов, как П.И. Новгородцев, В.С. Соловьев, И.А. и др. Так, П.И. Новгородцев считает, что основной задачей государства является обеспечение личной свободы и создание материальных условий ее существования10. В.С. Соловьев утверждает безусловную ценность свободы, определяет право как «исторически - подвижное определение необходимого принудительного равновесия двух нравственных интересов - личной свободы и общего блага»11.
Таким образом, проблема свободы решалась на протяжении всех культурно-исторических эпох, а именно вопросы соотношения индивидуального и общего, свободы воли личности и интересы общества. Представители каждой эпохи определяли свободу по-новому, в соответствии с той действительностью, в которой они жили. Именно общефилософский подход предполагает взаимосвязь двух аспектов свободы - внешней и внутренней. Философское понимание категории свободы очень важно и на сегодняшний момент, так как без знаний философии, которые являются базовыми, невозможно раскрыть понятие, признаки и структуру свободы в конституционном праве.
Специальную группу основных прав и свобод в конституционном праве составляют экономические права и свободы. Конституция РФ 1993 года, по сравнению с законами советского времени, исходит из принципиально иной позиции при их закреплении. В прежнем аспекте проявлялась тенденция на главенствующую роль государства в предоставлении экономических благ человеку. Подобного рода интерпретация, нашедшая отражение в конституционных нормах, закономерно следовала из того, что государство, являлось фактическим и единственным собственником всех общественных богатств,
которые формально были объявлены общенародны-
В Конституции 1993 г. произошел отказ от глобального огосударствления экономики и теперь в соответствии с ч. 1 ст. 34 Конституции РФ: каждый имеет право на свободное использование своих способностей и имущества для не запрещенной законом экономической деятельности. Статья 8 Конституции РФ закрепляет свободу экономической деятельности и содержится в главе 1 Конституции РФ, закрепляющей основы конституционного строя, соответственно данное положение приобретает статус одной из основ конституционного строя. Экономическая свобода, по смыслу Конституции, предполагает, прежде всего свободу предпринимательства. Конституционный Суд РФ отметил, что «принципом экономической свободы предопределяются конституционно гарантируемые правомочия, составляющие основное содержание конституционного права на свободное использование способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности»13. В нормативное содержание свободы экономической деятельности как конституционного принципа входит, как свидетельствует практика Конституционного Суда РФ, прежде всего свободное от какого-либо воздействия принятие хозяйственных решений14. На конституционный принцип свободы экономической деятельности, основываются нормы гл. 2 Конституции, закрепляющие права, неотъемлемо присущие обществу, в котором действует экономика рыночного типа. Их можно обозначит как основные экономические права, которые, по сути и отражают конституционный смысл ст. 8, 34 Конституции РФ. К ним относятся15:
Во-первых, право выбирать род деятельности или занятий - означает свободу экономического выбора: быть либо предпринимателем-работодателем, либо работником (ст. 37 Конституции). Принцип свободы труда отражен в ст. 23 Всеобщей декларации прав человека16. Закрепленные в Конституции РФ нормы соотносятся с положениями Декларации МОТ «Об основополагающих принципах и правах в сфере труда»17, которая акцентировала внимание на ликвидацию всех форм принудительного или обязательного труда, недопущению дискриминации в области труда и занятий. Запрет принудительного труда предусмотрен в ст. 8 Международного пакта о гражданских и политических правах. Термин «принудительный или обязательный труд» в соответствии со ст. 2 Конвенции МОТ о принудительном, или обязательном труде18 (с учетом Протокола 2014 г. и Рекомендации 2014 г.), означает всякую работу или службу, требуемую от какого-либо лица под угрозой какого-либо наказания, для которой это лицо не предложило добровольно своих услуг. Данные нормы нашли свое закрепление и в иных международных правовых актах, таких как: Конвенция МОТ «Об упразднении принудительного труда»19; Конвенция МОТ «О дискриминации в области труда и занятий»20; Конвенция Совета Европы «О защите прав человека и основных свобод»21; Европейская социальная хартия22 и другие. Запрет принудительного труда впервые в России парирован на конституционном уровне, а конституционные положения получили свое закрепление в ст. 2 Трудового кодекса РФ23. Таким образом, свобода труда в Российской Федерации реализуется в следующих формах: заключение трудового договора (контракта), вступление в члены корпоративной организации, индивидуальная и частнопредпринимательская деятельность. Каждый может создать предприятие в установленном законом порядке или осуществлять предпринимательскую деятельность без образова-
ния юридического лица24;
Во-вторых, право свободно передвигаться, выбирать место пребывания и жительства - означает свободу рынка труда. Свобода передвижения закреплена в ст. 13 Всеобщей декларации прав челове-ка25, в Протоколе № 4 к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод26 и ст. 12 Международного пакта о гражданских и политиче-
ских правах27. Статья 27 Закона «О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации»28 предусматривает уведомительный регистрационный учет граждан по месту пребывания и жительства. Правила регистрации и снятия граждан РФ с регистрационного учета по месту пребывания и жительства в пределах РФ утверждены Постановлением Правительства РФ № 71329. Данное право может быть ограничено только с учетом положений ч. 3 ст. 55 и ст. 56 Конституции РФ.
В-третьих, право на объединение - предполагает право для совместной экономической деятельности, а следовательно, свободу выбора организационно-правовых форм предпринимательской деятельности (ч. 1 ст. 30). Наиважнейшие международные акты в области прав и свобод человека закрепляют право каждого человека на объединение и запрет принуждения к вступлению в какое-либо объединение, к таким относятся: Всеобщая декларация прав человека (ст. 20)30, Международный пакт о гражданских и политических правах (ст. 22)31, Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод (ст. 11)32.
Согласно существующему законодательству в России существует несколько видов общественных объединений в зависимости от целей их деятельности. В зависимости от того, ставится ли перед объединением цель извлечения прибыли в качестве основной или нет, организации делятся на коммерческие и некоммерческие. Коммерческие организации в соответствии с ч. 1 и 2 ст. 50 ГК РФ33 могут создаваться в организационно-правовых формах хозяйственных товариществ и обществ, крестьянских (фермерских) хозяйств, хозяйственных партнерств, производственных кооперативов, государственных и муниципальных унитарных предприятиях. Некоммерческие организации могут создаваться в таких организационно- правовых формах, как потребительский кооператив, казачьи общества, движения, фонды, некоммерческие партнерства, частные учреждения и т.д. Некоммерческие организации могу реализовывать предпринимательскую деятельность лишь постольку, поскольку это служит достижению целей, ради которых они созданы. Нормативными правовыми актами, регулирующими деятельность
соответствующих организаций, помимо выше перечисленных являются: ФЗ «О некоммерческих организациях»34, ФЗ «О саморегулируемых организациях»35, ФЗ «Об общественных объединениях»36 и другие. Необходимо отметить, что конституционное право на свободу объединений не является абсолютным и может быть лимитировано в соответствии с ч. 3 ст. 13 Конституции.
В-четвертых, право иметь имущество в собственности. Триада
полномочий: владение, распоряжение и пользование им как единолично, так и совместно с другими лицами (ч. 2 ст. 35), те же самые полномочия в отношении земли и природных ресурсов (ч. 2 ст. 36), использование имущества для целей предпринимательской деятельности (ч. 1 ст. 34) - означает свободу формирования имущественного фундамента предпринимательства, оборот имущества, свободу реализации на рынке произведенного товара, включая права на свободу договора37. Особо акцентирует внимание на связь свободы договора со свободой экономической деятельности Конституционный Суд РФ в Постановлении от 23.02.1999 г. № 4-П38.
Специфическим объектом различных форм собственности является земля и другие природные ресурсы. Земля является конструктивной основой любой недвижимости и в этом качестве ее роль как объекта частной собственности в условиях рыночной экономики высочайшая. Конституция закрепляет данное право только за гражданами и объедине-ниями39. Право частной собственности находится под охраной федерального закона, и никакие другие нормативные акты, включая законы субъектов РФ, не могут менять его статус40.
Таким образом, свобода экономической деятельности состоит в правовой охране интересов производителей и потребителей. Экономическая свобода тех и других наиболее продуктивным образом гарантируется институтом частной собственности, закономерным обрамлением защиты права собственности между хозяйствующими субъектами41;
В-пятых, право на защиту от монополизма и недобросовестной конкуренции (ст. 34) - предполагает свободу конкуренции42. Часть 2 статьи 34 отчасти воспроизводит положения ст. 8 Конституции РФ. Она предусматривает исключение из принципа
свободы экономической деятельности, поскольку запрещает осуществлять такую деятельность, которая направлена на монополизацию и недобросовестную конкуренцию. Недобросовестная конкуренция отличается от монополизации. Она характерна тем, что на рынке существует конкуренция и конкурентная борьба, однако, эта борьба ведется несоответствующими методами - с помощью популяризации астернальных, неточных или искаженных сведений, которые могут причинить убытки другому хозяйствующему субъекту либо нанести ущерб его деловой репутации; введения потребителей в заблуждение относительно характера, способа и места изготовления, потребительских свойств, качеств и количества товара или в отношении его производителей и так далее.
Таким образом, включение положения о запрете монополистической деятельности и недобросовестной конкуренции подчеркивает значимость этого принципа для сегодняшних экономических систем, поскольку монополизация до определенного времени не рассматривалась как явление, способное причинить вред экономики.
Основываясь на вышеизложенном, изучение категории свободы в философском ее понимании, конституционном аспекте, рассмотрение основных составляющих экономических прав такой свободы, позволяет на наш взгляд говорить о том, что свобода экономической деятельности важна для общего понимания в двух смыслах. Во-первых, экономическая свобода является частью свободы как таковой в целом. В этом значении, она представляет собой ценность саму по себе. Во-вторых, экономическая свобода является неотъемлемым условием свободы политической. Исторический опыт свидетельствует о том, что существует прямая связь между свободным рынком и политической свободой. Конечно же, основные философские постулаты учения о свободе легли в основу относительно новой российской конституции, и хотя Конституция РФ не раскрывает категорию свободы экономической деятельности, однако же, содержит и закрепляет этот принцип в статье 8 главы 1 Конституции РФ (Основы конституционного строя). В сущности, свобода экономической деятельности не исчерпывается формально-юридическим закреплением в статье 8 Конституции РФ. Взаимосвязанный анализ целого ряда поло-
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
жений Основного закона позволяет обнаруживать конституционный смысл свободы экономической деятельности в статьях: 34, 35, 36, в ряде установлений главы 3 Конституции РФ, в том числе через содержание этой самой свободы.
1 См. Conze W. Freiheit // Brunner O. / Conze W. / Koselleck R. (Hgg.) Geschichtliche Grundbegriffe. Historisches Lexikon zur politisch-sozialen Sprache in Deutschland. Bd. 2 Stuttgart. 1998. S. 435 f. // Пархоменко Р.Н. Идея свободы в консервативной интеллектуальной традиции: Россия и Германия. М.: Ленанд, 2014. С. 30-31.
2 Cp.: Ibid. S. 16.
3 Epiktet, Diss I, 12, 9.
4 De corr. Et Gratia I, 2; Pl 44, 936.
5 Фома Аквинский. Сумма против язычников. М., 2000. С. 375-377.
6 Нудненко Л.А. Конституционные права и свободы личности в России // Учебное пособие / Отв. зед. заслуженный деятель науки, докт. юрид. наук, проф., судья Конституционного Суда Российской Федерации в отставке Н.В. Витрук, СПб.: Р. Асланова «Юридический центр Пресс», 2009. С. 30.
7 Спиноза Б. Богословско - политический трактат / Б. Спиноза // Избранные произведения: В 2 т. Т. 2. М.. 1957. С. 239.
8 Гоббс Т. Сочинения: в 2 т. М., 1991. С. 163. Т. 2.
9 Адо А.В. Документы истории Великой Французской Революции. В двух томах. Т. 1. М.: МГУ, 1990. С. 216-227.
10 Новгородцев П.И. Право на достойное человеческое существование / П.И. Новгородцев; под ред. М.А. Колерова и Н.С. Плотникова // Сочинения. М.: Раритет, 1995. С. 322.
11 Соловьев В.С. Оправдание лобра / В.С. Соловьев; под ред. А.Н. Ерыгина и С.П. Липова // Избранные произведения. Рост.н/Д: Феникс, 1998. С. 522.
12 Козлова Е.И., Кутафин О.Е. Конституционное право России // Учебное пособие. М.: Проспект, 2014. С. 233.
13 См.: постановление Конституционного Суда РФ от 24 февраля 2004 г. // Российская газета. 2004. 2 марта. (№ 3418). С. 7.
14 Зорькин В.Д., Лазарев Л.В. Комментарий к Конституции РФ. М.: Норма; Инфра-М, 2011. С. 18.
15 Зорькин В.Д. Комментарий к Конституции РФ. М.: Норма; Инфра-М, 2011. С. 106.
16 Всеобщая декларация прав человека. Принята Генеральной Ассамблеей ООН 10.12.1948 г. // Российская газета. Федеральный выпуск № 235. 1995 г.
17 Декларация МОТ «Об основополагающих принципах и правах в сфере труда» (принята в г. Женеве 18.06.1998 г. на 86 сессии Генеральной конференции МОТ) // Российская газета. Федеральный выпуск № 98-238. 1998 г.
18 Конвенция МОТ № 29 «О принудительном или обязательном труде» (принята в г. Женеве 28.06.1930 г. на 14 сессии Генеральной конференции МОТ. Ратифицирована Указом Президиума Верховного Совета СССР от 23.06.1956) // Ведомости ВС СССР. 1956. № 12. Ст. 253.
19 Конвенция МОТ № 105 «Об упразднении принудительного труда» (принята в г. Женеве 25.06.1957 г. на 40 сессии Генеральной конференции МОТ. Ратифицирована ФЗ РФ № 35-ФЗ от 23.03.1998) // СЗ РФ. 2001. № 50. Ст. 4649.
20 Конвенция МОТ № 111 «О дискриминации в области труда и занятий (принята в г. Женеве 25.06.1958 г. на 42 сессии Генеральной конференции МОТ. Ратифицирована Указом Президиума Верховного Совета СССР от 31.01.1961) // Ведомости ВС СССР. 1961. № 6. Ст. 58.
21 Конвенция о защите прав человека и основных свобод (заключена в г. Риме 04.11.1950) // СЗ РФ. 2001. № 2. Ст. 163.
22 Европейская социальная хартия (пересмотренная) (принята в г. Страсбурге 03.05.1996) // Бюллетень международных договоров, 2010 № 4. С. 17-67.
23 ТК РФ от 30. 12. 2001 № 197-ФЗ (в ред. от 05.10.2015 г.) // СЗ РФ. 2002. № 1. ч. 1. Ст. 3.
24 Садовникова Г.Д. Комментарий к Конституции РФ. М.: Юрайт, 2016. С. 56-57.
25 Всеобщая декларация прав человека. Принята Генеральной Ассамблеей ООН 10.12.1948 г. // Российская газета. Федеральный выпуск № 235. 1995 г.
26 Конвенция о защите прав человека и основных свобод (заключена в г. Риме 04.11.1950) // СЗ РФ. 2001. № 2. Ст. 163.
27 Международный пакт о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966 г. Ратифицирован Указом Президиума Верховного Совета СССР от 18.09.1973 г. № 4212^Ш // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1994. № 12.
28 Закон РФ от 25.06.1993 № 5242-1 «О праве граждан РФ на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах РФ» (в ред. от 28.11.2015) // Российская газета. Федеральный выпуск № 152. 1993 г
29 Постановление Правительства РФ от 17 июля 1995 г № 713 « Об утверждении Правил регистрации и снятия граждан Российской Федерации с регистрационного учета по месту пребывания и по месту жительства в пределах Российской Федерации и перечня лиц, ответственных за прием и передачу в органы регистрационного учета документов для регистрации и снятия с регистрационного учета граждан Российской Федерации по месту пребывания и по месту жительства в пределах Российской Федерации» // СЗ РФ. 1995. № 30. Ст. 2939, СЗ РФ. 2002. № 34. Ст. 3294, СЗ РФ. 2008. № 14. Ст. 1412, СЗ РФ. 2010. № 46. Ст. 6024, СЗ РФ. 2011. № 44.Ст. 6282, СЗ РФ. 2012. № 17. Ст. 1986, СЗ РФ. 2014. № 34. Ст. 4667, СЗ РФ. 2015. № 11. Ст. 1601.
30 Всеобщая декларация прав человека. Принята Генеральной Ассамблеей ООН 10.12.1948 г. // Российская газета. Федеральный выпуск № 235. 1995 г
31 Международный пакт о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966 г. Ратифицирован Указом Президиума Верховного Совета СССР от 18.09.1973 г. № 4212^Ш // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1994. № 12.
32 Конвенция о защите прав человека и основных свобод (заключена в г. Риме 04.11.1950) // СЗ РФ. 2001. № 2. Ст. 163.
33 ГК РФ. Ч. 1 от 30 ноября 1994 г № 51-ФЗ (в ред. от 13.07.2015) // СЗ РФ. 1994. № 32. 3301; ГК РФ. Ч. 2 от 26 января 2006 г № 14-ФЗ (в ред. от 29.06.2015) // СЗ РФ. 1996. № 5. Ст. 410.
34 ФЗ «О некоммерческих организациях» от 12.01.1996 № 7-ФЗ (в ред. от 28.11.2015) // СЗ РФ. 1996. № 3. Ст. 145.
35 ФЗ «О саморегулируемых организациях» от 01.12.2006 № 315-ФЗ (в ред. от 24.11.2014) // СЗ РФ. 2007. № 49. Ст. 6076.
36 ФЗ «Об общественных объединениях» от 19.05.1995 № 82-ФЗ (в ред. от 08.03.2015) //СЗ РФ. 1995. № 21. Ст. 1930.
37 Гаджиев Г.А. Экономическая Конституция. Конституционные гарантии свободы предпринимательской (экономической деятельности) // Конституционный вестник № 1 (19), 2008. С. 251.
38 См.: Вестник Конституционного суда Российской Федерации. 1999. № 3.
39 Нудненко Л.А. Конституционное право. М.: Юрайт, 2016. С. 229.
40 Баглай М.В. Конституционное право РФ. М.: Норма, Инфра-М, 2015. С. 285.
41 Нудненко Л.А. Конституционное права. М.: Юрайт, 2016. С. 126.
42 Садовникова Г.Д. Комментарий к Конституции РФ. М.: Юрайт, 2016. С. 56-57.
После изучения данной главы студент должен знать:
- понятие социально-экономических прав и свобод;
- понятие свободы экономической деятельности;
- право частной собственности;
- трудовые права и свободы;
- семейные права;
уметь:
владеть:
- навыками исполнения и соблюдения социально- экономических прав и свобод;
- навыками использования социально-экономических прав и свобод.
Свобода экономической деятельности
Отдельную группу конституционных прав и свобод составляют социально-экономические и культурные права и свободы человека и гражданина. Они касаются таких важных сфер жизни человека, как предпринимательская и иная экономическая деятельность, собственность, труд, отдых, здоровье, образование. Их задача состоит в обеспечении материальных, духовных и других социально значимых потребностей личности. Эти права направлены на расширение возможностей для каждого члена общества обладать и пользоваться материальными благами, чтобы обеспечить достойное существование. При этом следует отметить, что особенностью социальных прав является то, что они не подлежат безусловной судебной защите.
В основе социально-экономических прав лежит признание необходимости осуществления государством социальных функций по социальной защите отдельных категорий населения путем перераспределения национального дохода, «выравнивания» социальных неравенств.
В перечне социально-экономических прав, принятых в мировой практике конституционного законодательства, право на работу, на оплачиваемый труд, на минимальную заработную плату, на равную оплату равного объема работы, на благосостояние, жилище, одежду, образование, здравоохранение, отдых, а также на особое попечение о детях. Принято считать, что это не просто как определенные требования к правительству, а это требование от властей чего-то нового, того, что еще не существует, чаще всего использовать определенные денежные суммы или иные ресурсы на социальные нужды, а также переставлять акценты в выборе приоритетов. При этом наблюдается некоторое расхождение в разграничении социальных, экономических и социально-экономических прав, гарантированных Конституцией Российской Федерации.
К числу экономических прав Конституция РФ относит право на экономическую деятельность, право частной собственности (ст.35 Конституции РФ), в том числе право частной собственности на землю. Трудовые права - свобода труда, право на труд и защиту от безработицы, право на забастовку, право на отдых (ст.37 Конституции РФ). В числе социальных прав Конституция РФ провозглашает охрану семьи, материнства и детства, право на социальное обеспечение, право на жилище, право на охрану здоровья и медицинскую помощь. К культурным правам Конституция РФ относит право на свободу творчества, на участие в культурной жизни, право на образование. Социально- экономические и культурные права и свободы закреплены в ст.ст.34^4 Конституции РФ.
Свобода экономической деятельности выступает в качестве одной из основ конституционного строя (ст.8 Конституции РФ). Право на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности, которое вытекает из свободы личности и права на частную собственность, является важным элементом рыночной экономики. Согласно ч.1 ст.34 Конституции РФ, каждый имеет право на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности. В сочетании с правом частной собственности такая свобода предпринимательства выступает как правовая база рыночной экономики.
Государственные органы гарантируют и поощряют развитие бизнеса, предпринимательства, защищают имущество граждан наравне с государственной собственностью. В то же время государство вправе ограничивать некоторые виды деятельности (например, производство оружия) или обусловливать ее разрешениями (лицензиями), регулировать экспорт-импорт, требовать финансовой отчетности, уплаты налогов. Все это необходимо в интересах развития экономики страны и опирается на законодательную базу, прежде всего на ГК РФ.
Конкретные вопросы, связанные с реализацией права на экономическую деятельность, регулируются большим числом законодательных актов: Гражданский кодекс РФ, ФЗ «О производственных кооперативах», ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью», ФЗ «О специальных защитных антидемпинговых и компенсационных мерах при импорте товаров», ФЗ «О защите конкуренции» и др. Согласно ст.2 Гражданского кодекса РФ, предпринимательской является самостоятельная, осуществляемая на свой риск деятельность, направленная на систематическое получение прибыли от пользования имуществом, продажи товаров, выполнения работ или оказания услуг лицами, зарегистрированными в этом качестве в установленном законом порядке.
Следует обратить внимание на то, что не все способности одобряются законодателем в отношении предпринимательства и иной экономической деятельности. Поощряются только такие способности, которые приносят общественную пользу и не запрещены законом. Конституция РФ выделяет форму экономической деятельности, подлежащей запрету. Не допускается экономическая деятельность, направленная на монополизацию и недобросовестную конкуренцию (ч.2 ст.34 Конституции РФ). Согласно ст.4 ФЗ «О защите конкуренции», монополистическая деятельность - злоупотребление хозяйствующим субъектом, группой лиц своим доминирующим положением, соглашения или согласованные действия, запрещенные антимонопольным законодательством, а также иные действия (бездействие), признанные в соответствии с федеральными законами монополистической деятельностью. Недобросовестная конкуренция - любые действия хозяйствующих субъектов (группы лиц), которые направлены на получение преимуществ при осуществлении предпринимательской деятельности, противоречат законодательству РФ, обычаям делового оборота, требованиям добропорядочности, разумности и справедливости и причинили или могут причинить убытки другим хозяйствующим субъектам- конкурентам либо нанесли или могут нанести вред их деловой репутации. Такого рода конкуренция бьет по интересам как граждан, так и экономики, в результате ущемляются интересы потребителей.
«В Российской Федерации гарантируются единство
экономического пространства, свободное перемещение товаров,
услуг и финансовых средств, поддержка конкуренции, свобода
экономической деятельности».
Конституция Российской Федерации, статья 8, часть 1.
Экономическая свобода - понятие весьма широкое и по этой причине мы не будем рассматривать его во всем объеме и полноте, а остановимся только на «свободе» коммерческих банков устанавливать процентную ставку по депозитам для физических лиц, ибо в настоящее время банковское сообщество испытывает определенное давление по этой части со стороны регулятора - Банка России.
Прежде всего, замечу, что автору прекрасно известно содержание части 4 статьи 4 федерального закона № 174-ФЗ от 13 октября 2008 года «О внесении изменений в статью 11 федерального закона "О страховании вкладов физических лиц в банках Российской Федерации" и некоторые другие законодательные акты Российской Федерации», согласно которому со дня вступления в силу названного Федерального закона и до 31 декабря 2009 года включительно в случае неисполнения в установленный Банком России срок предписаний Банка России об устранении нарушений, выявленных в деятельности кредитной организации, а также в случае, если эти нарушения или совершаемые кредитной организацией банковские операции или сделки создали реальную угрозу интересам ее кредиторов (вкладчиков), Банк России вправе ввести ограничения на величину процентной ставки, которую кредитная организация определяет в договорах банковского вклада, заключаемых (пролонгируемых) в период действия ограничения, в виде максимального значения процентной ставки (но не ниже двух третей ставки рефинансирования Банка России по банковским вкладам в рублях и не ниже ставки ЛИБОР по банковским вкладам в иностранной валюте на дату введения ограничения), на срок до одного года. В целях настоящего положения в расчет процентной ставки наряду с процентами включаются любые непроцентные платежи, которые кредитная организация выплачивает вкладчикам - физическим лицам.
Мы сейчас не будем обсуждать возможность пролонгации до 31 декабря 2010 года права Банка России ограничивать величину процентной ставки в договорах банковского вклада - эта информация муссируется средствами массовой информации.
Интересно другое - уж если законодатель так заботится об интересах кредиторов (вкладчиков) банка, то почему он не предоставил Банку России право ограничивать процентную ставку по договорам банковского вклада навечно, а не только на срок до 31 декабря 2009 года включительно?
Складывается впечатление, что, если законодатель предусматривает данную меру как временную, то, по всей видимости, он и сам понимает, что указанная правовая норма отдает «волюнтаризмом» и носит далеко не рыночный характер.
К тому же, если вспомнить времена десятилетней давности - автор имеет в виду кризис 1998 года и последующие один-два года, - то мы увидим, что, например, в феврале 2000 года ставка рефинансирования, установленная Банком России, была 45%. Соответственно и проценты по банковским вкладам значительно превышали нынешние пресловутые 17-18%, на которые так ополчился Банк России. И ведь что удивительно - банковская система-то в целом выжила, (если не считать несколько «непотопляемых авианосцев» в виде олигархических банков, типа СБС-АГРО, Инкомбанка и иже с ними), несмотря на высокие ставки процентов по депозитам, которые существовали в начале века. И никто не говорил, что раз банки привлекают депозиты под такие проценты, значит, они не собираются возвращать их вкладчикам.
Интересную информацию для обсуждения данной проблемы мы находим в небезызвестном письме Центрального банка Российской Федерации (ЦБ РФ) от 29 июля 2009 года № 93-Т « О работе с банками, устанавливающими процентные ставки по депозитам физических лиц на уровне выше рыночных». В данном письме констатируется тот факт, что анализ информации об уровне процентных ставок по вкладам физических лиц свидетельствует о росте уровня указанных ставок, вызванном повышением интереса кредитных организаций к вкладам населения как к источнику ресурсов. В то же время руководство ЦБ РФ сетует на то, что территориальными учреждениями Банка России
Не изучаются причины, обусловившие их повышение,
Не анализируется динамика объемов привлеченных средств во вклады по отдельным продуктам,
Не устанавливаются реальные источники и достаточность процентной маржи для обеспечения доходности банков.
В связи с этим возникает вопрос, как можно, не изучив экономическую обоснованность привлечения банками денежных средств под повышенные процентные ставки, достаточность процентной маржи для обеспечения доходной деятельности банка, уровень ликвидности банка с точки зрения обеспечения выполнения обязательств, а также не оценив реальность формирования доходов банков в форме процентов по ссудам и иным активам, приносящим доход, устраивать гонения на повышенные процентные ставки по депозитам?
Скептическое отношение вызывает и методическая рекомендация по определению среднерыночной ставки, как превышающей на два процентных пункта среднюю по 10 крупнейшим банкам величину максимальных ставок в рублях, которые кредитные организации выплачивают вкладчикам - физическим лицам. Можно ли сравнивать десять крупнейших российских банков, имеющих доступ к средствам государственной поддержки, к более дешевым иностранным кредитам и рядовые российские банки, которые не имеют доступа к подобным источникам?
Озабоченность и законодателя, и Банка России интересами вкладчиков достаточно понятна, но почему проблему надо решать, попирая основные принципы и нормы гражданского оборота?
Для читателя, не искушенного в юридических вопросах, поясним, что в гражданском праве один из основных принципов - это принцип свободы договора, который провозглашается в статье 421 Гражданского кодекса Российской Федерации (ГК РФ):
«Статья 421. Свобода договора
1. Граждане и юридические лица свободны в заключении договора.
Понуждение к заключению договора не допускается, за исключением случаев, когда обязанность заключить договор предусмотрена настоящим Кодексом, законом или добровольно принятым обязательством.
2. Стороны могут заключить договор, как предусмотренный, так и не предусмотренный законом или иными правовыми актами.
3. Стороны могут заключить договор, в котором содержатся элементы различных договоров, предусмотренных законом или иными правовыми актами (смешанный договор). К отношениям сторон по смешанному договору применяются в соответствующих частях правила о договорах, элементы которых содержатся в смешанном договоре, если иное не вытекает из соглашения сторон или существа смешанного договора.
4. Условия договора определяются по усмотрению сторон, кроме случаев, когда содержание соответствующего условия предписано законом или иными правовыми актами (статья 422).
В случаях, когда условие договора предусмотрено нормой, которая применяется постольку, поскольку соглашением сторон не установлено иное (диспозитивная норма), стороны могут своим соглашением исключить ее применение либо установить условие, отличное от предусмотренного в ней. При отсутствии такого соглашения условие договора определяется диспозитивной нормой.
5. Если условие договора не определено сторонами или диспозитивной нормой, соответствующие условия определяются обычаями делового оборота, применимыми к отношениям сторон.
Статья 422. Договор и закон
1. Договор должен соответствовать обязательным для сторон правилам, установленным законом и иными правовыми актами (императивным нормам), действующим в момент его заключения.
2. Если после заключения договора принят закон, устанавливающий обязательные для сторон правила иные, чем те, которые действовали при заключении договора, условия заключенного договора сохраняют силу, кроме случаев, когда в законе установлено, что его действие распространяется на отношения, возникшие из ранее заключенных договоров».
Обратите особое внимание на пункт 4 статьи 421 ГК РФ - условия договора (в частности, процентная ставка по договору банковского вклада) определяются по усмотрению сторон, а не по усмотрению Банка России (или его территориальных управлений).
Конечно же, Банк России в соответствии с законом «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)» вправе по вопросам, отнесенным к его компетенции названным законом и другими федеральными законами издавать в форме указаний, положений и инструкций нормативные акты, обязательные для федеральных органов государственной власти, органов государственной власти субъектов Российской Федерации и органов местного самоуправления, всех юридических и физических лиц. Но в том-то и дело, что Банк России пока не издавал нормативного акта, прямо формулирующего содержание условия о процентной ставке для депозитных договоров с физическими лицами.
Упомянутое выше письмо Банка России № 93-Т, рекомендующее территориальным управлениям направлять письменные рекомендации по снижению нерыночной величины процентной ставки (величин процентных ставок), указывая при этом на возникновение реальной угрозы устойчивости банка и интересам его кредиторов (вкладчиков), и называть конкретные сроки, в течение которых процентные ставки должны быть снижены, не является нормативным актом, поскольку оно не является ни указанием, ни инструкцией, ни положением, а потому играет для коммерческих банков только роль «огородного пугала» - считается, что если Банк России «покажет зубы» коммерческим банкам, то этого будет достаточно. И это действительно так - вряд ли кто из коммерческих банков вступит с ЦБ РФ в открытую конфронтацию.
Смотрите, какая в связи с этим интересная ситуация получается: формально, то есть на уровне нормативного акта, Банк России ничем не ограничил свободу коммерческих банков по установлению процентной ставки по депозитам физических лиц, хотя и вправе был сформулировать ограничительное условие, касающееся процентной ставки по договору банковского вклада, в нормативном акте (именно этого требует пункт 4 статьи 421 ГК РФ). Другими словами, сложился забавный прецедент, когда гражданские отношения начинают регулироваться не собственно нормативными актами, а по сути дела «угрозами и запугиванием» участников гражданского оборота со стороны властных структур, в данном случае непосредственно со стороны регулятора.
Что же касается предписания территориальным управлениям Банка России безотлагательно применять ограничение, предусмотренное частью 4 статьи 4 Федерального закона № 174-ФЗ в случае, если коммерческим банком не предпринимаются действия по снижению уровня процентных ставок до уровня рыночных, то, думается, оно некорректно, - по крайней мере, с точки зрения статьи 421 ГК РФ, ибо содержание условия договора банковского вклада с физическим лицом, ограничивающее процентную ставку по вкладу, должно быть определено на уровне «закона или иного правового акта». А иной правовой акт может быть издан только самим Банком России, но никак не его территориальными органами.
Можно признать тот факт, что часть 4 статьи 4 Федерального закона № 174-ФЗ предоставляет Банку России право ввести ограничения на величину процентной ставки, которую кредитная организация определяет в договорах банковского вклада, заключаемых (пролонгируемых) в период действия ограничения, в виде максимального значения процентной ставки (но не ниже двух третей ставки рефинансирования Банка России по банковским вкладам в рублях и не ниже ставки ЛИБОР по банковским вкладам в иностранной валюте на дату введения ограничения), на срок до одного года.
Но значит ли это, что ограничение, в виде максимального значения процентной ставки, должно вводиться - вразрез с требованием статьи 421 ГК РФ - вне правового акта? Ведь сама часть 4 статьи 4 Федерального закона № 174-ФЗ максимального значения процентной ставки не устанавливает; единственное, о чем она говорит, что максимальное значение процентной ставки не может быть ниже двух третей ставки рефинансирования Банка России по банковским вкладам в рублях или ниже ставки ЛИБОР по банковским вкладам в иностранной валюте на дату введения ограничения.
Поэтому мы не можем признать, что часть 4 статьи 4 Федерального закона № 174-ФЗ формулирует содержание условия, ограничивающего максимальную величину процентной ставки для договора банковского вклада с физическим лицом; она только закрепляет за Банком России право на установление подобного ограничения.
В то же время несложно понять, что Банку России не очень-то хочется фиксировать содержание условия, ограничивающего максимальную процентную ставку по банковскому вкладу с физическим лицом в нормативном акте, ибо такую ограничительную меру он хотел бы применять исключительно избирательно - к наиболее «строптивым» банкам, которые не понимают намеков и рекомендаций. Однако, если строго придерживаться буквы закона, то, не приняв соответствующего нормативного акта, Банк России не может ограничивать максимальные процентные ставки коммерческих банков по депозитам физических лиц, не погрешив при этом против статьи 421 ГК РФ.
К тому же есть еще один деликатный момент. Вся эта катавасия вокруг процентных ставок по депозитам физических лиц не слишком красиво выглядит с точки зрения части 1 статьи 8 (она вынесена в эпиграф данного материала), а также статьи 74 Конституции Российской Федерации.
Статья 74 Конституции РФ устанавливает, что:
«1. На территории Российской Федерации не допускается установление таможенных границ, пошлин, сборов и каких-либо иных препятствий для свободного перемещения товаров, услуг и финансовых средств.
2. Ограничения перемещения товаров и услуг могут вводиться в соответствии с федеральным законом, если это необходимо для обеспечения безопасности, защиты жизни и здоровья людей, охраны природы и культурных ценностей».
Обратите внимание, что статья 74 допускает возможность ограничения перемещения только товаров и услуг, но не финансовых средств, тогда как возможность ограничения максимальной процентной ставки по договорам банковского вклада физических лиц можно расценивать как ограничение свободного перемещения финансовых средств в направлении коммерческих банков, которые предлагают более высокие процентные ставки.
Но даже ограничения перемещения товаров и услуг вводятся только в целях необходимости обеспечения безопасности, защиты жизни и здоровья людей, охраны природы и культурных ценностей. Подводить под этот исчерпывающий перечень заботу об интересах вкладчиков было бы большой натяжкой, хотя у нас все возможно, в том числе и такое.
Вдобавок, если посмотреть на возникшую ситуацию через призму федерального закона «О защите конкуренции», - а в данном случае этот закон притягивается действительно «за уши», поскольку мы не можем констатировать, будто бы банки, устанавливающие процентные ставки по вкладам физических лиц в размере 17-18 процентов, занимают доминирующее положение, - то окажется, что методику определения необоснованно высокой и необоснованно низкой цены услуги кредитной организации утверждает, хотя и по согласованию с Центральным банком Российской Федерации, антимонопольный орган, а вовсе не сам Банк России. Поэтому гонения на высокие процентные ставки по вкладам физических лиц можно было бы ожидать не столько со стороны Банка России, сколько со стороны антимонопольного органа, который в свое время довольно активно вмешивался в деятельность кредитных организаций, оказывающих, например, услуги по потребительскому кредитованию граждан. (Напомню, что необоснованно высокая цена финансовой услуги или необоснованно низкая цена финансовой услуги - это цена финансовой услуги или финансовых услуг, которая установлена занимающей доминирующее положение финансовой организацией и которая существенно отличается от конкурентной цены финансовой услуги, и (или) затрудняет доступ на товарный рынок другим финансовым организациям, и (или) оказывает негативное влияние на конкуренцию).
В связи со всем вышеизложенным возникает вопрос, а не конструктивнее ли было бы решить проблему с высокими процентными ставками по депозитам физических лиц иным путем - например, изменив порядок исчисления и уплаты страховых взносов в федеральном законе «О страховании вкладов физических лиц в банках Российской Федерации»? Уж коль признается, что банк, устанавливающий более высокие процентные ставки по договорам банковского вклада с физическими лицами, принимает на себя более высокий риск по сравнению с остальным банковским сообществом, то, наверное, было бы справедливым поставить исчисление страховых взносов в зависимость не только от средней хронологической за расчетный период ежедневных балансовых остатков на счетах по учету вкладов, за исключением денежных средств во вкладах, которые не подлежат страхованию, но и от средневзвешенной процентной ставки, действующей в банке в последний расчетный период.
А то как-то некрасиво выглядят гонения на процентные ставки по банковским вкладам физических лиц на фоне того, что сам законодатель вносит определенные послабления в федеральный закон «О страховании вкладов физических лиц в банках Российской Федерации» по части соответствия банков требованиям к участию в системе страхования вкладов. Автор имеет в виду приостановление до 31 декабря 2010 года включительно действия пункта 2 части 3, пунктов 1 и 3 части 3.1 статьи 48 названного закона.
Для тех, кто не помнит, о чем говорится в названных пунктах, я напомню.
В пункте 2 части 3 статьи 48 закона «О страховании вкладов физических лиц в банках Российской Федерации» говорится о том, что банк не соответствует требованиям к участию в системе страхования вкладов в случаях, если он в течение шести месяцев подряд не выполняет один и тот же обязательный норматив из числа установленных Банком России. (Невыполнением обязательного норматива в отчетном месяце является его нарушение по совокупности за шесть и более операционных дней в течение данного месяца).
Что касается части 3.1. статьи 48 федерального закона «О страховании вкладов физических лиц в банках Российской Федерации», то она устанавливает, что финансовая устойчивость банка должна быть признана Банком России недостаточной, в частности, в случаях, если банк:
Имеет оценку "неудовлетворительно" по одной и той же группе показателей: оценки капитала, включающей показатели оценки достаточности и качества капитала (а), оценки активов, включающей показатели качества задолженности по ссудам и иным активам, размера резервов на потери по ссудам и иным активам, степени концентрации рисков по активам, включая величину кредитных рисков на акционеров (участников) и инсайдеров (б), оценки ликвидности, включающей показатели ликвидности активов, ликвидности и структуры обязательств, общей ликвидности банка, риска на крупных кредиторов и вкладчиков (в) на шесть отчетных месячных дат подряд или на две отчетные квартальные даты подряд (это пункт 1) и
Имеет оценку "неудовлетворительно" по группе показателей оценки доходности, включающей показатели рентабельности активов и капитала, структуры доходов и расходов, доходности отдельных видов операций и банка в целом на две отчетные квартальные даты подряд (это пункт 3).
Уж если радеть об интересах вкладчиков - физических лиц, то разумно предположить, что радеть-то нужно последовательно, а не избирательно: в чем-то давая поблажки, а в чем-то «закручивая гайки». Иначе общественность может заподозрить, что под лозунгом заботы об интересах вкладчиков - физических лиц проводится кампания, преследующая совсем иные цели.
1. В Российской Федерации гарантируются единство экономического пространства, свободное перемещение товаров, услуг и финансовых средств, поддержка конкуренции, свобода экономической деятельности.
2. В Российской Федерации признаются и защищаются равным образом частная, государственная, муниципальная и иные формы собственности.
Комментарий к Статье 8 Конституции РФ
1. Содержащиеся в данной статье конституционные принципы формируют основы конституционного экономического строя. Эти принципы лежат в основе большой совокупности конституционных норм, объединенных логико-правовыми связями и в силу этого представляющих собой определенное единство, подсистему норм, построенную с использованием концепции "экономической конституции". Усилиями экономистов и юристов Германии, Франции, Испании, Италии, США, Португалии создана теоретическая конструкция, встроенная в систему конституционного права, которая пытается объяснить, как конституция регулирует экономические отношения*(22). Она позволила связать в единое целое такие разнородные и противоречивые явления, как свобода экономической деятельности и интервенция государства в сферу экономики. Будучи сопряженной с концепцией социального государства, экономическая конституция превращается в конституционно-правовую основу социально ориентированной рыночной экономики.
Как подсистема конституционно-правовых норм экономическая конституция охватывает:
1) принципы основ конституционного строя о свободе экономической деятельности, едином экономическом пространстве, многообразии и равноправии различных форм собственности, защите конкуренции (ст. 8), о социальном характере государства (ст. 7);
2) конституционные нормы об основных экономических правах и свободах и основных правах, имеющих хозяйственно-конституционное значение, а также о конституционных гарантиях предпринимательства (ст. 7, ч. 2 ст. 34, ч. 1 ст. 74, ч. 2 ст. 75); о значении общепризнанных норм и принципов международного права и норм, содержащихся в международных договорах РФ (ст. 15);
3) нормы, устанавливающие конституционный экономический публичный порядок: а) конституционные принципы государственного регулирования экономической деятельности; б) нормы о возможности ограничения основных экономических прав; в) нормы о полномочиях федеральных и региональных органов государственной власти в сфере правового регулирования предпринимательства. Общей тематикой объединены положения Конституции, касающиеся финансов и налогов. Конституционное финансовое право является самостоятельной частью "экономической конституции".
Принцип единства экономического пространства имеет особое значение в федеративных государствах, субъекты которых имеют свое законодательство (ст. 5 Конституции). Он также связан с категорией "государственное единство", использованной в преамбуле Конституции. Целый ряд конституционных положений в гл. 3 Конституции "Федеративное устройство" устанавливают гарантии экономической целостности федеративного государства.
Конституционный Суд РФ применил принцип единства экономического пространства для обоснования налоговой централизации в Российской Федерации. В Постановлении КС РФ от 21.03.1997 N 5-П*(23), касавшемся положений Закона РФ от 27.12.1991 N 2118-1 "Об основах налоговой системы в Российской Федерации" (в ред. от 11.11.2003), содержится важная правовая позиция, в соответствии с которой принципы налогообложения и сборов в части, непосредственно предопределяемой положениями Конституции, в соответствии с ее п. "а" ст. 71 находятся в ведении РФ. К ним относятся: обеспечение единой финансовой политики, включающей в себя и единую налоговую политику, единство налоговой системы, равное налоговое бремя и установление налоговых изъятий только на основании закона.
Принцип единой финансовой политики закреплен в ряде статей Конституции, прежде всего в ее ст. 114 (п. "б" ч. 1), согласно которой Правительство обеспечивает проведение единой финансовой, кредитной и денежной политики.
Эти положения развивают одну из основ конституционного строя - принцип единства экономического пространства (ч. 1 ст. 8), означающий в том числе, что на территории РФ не допускается установление таможенных границ, пошлин, сборов и каких-либо иных препятствий для свободного перемещения товаров, услуг и финансовых средств (ч. 1 ст. 74), а ограничения перемещения товаров и услуг могут вводиться в соответствии с федеральным законом, если это необходимо для обеспечения безопасности, защиты жизни и здоровья людей, охраны природы и культурных ценностей (ч. 2 ст. 74).
Из приведенных конституционных норм следует, в частности, что не допускается установление налогов, нарушающее единство экономического пространства РФ. С этой точки зрения недопустимо как введение региональных налогов, которое может прямо или косвенно ограничивать сводное перемещение товаров, услуг, финансовых средств в пределах единого экономического пространства, так и введение региональных налогов, которое позволяет формировать бюджеты одних территорий за счет налоговых доходов других территорий либо переносить уплату налогов на налогоплательщиков других регионов.
Единство экономического пространства и, следовательно, единство налоговой системы обеспечиваются единой системой федеральных налоговых органов. Налоговые органы, как относящиеся к федеральным экономическим службам, в соответствии с Конституцией находятся в ведении РФ (п. "ж" ст. 71); налоговые органы в субъектах РФ являются территориальными органами федеральных органов исполнительной власти (ч. 1 ст. 78), а не органами субъектов РФ.
Конституционный Суд РФ в Постановлении от 21.03.1997 N 5-П отметил, что выявление конституционного смысла гарантированного Конституцией органам государственной власти субъектов РФ права устанавливать налоги возможно только с учетом основных прав человека и гражданина, закрепленных в ст. 34 и 35 Конституции, а также конституционного принципа единства экономического пространства. Исходя из необходимости достижения равновесия между указанными конституционными ценностями, налоговая политика стремится к унификации налоговых изъятий. Этой цели служит и такой общий принцип налогообложения и сборов, как исчерпывающий по своему характеру перечень региональных налогов, которые могут устанавливаться органами государственной власти субъектов РФ, и вытекающие из него ограничения по введению дополнительных налогов и налоговых платежей.
Обоснованный конституционным принципом единства экономического пространства и сформулированный Судом принцип налоговой централизации, в силу которого субъекты РФ не вправе устанавливать дополнительные налоги, лежит в основе принятого НК (ст. 12-14). В Определении от 05.02.1998 N 22-О*(24) Конституционный Суд РФ указал, что на основе правовой позиции, выработанной в Постановлении от 21.03.1997 N 5-П, органы местного самоуправления также не вправе устанавливать дополнительные налоги и сборы, не предусмотренные федеральным законом. Иное понимание смысла содержащегося в ч. 1 ст. 132 Конституции понятия "установление местных налогов и сборов" противоречило бы действительному содержанию Конституции (см. Постановление КС РФ от 17.06.2004 N 12-П по делу о проверке конституционности ряда статей БК *(25)).
Принцип единства экономического пространства использовался Конституционным Судом для обоснования требований единства финансовой политики: "из Конституции Российской Федерации, а именно из закрепленных в ней требований единства финансовой политики и финансового регулирования, установления правовых основ единого рынка, единства экономического пространства, получивших развитие в федеральных законах, вытекает, что функционирование бюджетной системы Российской Федерации имеет целью гарантирование основ конституционного строя, финансовое обеспечение прав и свобод человека и гражданина, что, в свою очередь, предопределяет конституционные требования к надлежащей регламентации бюджетно-правового статуса субъектов Российской Федерации и муниципальных образований как участников бюджетных отношений, в том числе - по обслуживанию счетов бюджетов"*(26). Исходя из принципа единства экономического пространства, Конституционный Суд пришел к выводу, что субъекты РФ не лишены полномочий по установлению административной ответственности, в том числе в определенных сферах финансового и кредитного регулирования (Определение от 08.04.2004 N 137-О*(27)). В Постановлении КС РФ от 10.12.1997 N 19-П "По делу о проверке конституционности ряда положений Устава (Основного закона) Тамбовской области"*(28) со ссылкой на п. "ж" ст. 71 Конституции отмечается, что закрепленный ею принцип единства экономического пространства (ч. 1 ст. 8) предопределяет проведение единой финансовой политики и, соответственно, наличие единой финансовой системы, включая бюджетную и налоговую; при этом органы государственной власти субъектов РФ участвуют в финансовых, валютных и кредитных отношениях, имеющих общефедеральное значение, в той мере и постольку, в какой и поскольку это предусмотрено и допускается федеральными законами, иными правовыми актами федеральных органов государственной власти; отнесение финансового, валютного, кредитного регулирования к ведению РФ не препятствует органам государственной власти субъекта РФ в пределах своих полномочий осуществлять меры по мобилизации и расходованию собственных финансовых ресурсов.
Конституционный Суд РФ разъяснял также, что конкретизируя обязанность государства по гарантированию единства экономического пространства, Конституция (п. "ж" ст. 71) относит установление правовых основ единого рынка к ведению РФ, поскольку без обеспечения приоритетного, прямого действия законов, закрепляющих эти правовые основы (ГК, законы в области антимонопольной политики и защиты конкуренции, ценообразования, финансового, валютного, кредитного, таможенного регулирования и т.п.), на территории всего государства свобода экономической деятельности не может быть реализована (см. Постановление от 04.03.1997 N 4-П *(29)).
Конституционный принцип свободного перемещения товаров, услуг и финансовых средств, в его интерпретации Конституционным Судом, лежит в основе особого конституционно-правового режима стабильности экономического оборота, который базируется на принципе поддержания доверия к закону.
Абзацем 2 ч. 1 ст. 9 Федерального закона от 14.06.1995 N 88-ФЗ "О государственной поддержке малого предпринимательства в Российской Федерации" (в ред. от 02.02.2006) предусматривалось, что если в результате изменения налогового законодательства будут созданы менее благоприятные условия для субъектов малого предпринимательства по сравнению с ранее действовавшими условиями, то в течение первых четырех лет своей деятельности указанные субъекты подлежат налогообложению в том же порядке, который действовал на момент их государственной регистрации.
Положение Федерального закона от 31.07.1998 N 148-ФЗ "О едином налоге на вмененный доход для определенных видов деятельности" (в ред. от 24.07.2002) о недопустимости применения в дальнейшем абз. 2 ч. 1 ст. 9 Федерального закона "О государственной поддержке малого предпринимательства в Российской Федерации" не может иметь обратную силу и не применяется к длящимся правоотношениям, возникшим до дня официального опубликования нового регулирования, включая соответствующий нормативный акт законодательного (представительного) органа субъекта Федерации о введении на его территории единого налога. Подобное истолкование указанного положения обусловлено конституционно-правовым режимом стабильности условий хозяйствования, выводимым из ч. 1 ст. 8, ч. 1 ст. 34 и ст. 57 Конституции, отметил Конституционный Суд в своем Определении от 01.07.1999 N 111-О*(30).
Постановление КС РФ от 23.02.1999 N 4-П "По делу о проверке конституционности положения части второй статьи 29 Федерального закона от 3 февраля 1996 года "О банках и банковской деятельности" в связи с жалобами граждан О.Ю. Веселяшкина, А.Ю. Веселяшкина и Н.П. Назаренко"*(31) позволяет углубить представления о содержании конституционного принципа стабильности экономического оборота, выводимые из принципа свободного перемещения товаров, денег и финансовых средств (ч. 1 ст. 8 Конституции).
В силу этого принципа государство обязано обеспечивать условия для стабильного гражданского оборота и использовать для этого правовое регулирование. Государственное регулирование рыночных отношений выражается в установлении порядка создания и деятельности их участников.
Правовое регулирование рынка не должно нарушать основные принципы рыночной экономики: равенство участников оборота, свобода принятия экономических решений и самостоятельная ответственность за их результаты, ответственность за причиненный вред.
Отношения между вкладчиками и банком составляют часть гражданского оборота. Стабильность этих отношений, по мнению, высказанному Судом, должна обеспечиваться путем создания публично-правовых, императивных норм, ограничивающих формальную свободу договора.
В качестве самостоятельного правового явления может быть рассмотрен принцип свободного перемещения финансовых средств. А. А. Ефремов обращает внимание на его двойственную сущность: как гарантии (условия) перемещения товаров и услуг, поскольку их рыночный оборот возможен только при одновременном денежном обращении; и как самостоятельного принципа правового регулирования отношений, возникающих при обращении финансовых средств вне оборота товаров и услуг*(32).
Данный конституционный принцип лежит в основе правового регулирования такого сегмента единого рынка, каким является финансовый рынок, включающий и рынок эмиссионных ценных бумаг.
Гарантируемая государством поддержка конкуренции представляет собой конституционно-правовой инструмент создания благоприятной экономической среды. В этих целях оправдана интервенция государства в сферу экономических отношений. Государство, имея в виду положение ч. 2 ст. 34 Конституции о недопустимости экономической деятельности, направленной на монополизацию и недобросовестную конкуренцию, должно посредством принятия законов о конкуренции обеспечивать поддержку именно добросовестной конкуренции между субъектами предпринимательства, установив необходимые ограничения (пределы) свободы экономической деятельности. Тем самым конституционный принцип поддержки конкуренции выполняет роль содержащихся в самой Конституции ограничений указанной свободы.
Экономическая свобода, по смыслу Конституции, предполагает прежде всего свободу предпринимательства. Свобода предпринимательской деятельности представляет собой универсальный (интегрированный) принцип конституционного права, объединяющий в своем составе несколько относительно самостоятельных принципов правового регулирования отношений в сфере предпринимательской деятельности (принцип свободы договора, общедозволительный принцип, принцип свободы конкуренции и др.).
На принципе экономической свободы строится российская конституционно-правовая модель взаимоотношений публичной власти и бизнеса. Она основывается на признании объективно существующих пределов регулирования публичной властью предпринимательской деятельности.
На конституционный принцип свободы экономической деятельности, закрепленный в основах конституционного строя (ст. 8 Конституции), опираются нормы , закрепляющие права, имманентно присущие обществу, в котором функционирует рыночный тип экономики. Их можно обозначить как основные экономические права. К ним относятся:
Право выбирать род деятельности или занятий - означает свободу экономического выбора: быть либо предпринимателем-работодателем, либо работником (ст. 37);
Право свободно передвигаться, выбирать место пребывания и жительства - означает свободу рынка труда (ст. 27);
Право на объединение - предполагает соответствующее право для совместной экономической деятельности, а следовательно, свободу выбора организационно-правовых форм предпринимательской деятельности и образования в уведомительном порядке различных предпринимательских структур (ч. 1 ст. 30);
Право иметь имущество в собственности, владеть, пользоваться и распоряжаться им как единолично, так и совместно с другими лицами (ч. 2 ст. 35), свобода владеть, пользоваться и распоряжаться землей и другими природными ресурсами (ч. 2 ст. 36), использование имущества для целей предпринимательской деятельности (ч. 1 ст. 34) - означает свободу формирования имущественной базы предпринимательства, использования имущества, свободу реализации на рынке произведенного товара, включая право на свободу договора;
Право на защиту от монополизма и недобросовестной конкуренции (ст. 34) - предполагает свободу конкуренции.
В нормативное содержание свободы экономической деятельности как конституционного принципа входит, как свидетельствует практика Конституционного Суда РФ, прежде всего свободное от какого-либо воздействия принятие хозяйственных решений.
Конституционный принцип свободы экономической деятельности послужил основанием при вынесении Конституционным Судом РФ Постановления от 23.12.1997 N 21-П "По делу о проверке конституционности пункта 2 статьи 855 Гражданского кодекса Российской Федерации и части шестой статьи 15 Закона Российской Федерации "Об основах налоговой системы в Российской Федерации" в связи с запросом Президиума Верховного Суда Российской Федерации"*(33).
В Постановлении КС РФ от 30.01.2009 N 1 по делу о проверке конституционности положений п. 2, 3 и 4 ст. 13 и абз. второго п. 1.1 ст. 14 Федерального закона "Об обороте земель сельскохозяйственного назначения" в связи с жалобой гражданки Л.Г. Погодиной, отмечается, что основные начала, перечисленные в п. 1 ст. 1 ГК РФ, имеют конституционное значение, то есть являются констиуционно значимыми принципами, которые в силу этого могут рассматриваться в качестве критериев при осуществлении судебно-конституционного контроля.
Права владения, пользования и распоряжения имуществом, а также свобода предпринимательской деятельности и свобода договоров могут быть ограничены федеральным законом, но только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства (ч. 3 ст. 55 Конституции), что корреспондирует положениям ст. 1 Протокола N 1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Поэтому, регулируя посредством гражданского законодательства предпринимательскую деятельность коммерческих организаций, в том числе акционерных обществ, федеральный законодатель в соответствии с п. "в" и "о" ст. 71 Конституции обязан учитывать, что по смыслу положений ч. 3 ст. 55 Конституции во взаимосвязи с ее ст. 8, 17, 34 и 35 возможные ограничения федеральным законом прав владения, пользования и распоряжения имуществом, а также свободы предпринимательской деятельности и свободы договоров, исходя из общих принципов права, должны отвечать требованиям справедливости, быть адекватными, пропорциональными, соразмерными и необходимыми для защиты конституционно значимых ценностей, в том числе прав и законных интересов других лиц.
В Постановлении КС РФ от 23.02.1999 N 4-П разъясняется, что из смысла указанных конституционных норм о свободе в экономической сфере (ст. 9, 34 и 35) вытекает конституционное признание свободы договора как одной из гарантируемых государством свобод человека и гражданина, которая ГК провозглашается в числе основных начал гражданского законодательства (п. 1 ст. 1). При этом конституционная свобода договора не является абсолютной, не должна приводить к отрицанию или умалению других общепризнанных прав и свобод (ч. 1 ст. 55 Конституции) и может быть ограничена федеральным законом, однако лишь в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, прав и законных интересов других лиц (ч. 3 ст. 55 Конституции).
2. Охрана различных форм собственности является одной из основных функций государства. Ее содержание меняется в зависимости от того, какой характер имеет экономическая система. В советский период истории приоритетной конституционной ценностью являлся общественный тип собственности, в связи с чем общенародная собственность защищалась государством в приоритетном порядке. Действующая Конституция не рассматривает какую-либо форму собственности в качестве основной и, как следствие, признает и равным образом защищает различные формы собственности. Многообразие форм собственности характеризует основы экономической системы как рыночной.
Государство должно разрабатывать экономическую политику, воплощать ее в законодательстве исходя из недопустимости создания неоправданных преимуществ для каких-либо организационно-правовых форм предпринимательской деятельности. В сфере уголовного законодательства рассматриваемый конституционный принцип нашел проявление в единой уголовно-правовой охране всех форм собственности, заменив ранее существовавшую в прежнем уголовном законодательстве повышенную охрану государственной собственности.
Под прямым воздействием конституционного принципа признания и защиты равным образом разных форм собственности находится система правовых норм, определяющих участие РФ, ее субъектов и муниципальных образований в отношениях, регулируемых гражданским законодательством (гл. 5 ГК), а также административно-правовые по своей природе отношения, связанные с предоставлением государственных субсидий неэффективным предприятиям.
Рассматриваемый конституционный принцип призван корректировать отношения между органами власти и бизнесом. Содержание этого принципа налагает на власть, на государство дополнительные ограничения. Власть должна быть равноудалена от различных предпринимательских структур и сообществ, в противном случае возникают недопустимые модели взаимоотношений власти и бизнеса, чреватые конфликтом интересов, недобросовестной конкуренцией, неравной защитой различных организационно-правовых форм предпринимательской деятельности. Нарушением принципа равной защиты являются случаи использования административных рычагов с целью создания льготных условий для ведения предпринимательской деятельности аффилированными с государственной властью бизнес-структурами. Кроме того, этот принцип вводит для государства определенные ограничения степени интенсивности "дирижирования" частными предприятиями.
Рассматриваемый принцип был положен в основу принятия целого ряда решений Конституционного Суда РФ, в частности Определения от 08.02.2001 N 33-О*(35) по жалобам нескольких ОАО, в которых оспаривалась конституционность положения п. 8 ч. 1 ст. 33 КЗоТ РФ, включенного в Кодекс еще в доконституционный период. Согласно этому положению трудовой договор (контракт), заключенный на неопределенный срок, а также срочный трудовой договор (контракт) до истечения срока его действия могут быть расторгнуты по инициативе администрации предприятия, учреждения, организации в случае совершения работником по месту работы хищения (в том числе мелкого) государственного или общественного имущества, установленного вступившим в законную силу приговором суда или постановлением органа, в компетенцию которого входит наложение административного взыскания или применение мер общественного воздействия.
Конституционный Суд пришел к выводу, что на все закрепленные Конституцией виды собственности принцип равной защиты должен распространяться в той же мере, в какой он распространялся до вступления в силу Конституции на государственную и общественную собственность. Иное означало бы, что право работодателя на расторжение трудового договора с работником поставлено в зависимость от того, к какой форме собственности относится похищенное имущество предприятия, что не согласуется с предписаниями Конституции.
Динамика правового регулирования отношений публичной собственности в последние годы во многом оказалась обусловленной новыми представлениями о конституционном принципе признания и защиты равным образом всех форм собственности. Новое "прочтение" законодателем данного принципа означает, что государственная собственность стала рассматриваться в единстве федеральной собственности и собственности субъектов РФ. Она рассматривается законодателем как единый имущественный комплекс федеративного государства в целом, как материальная основа российского государства, что должно, по замыслу авторов новой интерпретации, отвечать государственной целостности РФ и подкреплять единство системы государственной власти. С нашей точки зрения, авторство на эту интерпретацию конституционного принципа принадлежит разработчикам БК и законодательства о разграничении полномочий. По их мнению, конституционный принцип, закрепленный в ч. 2 ст. 8, должен предопределять и специфику правового регулирования публичной собственности, а также определять пределы прав субъектов РФ и муниципальных образований как публичных собственников. В частности, защита собственности субъектов РФ не может быть рассмотрена вне учета требований Конституции и федерального законодательства, в которых выражена и закреплена в виде общих предписаний общая воля государства в целом в отношении функционирования и защиты государственной собственности.
Права собственности на средства региональных и местных бюджетов в соответствии с этими воззрениями не могут означать полную свободу экономической деятельности соответствующих органов власти субъектов РФ, осуществляющих от имени публичных собственников их полномочия.
На наш взгляд, эти якобы новые воззрения являются реминисценцией существовавших у нас ранее представлений о едином фонде государственной собственности.
Новая интерпретация конституционного принципа ч. 2 комментируемой статьи, воспринятая федеральным законодателем, привела к искажению в непрофильных законах базовых правовых принципов, лежащих в основе правового регулирования отношений собственности и закрепленных в ГК. Федеральный закон от 04.07.2003 N 95-ФЗ "О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации" (в ред. от 22.07.2008) предельно четко определил имущество (его виды), которое может находиться в собственности субъектов РФ. Из содержания ст. 26.11 этого Закона следует, что в собственности субъектов РФ может находиться лишь то имущество, которое необходимо для осуществления органами государственной власти регионального уровня своих полномочий. По смыслу указанной статьи, любое другое имущество не может находиться в собственности субъектов РФ и подлежит отчуждению в порядке и сроки, установленные законодательством о приватизации. В отношении муниципальной собственности избран точно такой же подход. Федеральный закон N 131-ФЗ определил исчерпывающий перечень имущества, которое может находиться в собственности муниципальных образований. Возможность иметь имущество в муниципальной собственности обусловлена вопросами местного значения, для решения которых оно используется, отдельными государственными полномочиями, для осуществления которых оно передано, и полномочиями, осуществление которых предусмотрено федеральными законами.
Насколько избранный законодателем подход соответствует конституционному принципу равенства всех форм собственности? Не ставят ли указанные нормы двух федеральных законов частную собственность в доминирующее положение по отношению к публичной собственности, поскольку они исключают право публичных собственников иметь в собственности любое имущество, не изъятое из гражданского оборота и не ограниченное в обороте? Насколько реально и, главное, целесообразно иметь перечни видов имущества, необходимых для осуществления полномочий, указанных в п. 17 ст. 1 Федерального закона от 04.07.2003 N 95-ФЗ, которые должны устанавливаться законами субъектов РФ не позднее 1 января 2005 г.?
Новый подход, в соответствии с которым в публичной собственности субъектов РФ и муниципальных образований может находиться не любое имущество, а лишь такое, которое непосредственно служит в качестве материальной базы тех полномочий, которые закреплены за ними, означает закрепление в непрофильном законе, не являющемся частью гражданского законодательства, принципа строго целевого характера государственного имущества, т.е. невозможность для публичных собственников быть собственниками некоторых видов имущества, которое при этом не является изъятым из оборота. Этот принцип неизвестен действующему гражданскому законодательству, которое содержит нормы об "особенностях приобретения и прекращения права собственности на имущество, владения, пользования и распоряжения им" в зависимости от того, находится ли оно в частной или в публичной собственности (п. 2 ст. 212, п. 1 ст. 214 ГК), т.е. об особенностях порядка осуществления права собственности, но не о возможностях ограничения объектного состава имущества, принадлежащего собственникам.
В п. 4 ст. 212 ГК закреплена норма, вытекающая из конституционного принципа, в соответствии с которой "права всех собственников защищаются равным образом". Полагаем, что эта норма входит в нормативное содержание конституционного принципа неприкосновенности собственности, которое, к сожалению, пока в полной мере не выявлено ни наукой, ни практикой.
Возникает вопрос о том, в какой мере принцип неприкосновенности собственности должен форматировать правовое регулирование отношений публичной собственности. С нашей точки зрения, из этого конституционного принципа вытекают закрепленные в ГК положения, в соответствии с которыми существует одно единое право собственности, предполагающее, что у всех субъектов права, признаваемых собственниками, имеются одинаковые полномочия, и государство должно обеспечивать равную защиту прав всех собственников, в том числе путем отказа от неоправданных ограничений объектного состава имущества, которое может принадлежать публичным собственникам.
Субъекты РФ и муниципальные образования являются полноправными собственниками. Между такими правовыми субъектами могут возникать только имущественные отношения, основанные на равноправии. В противном случае, когда федеральным законом допускается "перераспределение" собственности субъектов РФ в связи с проводимым разграничением полномочий в федеративной системе, имеет место нарушение требований, императивов, запретов, образующих содержание конституционного принципа неприкосновенности собственности.
В Определении КС РФ от 02.11.2006 N 540-О "По запросу Правительства Самарской области о проверке конституционности статьи 1, частей шестой и восьмой статьи 2 Федерального закона "О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон "Об общих принципах организации законодательных (представительных) органов государственной власти субъектов Российской Федерации" и статьи 50 Федерального закона "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации"*(36) содержится важная правовая позиция, основанная на интерпретации ч. 2 ст. 8 Конституции, в соответствии с которой перечень имущества в ст. 50 Федерального закона N 131-ФЗ не препятствует муниципальным образованиям использовать установленные законом способы привлечения денежных средств для формирования собственных доходов местных бюджетов, в том числе иметь имущественные права и получать дотации из иных бюджетов, для решения вопросов местного значения, а также получать субвенции на осуществление органами местного самоуправления отдельных государственных полномочий, а потому не может рассматриваться как не допускающая наличия в муниципальной собственности иного имущества, имеющего такое целевое предназначение, т.е. не может рассматриваться как закрытый перечень имущества.