"25. Для осуществления всего этого мы требуем: создания сильной централизованной имперской власти."
25 пунктов программы НСДАП

В ней господин Сурков попытался объяснить, как власти удается прикрываясь стремлением к демократии эту самую демократию в России сворачивать.

Прозвучало очень много красивых слов о справедливости :

- сообщества, организованные на справедливых началах,
- достоинство свободного человека,
- достижение материального благосостояния, свободы и справедливости всеми гражданами, социальными группами и народами,
- развитие национального общества,
- справедливость для каждого в России и для России в мире ,

Были сказаны слова о высоких целях :

- создать новое общество, новую экономику, новую армию, новую веру,
- сделать национальный суверенитет фактором справедливой глобализации,
- поднятая Президентом идея сбережения народа,
- развитие надежного государства,
- не просто обороно-, а комплексная конкурентоспособность,

Было сказаны слова о сложностях совмещения суверенитета и демократии :

- гонка государственных, экономических и пропагандистских машин,
- простор для геополитического произвола различных сил,
- жертвовать национальной свободой,
- устоять перед реакционными приступами изоляционизма и олигархии,
- против каких бы то ни было глобальных диктатур (и монополий),
- сложные взаимодействия государственных, корпоративных и частных влияний,
- поддерживать суверенитет без ущерба для демократии,
- Маргинальные союзы бывших чиновников, действующих нацистов и беглых олигархов, взбадриваемые заезжими дипломатами и незатейливой мыслью о том, что заграница им поможет, могут пытаться разрушить, но никогда не смогут подчинить общество, для которого суверенитет — гражданская ценность.
- потеря субъектности, растворение в глобализации вместо участия в ней,
- разбродом России со всеми печальными последствиями,
- соблазн глобального господства,
- Заглохший (вроде бы) сепаратизм некоторых национально-титулованных территорий,
- военно-полицейский аспект национальной самостоятельности,
- суверенитет, будучи «полнотой и независимостью власти»,
- что касается России, прочное иновластие здесь немыслимо,
- Терроризм не добит. Инфраструктура изношена. Больницы и школы бедны. Техническая отсталость и бытовая неустроенность удручающе огромны. Творческие силы скудны и распылены .

Были слова о вреде либеральности и пользе деспотии :

- Общественные ценности и мораль почитаются темой чуть ли не академической, а то и вовсе демагогической,
- либеральных суеверий,
- излишнее благодушие едва ли уместно,
- освоение космоса и атомной энергии добыто жестоким упорством советского крепостничества,

Был поставлен основной вопрос суверенной демократии :

- может ли Россия расти иначе? Или всегда — через силу? Возможно ли ее свободное развитие, мирное строительство, ненасильственная модернизация?

Ответ на поставленный вопрос запрятан глубоко , но тоже прозвучал:

- Россия... крупнейшие социально-экономические достижения обретала в периоды деспотического реформирования.

На главный вопрос "Суверенной демократии": ЧТО ЖЕ ВАЖНЕЕ ДЛЯ СТРАНЫ - ДЕМОКРАТИЯ ИЛИ СУВЕРЕНИТЕТ - ответа не прозвучало!

А, ведь, именно ответа на этот вопрос ждет страна. От расстановки приоритетов между этими двумя национальными идеями зависит, в конечном итоге, будущее россиян и их детей.

Потому что если главный приоритет - демократия, то никакие прилагательные тут не нужны.

А вот другое дело, если приоритеты подменяются, и демократия приносится в жертву, скажем, суверенитету, или национал-социализму (как это сделал, например, Адольф Гитлер). Тогда уже нет никакого значения, как называется строй: "суверенная демократия" или "национал-социализм" или как-то еще. Потому что с демократией или социализмом этот строй перестает иметь что-то общее кроме названия.

А в статье Суркова мы видим именно попытку завуалированно отойти от принципов демократии под разными предлогами, в частности, суверенитета.

За словесной шелухой Суркова практически невозможно отыскать логическое объяснение тому, почему же в России вводится цензура, отменяются выборы, запрещаются партии, теряют независимость суды и органы законодательной власти. Трудно понять подоплеку действий власти.

Но можно попробовать отыскать скрытую логику в словесном нагромождении.

Логика господина Суркова проста.

1) Мы все за демократию (за власть народа).
2) Демократия в России может отличаться от других демократий, поскольку Россия - страна суверенная.
3) Поэтому российскую демократию можно назвать «суверенной демократией».
4) Суверенитет и демократия - не совсем совместимые понятия (или совсем не совместимые понятия, это у Суркова сформулировано со знаком вопроса - авт. )
5) Идет (усиливается) жестокая борьба.
6) В этой борьбе надо жертвовать демократией ради суверенитета и территориальной целостности России.
7) Жертва демократией - это мера временная.

У господина Суркова не хватило слов сказать прямо, что сейчас в России приносят в жертву демократические институты (разделение властей, свободу СМИ, политическую конкуренцию, независимый суд, свободные выборы) только ради суверенитета. Но мысль эта прослеживается легко.

Все в этой логике было бы замечательно, если бы не одно «Но».

Аналогичное словосочетание и логику человечество уже проходило на примере Германии 1936-1945 годов.

Тогда в Германии усиленно строили социализм/демократию, как общество, в котором интересы народа ставятся превыше всего.

И германский социализм стал суверенным/национальным германским социализмом, а немецкая суверенная демократия получила название «национал-социализма». Потом оказалось, что национальную идею (суверенитет) и социализм (демократию) действующей власти трудно реализовывать одновременно. И надо чем-то обязательно пожертвовать.

И временно ради национального (суверенности) в Германии пожертвовали социализмом (демократией) и тем, что с ними связано (разделение властей, свобода СМИ, политическая конкуренция, независимый суд и свободные выборы). Через некоторое время народу было объяснено, что национальные интересы и суверенитет Германии превыше разных демократических свобод и либеральных суеверий.

Все это было тщательно и красиво обосновано в трудах таких известных немецких специалистов по суверенной демократии (пардон, по национал-социализму), как Гитлер и Геббельс.

Чем вся эта игра в слова закончилась для Германии и человечества - рассказывать, я думаю, не стоит.

Вторая мировая война потрясла мир не потому, что Гитлера избрали демократическим путем, а потому, что после избрания "привлекательного канцлера" народ Германии поверил обещаниям гитлеровских идеологов построить в стране социализм. Народ был обманут идеологами фашизма. Граждане Германии временно позволили нацистам пожертвовать завоеваниями социализма (свободными выборами, независимыми судами, свободной прессой, разделением властей) ради национальных/суверенных интересов Германии.

Есть пример и из недавнего российского прошлого.

В славной стране под названием СССР в середине 20-го столетия уже один раз создали «высшую форму демократии». Этой демократией руководили из центра, поэтому она получила название «демократический централизм».

Как бы попроще объяснить его сущность, чтобы поняли те, кому не посчастливилось изучать его в институте культуры…

Это когда из 10 человек двое решают, что остальные восемь должны копать канал по 14 часов в день, бесплатно. А поскольку из восьмерых только один против (хотя его и не спрашивают, а остальные просто молчат), то значит, решение принято большинством.

Самое печальное то, что у нас никто не учится ни на своих, ни на чужих ошибках. Россию опять толкают на старые грабли. "Демократию по Суркову" пока не преподают физкультурникам и артиллеристам, но активно используют в повседневных нуждах. Для укрепления собственной власти, закатывая в асфальт все, что может ей повредить.

Libmonster ID: UA-5346

Парадигма, проблемы, перспективы

Появление на политическом горизонте идеи суверенной демократии инициировало многочисленные дискуссии по поводу ее содержания и возможности осуществления. Основные черты суверенной демократии стали предметом обсуждения на круглом столе в редакции "Российской газеты" 1 , на медиафоруме, организованном "Единой Россией" 2 . Экономическая проблематика суверенной демократии рассматривалась на круглом столе "Экономика. Суверенитет. Демократия" в Академии народного хозяйства. Проблемы суверенитета и демократии были предметом анализа в статьях Сурена Авакьяна" 3 , Александра Зиновьева 4 , Валерия Зорькина 5 , Талии Хабриевой 6 . Несмотря на то что само понятие "суверенная демократия" в публичных выступлениях Владимира Путина не употреблялось, в посланиях президента Федеральному Собранию в период с 2000 по 2007 год последовательно выражаются идеи о необходимости укрепления суверенитета и развития демократии в России. В послании от 25 апреля 2005 года Владимир Путин прямо сказал, что Россия самостоятельно встала на демократический путь развития и "сама будет решать, каким образом - с учетом своей исторической, геополитической и иной специфики - можно обеспечить реализацию принципов свободы и демократии <...> будет самостоятельно определять для себя и сроки, и условия движения по этому пути". Президент правомерно считает, что его как главу государства больше интересует не теория, а практика, не понятие "суверенная демократия", а суверенная демократия как таковая. Превращение России в страну, имеющую развитое гражданское общество и устойчивую демократию, конкурентоспособную рыночную экономику, обладающую подлинным суверенитетом, возможно только при условии точного указания направления, в котором мы собираемся двигаться. В связи с этим анализ суверенной демократии немыслим без характеристики самих основ этой концепции, направленной на определение вектора социального и государственного развития России. Прежде всего необходимо обратиться к понятийным аспектам тех идей, которые нашли выражение в концепте "суверенная демократия". В исходном пункте анализа суверенной демократии следует разделять термины "суверенитет" и "демократия" для выявления их понятийных и содержательных характеристик. Только после этого надлежит произвести их синтез и попытаться дать внятное (точнее, недвусмысленное) определение рассматриваемого понятия.

О понятии суверенитета

Особенности рассматриваемых категорий в концентрированном выражении представлены на энциклопедическом уровне. Так, суверенитет - в самых общих чертах - определяется как независимость государства во внешних и верховенство во внутренних делах 7 . Или как полная независимость государства от других государств в его внутренних делах и во внешней политике 8 . В правоведении общее понятие суверенитета рассматривается как признак государства - признак, понимаемый как верховенство, самостоятельность, независимость власти 9 . Различаются несколько видов суверенитета, в том числе суверенитеты государственный, национальный и народный. При этом под государственным суверенитетом понимаются верховенство государственной власти внутри страны и ее независимость во внешней сфере. В свою очередь, национальный суверенитет трактуется как полновластие нации, ее политическая свобода, обладание реальной возможностью определять характер своей национальной жизни, включая способность политически самоопределяться вплоть до отделения и образования самостоятельного государства. Народный же суверенитет определяется как полновластие народа, то есть обладание народом социально-экономическими и политическими средствами для реального участия в управлении делами общества и государства 10 . Каждому из перечисленных видов суверенитета свойственна определенная проблематика.

Проблема выражения суверенитета

Суверенитет государства обладает определенными характеристиками. Как справедливо отмечает Сурен Авакьян, суверенитет государства - это имманентно (внутренне) присущее ему свойство. Оно выражается в таких характеристиках, как верховенство, единство, самостоятельность и независимость государства и государственной власти 11 . Несмотря на наличие таких четких и исчерпывающих признаков, реальное содержание суверенитета государства зависит от геополитической обстановки и отличается высокой степенью лабильности 12 . Прежде всего это связано с появлением на Западе концепции так называемого мягкого суверенитета и попытками реализации ее на практике посредством так называемых гуманитарных интервенций против "неудавшихся государств". Спекулятивное содержание этой концепции очевидно и служит своеобразным оправданием решения геополитических проблем путем вмешательства во внутренние дела государств. Концепция "мягкого суверенитета" категорически неприемлема для России, и ее реализация в геополитической практике представляет для нашей страны непосредственную угрозу. Наряду с указанной концепцией для России в равной степени неприемлемы и концепции так называемого потенциального суверенитета и несуверенного государства, разрабатывавшиеся в советской науке применительно к автономным республикам, входившим в состав союзных республик.

Вместе с тем критерии выражения суверенитета государства как внутри, так и вне границ Российской Федерации в Конституции не отражены. В связи с этим весьма значимым представляется вопрос о возможности конституционного закрепления основных принципов выражения государственного суверенитета России.

О реальности народного суверенитета

В наибольшей степени проблематика идей суверенной демократии связана с понятием "народный суверенитет". Следует согласиться с утверждением, что народный суверенитет является неотъемлемым признаком демократии 13 и даже самая общая идея суверенной демократии должна учитывать все сложности соотношения и реального содержания и выражения в действующей Конституции понятий "народный суверенитет", "государственный суверенитет" и "демократия".

Представления людей о государстве как о чем-либо "внешнем" по отношению к каждому индивиду и народу в целом не лишены оснований. Целью демократии являются преодоление этого барьера, обеспечение восприятия государства как организации, эффективно выражающей интересы как отдельного человека, так и всего общества, устранение нигилизма из политической практики. Именно с позиций взаимосвязи понятий "государственный суверенитет" и "народный суверенитет" и следует рассматривать демократию как таковую. То есть несмотря на четкость, научную обоснованность и всестороннюю аргументированность представленных в российской конституционно-правовой доктрине признаков суверенитета, его реальное содержание зависит от совокупности внутренних и внешних факторов, определяющих объем фактического суверенитета народа и государства.

Само содержание термина "суверенитет" в большей степени зависит от реальности верховенства, единства, самостоятельности и независимости власти народной и власти государственной. Провозглашение в Конституции суверенитета власти российского народа и государства является лишь предпосылкой их реального суверенитета. При этом отсутствие в Конституции обобщенных принципов выражения суверенитета российского народа и государства может вызвать затруднения в процессах осуществления народной и государственной властей.

Демократия и централизация власти

Термин "демократия" представляется еще более сложным и многосторонним. Демократия определяется как одна из форм власти, характеризующаяся официальным провозглашением принципа подчинения меньшинства большинству и признанием свободы и равноправия граждан 14 . А также как форма общественной власти, основывающаяся на признании народа источником власти и на признании права народа участвовать в решении государственных дел в сочетании с широким кругом гражданских прав и свобод 15 .

Наконец, как политический строй, основанный на признании принципов народовластия, свободы и равноправия граждан 16 .

Сущностные черты демократии подвергались интерпретации и детализировались в юридической науке. С самых общих юридических позиций под демократией понимается форма государственного устройства, основанная на признании таких устоев конституционного строя, как народовластие и политический плюрализм, свобода и равенство граждан, неотчуждаемость прав человека. В современном обществе демократия означает власть большинства при защите прав меньшинства, осуществление выборности основных государственных органов, наличие прав и политических свобод граждан, их равноправие, верховенство закона, конституционализм, разделение властей 17 . С позиций представлений, наиболее устоявшихся и апробированных в многочисленных и нередко острых дискуссиях, а также выраженных в общей теории государства и права, демократия понимается как политический (государственный) режим 18 , который основывается на признании равенства и свободы всех людей, на участии народа в управлении государством.

Между тем и в наши дни демократия государственного руководства предполагает умеренность и оправданность в централизации власти. А гарантией того, что централизованная власть не превратится в авторитаризм, является участие регионов в формировании решений Центра. Причем участие независимое, поскольку ожидать объективности от реально назначенных из Центра руководителей регионов не придется. Либо тогда в ожидании демократии остается уповать на настроение выборного монарха и его свиты, а это не имеет перспектив 19 . Для формирования и поддержания баланса интересов в обществе должна существовать система правовых средств и способов, по своей эффективности соответствующая уровню социально-экономического, политического развития социума, характеру политической и правовой культуры его субъектов. Действительно, демократия в своем развитии прошла несколько этапов, и она не может быть сведена к какой-то конкретной политической форме. Но и любой режим, называющий себя демократическим, нельзя считать таковым лишь по факту самоназвания. Ни форма правления, ни факт всеобщего избирательного права еще не делают политическую систему демократической.

Верховенство народного суверенитета

Российская Конституция использует термины "демократия" и "суверенитет" в качестве признаков, характеризующих форму государства и определяющих независимость многонационального народа России. Согласно статье 3 Конституции носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации является ее многонациональный народ. Поэтому суверенитет государства представляет собой выраженный особыми политико-правовыми средствами суверенитет народа. Александр Зиновьев обоснованно отмечает, что применительно к народному суверенитету верховенство означает, что выше народной нет никакой иной власти, что это - последняя, высшая инстанция. Верховенство проявляется в полноте народной власти, регулирующей самый широкий круг общественных отношений, которые определяют все иные властные отношения. Остальные властные регуляторы общественных отношений в конечном счете производны от власти народа, подотчетны и подконтрольны ей 20 . Бесспорным является суждение Сурена Авакьяна о том, что государственный суверенитет производен от народного суверенитета и является его логическим продолжением, служит тому, чтобы никакие внутренние и внешние силы не препятствовали выражению воли народа; тем самым государство становится защитником интересов народа, в том числе и на международной арене 21 .

Конечно, Российское государство и российский народ являются различными субъектами. Представления людей о государстве как о чем-то "внешнем" по отношению к каждому индивиду и народу в целом не лишены оснований. И цель демократии - преодоление этого барьера, обеспечение восприятия государства как организации, эффективно выражающей интересы как отдельного человека, так и всего общества, устранение политико-правового нигилизма.

Проблемы понимания концепции суверенной демократии

Таким образом, концепция суверенной демократии основывается на современном понимании соотношения закрепленных в правовых нормах:

Критериев независимости российского народа и государства;

Степеней возможности народа эффективно участвовать в формировании органов государства, государственном управлении;

Способности каждого гражданина реализовывать конституционные права, обеспечивающие его свободу, экономическое и духовное развитие, участие в делах государства.

Естественно, что в условиях плюрализма мнений представления о независимости государства от всякой иной власти как внутри, так и вне его границ, а также воззрения на уровень его демократичности не являются одинаковыми. Разброс идей весьма велик. Сегодня наиболее радикальные позиции основываются на представлениях:

Политического, экономического и духовного изоляционизма (гиперсуверенизации российского народа и государства);

Полной политической, экономической, духовной глобализации (десуверенизации российского народа и государства).

Такие позиции весьма субъективны и, как правило, охватывают оценку только отдельных сторон сложных и многомерных процессов, происходящих в современном мире.

Суверенная демократия и стратегическая цель

Поэтому необходимой предпосылкой становления, развития и воплощения концепции суверенной демократии являются формулирование целей развития российского общества и государства, а также обобщенный анализ тех экономических, политических, идеологических и иных социальных процессов, которые протекают внутри и вне границ Российской Федерации. В свою очередь, это предполагает теоретическое осмысление и обоснование концепций, которые определяют принципиальные характеристики как самой Российской Федерации, так и основные начала ее взаимоотношений с иными государствами и международными организациями.

В настоящее время выражена общая стратегическая цель - превратить Россию в страну, имеющую:

Развитое гражданское общество и устойчивую демократию;

Конкурентоспособную рыночную экономику;

Современные, хорошо оснащенные и мобильные Вооруженные силы.

Достижение этой цели связывается с решением национальных задач, которые основываются на необходимости комплексного развития экономики, политической и социальной систем, а также духовной сферы. Для этого необходимо преодолеть серьезные препятствия, в частности:

Негативные результаты начального периода реформ;

Экономическую слабость России;

Внешнеполитические и внешнеэкономические проблемы, а также проблемы идеологического характера.

Каковы же способы их преодоления? В существующих условиях сверхактуально обеспечение возможностей для России самостоятельно и свободно определять для себя условия, формы и направления развития с учетом ее исторических, экономических, геополитических, социальных и ментальных особенностей. В этом контексте весьма значимым является вывод Талии Хабриевой о том, что упреки в адрес российских законодательных реформ в недостатке демократичности (иногда справедливые, а иногда безосновательные) не учитывают того обстоятельства, что в России могут быть применены и используются свои методы реализации демократической суверенности федеративного государства 22 . Сегодня наиболее эффективной организацией, позволяющей реализовать национальные интересы российского народа, является именно государство. Подвергая справедливой и нередко острой критике отдельные государственные институты, следует осознавать, что другой организации, способной реализовывать наши национальные интересы в необходимом объеме, просто не существует.

Перспективы общества и конкуренция суверенитетов

С высокой степенью условности начальный период реформ можно было бы охарактеризовать как "капитализм олигархических группировок". В результате активных действий государства он превратился в "бюрократический капитализм", который, являясь необходимым этапом укрепления позиций государства, отнюдь не является той целью, к которой мы стремимся. В связи с этим призывы именно к принудительной государственности, хотя открытой и действующей в интересах общества и человека 23 , в значительной степени утратили свою актуальность. Ныне можно предположить, что мы находимся в начале такого периода развития Российского государства и общества, который следовало бы назвать "становление демократического капитализма". Значимость действий государства в данном направлении не подлежит сомнению. Демократическое развитие России - это не только продекларированный курс, но и необходимое условие ее сохранения и развития в качестве мировой державы.

Однако не менее необходимым является и ее суверенитет. В противном случае наше демократическое развитие придется осуществлять по навязанным извне образцам, которые выражают не российские национальные интересы, а интересы тех государств, которые конкурируют с нами на мировой арене. Современная межгосударственная конкуренция - это не только конкуренция экономическая. Она является также и конкуренцией суверенитетов. Вместе с тем нужно осознать, что конкуренция между государствами есть конкуренция между соответствующими народами. Поэтому адекватное выражение суверенитета народа в суверенитете государства является решающим условием самостоятельности внутренней и внешней политики государства, их эффективности и прагматизма.

О сущности и целях суверенной демократии

С учетом изложенных соображений можно определить основные руководящие начала, выражающие сущность суверенной демократии и ее назначение в обществе.

Можно сказать, что суверенная демократия является политико-правовым режимом - то есть способом осуществления народной и государственной власти. Способом, выраженным в соответствующих правовых документах. Такой политико-правовой режим призван выражать исторические, экономические, гео-

политические, социальные и ментальные особенности российского народа.

Сама сущность суверенной демократии заключается в полновластии народа, демократических процессах и формах выражения этого полновластия в деятельности государства на основе его независимости от всякой иной власти внутри и вне границ Российской Федерации.

Целью суверенной демократии являются обеспечение высокой динамики роста благосостояния граждан, развитие свободы личности, предпринимательства, совершенствование институтов гражданского общества.

От концепции - к политико-правовому механизму

Появление идей суверенной демократии на политическом горизонте России XXI века можно было бы предсказать с определенной степенью уверенности. Частичное преодоление негативных последствий начального периода реформ, появление новых экономических и политических возможностей в международной сфере - все это обязывает общество задуматься над той целью, к которой мы движемся. В условиях укрепления России поиск национальной идеи и дальнейшее определение национальных приоритетов превращаются в значимые социальные проблемы, которые идея суверенной демократии в ее современном состоянии отнюдь не исчерпала. Цель, объявленная сегодня стратегической, и соответствующие этой цели национальные задачи в случае их успешного достижения и решения неизбежно будут выступать основой для формулирования и реализации новой, глобальной цели.

Суверенная демократия -- концепция, введённая в широкий оборот в России заместителем руководителя Администрации президента России В. Ю. Сурковым в 2005-2006 годах. Являлась одной из главных идеологом на думских и президентских выборах в России 2007--2008 годов.

Суверенная демократия - образ политической жизни общества, при котором власти, их органы и действия выбираются, формируются и направляются исключительно государствообразующей нацией во всем ее многообразии и целостности ради определения собственной исторической судьбы, исторических целей, темпов и способов их достижения, обеспечения материального благосостояния, свободы и справедливости всеми гражданами.

С технологической точки зрения суверенная демократия предполагает самостоятельный отбор демократических институтов, их форматов, сроков внедрения и реформирования и т. д. Суверенно-демократический режим одновременно развивает демократию и отстаивает собственную самостоятельность и, соответственно, самостоятельность государства настолько, насколько это целесообразно и возможно в современной мировой политической ситуации.

Появление идей суверенной демократии на политическом горизонте России ХХI является реакцией на негативные последствия начального периода реформ, появление новых экономических и политических возможностей в международной сфере - всё это обязывает общество задуматься над целями существования государства как института.

Идеи суверенной демократии является попыткой теоретического обоснования того средства, которое будет выступать инструментом и необходимым условием включения Российской Федерации в число государств, занимающих передовые позиции в современном мире.

Идея суверенной демократии пока выражена в самом общем виде. Понятийная, терминологическая дискуссионность идеи суверенной демократии в значительной степени связана с общим характером её изначального выражения. Идея суверенной демократии как замысел представляет собой концепцию, причём, исходя из одного из первоначальных смыслов понятия «концепция», этот замысел действительно является общим и выражает своеобразные принципы, обоснование и теоретическое развитие которых еще далеко не завершены.

Различия, существующие в восприятии термина «суверенная демократия» со стороны политических деятелей, научных, журналистских кругов, других представителей российского общества, и, одновременно, высокая социальная значимость решения вопроса о перспективах развития России объективно создают основу для дальнейшего обсуждения наиболее актуальных экономических, политических и иных социальных проблем.

Поэтому одной из задач идеологов кремля является прежде всего разъяснение сущности и необходимости реализации концепции суверенной демократии. Трудности такого разъяснения очевидны. Как объяснить человеку необходимость укрепления суверенитета государства, если он сталкивается с повсеместным превышением полномочий чиновников и высокой степенью десантирования интересов общества и властьимущих? Как воспримет он понятие «народный суверенитет» в условиях, когда верховенство власти народа над властью государства представляет собой формульную конституционно-правовую декларацию? Как определить сущность российской демократии, когда большинство народа не участвует в решении вопросов государственной значимости, в процессе выборов широко используются рассчитанные на управляемость населения маркетинговые приемы формирования имиджа кандидатов, вызывающие у граждан неоднозначную реакцию. Как обосновать заинтересованность государства в увеличении благосостояния народа, если динамика доходов государства во много раз превышает динамику доходов населения? Каким образом можно внедрить в общественное сознание идеи социальной справедливости, если модель распределения экономических благ в российском обществе после распада СССР изначально была несправедливой, а последствия этой несправедливости государством и обществом окончательно не преодолены?

Несмотря на большое количество действительно общесоциальных проблем, трудно отрицать и положительные результаты проводимых реформ. Положительная оценка народом ряда действий государства, предпринятых за последние шесть лет, и является тем единственным ресурсом, который можно использовать для восприятия не только идеи суверенной демократии, но и вообще каких-либо социально значимых идей, созревших в идеологическом аппарате кремля.

Постановка всерьез вопроса о статусе России как "суверенной демократии" в начале 2000-х вызвала бы и у Запада, и у многих в России искреннее недоумение. То, что "центр управления" находится за пределами страны, было фактом и считалось нормой.

То есть на формальную независимость никто не покушался за ненадобностью, но обще очевидным казалось, что экономическая политика страны подконтрольна МВФ, который управлял российскими финансами, и Всемирному банку, управлявшему приватизацией и отраслевой политикой.

Столь же очевидным было, что политический режим устойчив в той степени, в которой он устраивает группу ведущих стран, прежде всего США. Мало у кого вызывало протест то, что там выставляются оценки степени "демократизации". Общим был курс на интеграцию в некое "мировое сообщество" на условиях этого сообщества.

Начать с того, что постановка всерьез вопроса о статусе России как "суверенной демократии" десять с небольшим лет назад вызвала бы и у Запада, и у многих в России искреннее недоумение. То, что "центр управления" находится за пределами страны, было фактом и считалось нормой.

За последние десять лет эта картина изменилась до неузнаваемости. В экономике это лучше всего заметно по динамике внешнего долга и в целом по характеру взаимодействия с международными институтами. Что касается политического суверенитета России, то здесь изменения четче всего фиксируются не по внешней, а по внутренней политике. Не претерпев никаких изменений за семь с половиной лет (с конца 1993-го по середину 2000 года), за пять последующих политическая система России трансформировалась почти полностью. Неизменным по сути остался только институт президентства, но и тот основан на новом законе. При прежнем характере отношений с "мировым сообществом" такая динамика была бы невозможна.

Растущий суверенитет создает новые вызовы. Место России в мировом порядке никому не понятно, разброс вариантов огромен. Во внутренней политике появляется бессистемная оппозиция, чего нельзя было себе представить в предыдущее десятилетие.

Рассмотрение терминов «суверенитет» и демократия» в отрыве друг от друга позволит оценить возможность синтеза этих идей в современных реалиях, что позволит нам определить достоверно точно самое понятие «суверенная демократия».

Термин суверенитет широко использовался в разных значениях, начиная с XVIII века (Руссо использовал словосочетание фр. dйmocratie souveraine для обозначения верховной власти народа). В частности, в XIX веке «партией суверенной демократии» называлась Демократическая партия США, a в середине XX века термин использовался на Тайване правительством Гоминьдана.

В исследованиях политологов, историков и философов, суверенитет в самых общих его чертах определяется как независимость носителя власти от всякой другой власти, при этом общее понятие суверенитета рассматривается как признак государства, понимаемый как верховенство, самостоятельность, независимость его власти.

Наряду с государственным суверенитетом выделяются ещё и такие понятия, как национальный суверенитет и народный суверенитет. Народный суверенитет определяется как полновластие народа, в том числе наличие у него социально-экономических и политических средств для реального участия в управлении делами общества и государства. Нетрудно заметить, что наиболее ярко взаимосвязь суверенитета и демократии выражает понятие «народный суверенитет». Согласно Конституции РФ носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации является ее многонациональный народ. Поэтому суверенитет государства представляет собой выраженный особыми политико-правовыми средствами суверенитет народа. Вместе с тем, российское государство и российский народ являются различными субъектами. Признавая тот факт, что государство (как и во всех других странах) в определенной степени выделилось из общества, возможны коллизии между суверенитетом государства и народным суверенитетом. При этом любое действие государства, направленное на приобретение независимости от власти народа, чревато острыми социальными конфликтами. Представления людей о государстве как о чем-либо «внешнем» по отношению к каждому индивиду и народу в целом не лишены оснований. Целью демократии является преодоление этого барьера, обеспечение восприятия государства как организации, эффективно выражающей интересы и отдельного человека, так и всего общества, устранение нигилизма из политической практики. Именно с позиций взаимосвязи понятий «государственный суверенитет» и «народный суверенитет» следует рассматривать понятие - «демократия».

Термин «демократия» представляется еще более сложным и многосторонним, чем «суверенитет». Демократия определяется как форма власти, при которой официально провозглашен принцип подчинения меньшинства большинству, признаются свобода и равноправие граждан. Демократия характеризуется и как форма общественной власти, государства, основывающаяся на признании народа источником власти, его права участвовать в решении государственных дел в сочетании с широким кругом гражданских прав и свобод, как политический строй, основанный на признании принципов народовластия, свободы и равноправия граждан. С позиций наиболее устоявшихся и апробированных в многочисленных и нередко острых дискуссиях представлений, выраженных в общей теории государства и права, демократия понимается как политический (государственный) режим (демократический режим), который основывается на участии народа в управлении государством, признании принципа равенства и свободы всех людей.

Обобщая изложенное, можно сделать вывод о том, что концепция суверенной демократии должна основываться на современном понимании соотношения закрепленных в правовых нормах критериев, степеней:

• 1) независимости российского народа и государства как организации, выражающей его власть;
• 2) возможности народа эффективно участвовать в формировании органов государства, государственном управлении;
• 3) возможностей каждого гражданина реализовать конституционные права, обеспечивающие его свободу, экономическое и духовное развитие, участие в делах государства.

Постараемся избежать, на сколько это возможно, противоречивости, что концепция суверенной демократии направлена на укрепление суверенитета в ущерб демократическим процессам. Современные представления о независимости российского народа и государства от всякой иной власти как внутри, так и вне границ государства, а также понимание степени его демократичности не являются едиными. Разброс идей весьма велик. Наиболее радикальные позиции основываются либо на идеях политического, экономического и духовного изоляционизма (гиперсуверенизации российского народа и государства), либо исходят из необходимости полной политической, экономической, духовной глобализации (десуверенизации российского народа и государства).

Такие позиции весьма субъективны и, как правило, охватывают оценку только отдельных направлений многогранных процессов, происходящих в современном мире.

Радикальные воззрения нередко базируются на выявлении только негативных черт окружающей действительности и их абсолютизации. Воплощение таких крайних позиций в политической практике может быть связано либо с абсолютным идеализмом, либо со злым умыслом и не может рассматриваться как серьёзная перспектива.

Необходимой предпосылкой возможного становления, развития и воплощения концепции суверенной демократии является формулирование цели развития российского общества и государства, а также обобщенный анализ тех экономических, политических, идеологических и иных социальных процессов, которые происходят внутри и вне границ Российской Федерации.

Говоря о суверенной демократии, следует говорить и об определении границ суверенитета не только в географическом смысле, но и в экономическом, политическом, духовном смысле.

В существующих условиях сверхактуальной задачей является обеспечение возможности для России самостоятельно и свободно определять для себя условия, формы и направления развития с учетом ее исторических, экономических, геополитических, социальных и ментальных особенностей. Сегодня наиболее эффективной организацией, позволяющей реализовать национальные интересы российского народа, является государство. Подвергая справедливой и нередко острой критике отдельные государственные институты, следует осознавать, что другой организации, способной реализовать наши национальные интересы в необходимом объеме, просто не существует.

С высокой степенью условности социально-политическую обстановку начального периода реформ можно охарактеризовать как «режим олигархических группировок», в результате активных действий государства он превратился в «бюрократический режим», который, являясь необходимым этапом укрепления позиций государства, отнюдь не является той целью, к которой мы стремимся. Если выдвижение концепции суверенной демократии обозначает начало такого периода развития Российского государства и общества, который можно было бы назвать «режимом суверенной демократии», то само направление представляется верным.

Демократическое развитие России - это необходимое условие ее сохранения и развития в качестве мировой державы. Однако не менее необходимым является и ее суверенитет. В ином случае наше демократическое развитие придется осуществлять по навязанным извне образцам, которые выражают не национальные интересы, а интересы тех государств, которые конкурируют с нами на мировой арене. Современная межгосударственная конкуренция - это не только конкуренция экономическая. Она является также и конкуренцией суверенитетов. Вместе с тем нужно и осознать, что конкуренция между государствами есть конкуренция между соответствующими народами. Поэтому адекватное выражение суверенитета народа в суверенитете государства является решающим условием самостоятельности внутренней и внешней политики государства, ее эффективности и прагматизма.

Эти общие посылки и помогают в попытке определения основных начал, которые могли бы выразить сущность суверенной демократии и ее значение для нашего общества. Прежде всего суверенная демократия может рассматриваться как политико-правовой режим, как способ осуществления народной и государственной власти, выраженный в Конституции РФ.

Указанный политико-правовой режим призван выражать исторические, экономические, геополитические, социальные и прочие особенности российского народа. Сущность суверенной демократии заключается в полновластии народа, демократических процессах и формах выражения этого полновластия в деятельности государства на основе его независимости от всякой иной власти внутри и вне границ Российской Федерации. Целью установления режима суверенной демократии должно являться обеспечение высокой динамики роста благосостояния граждан, развития свободы личности, предпринимательства, развития институтов гражданского общества.

Эти принципиальные положения позволяют определить суверенную демократию как политико-правовой режим реализации полновластия народа в независимой от всякой другой власти деятельности государства для обеспечения высокой динамики роста благосостояния граждан, развития свободы личности, свободы предпринимательства и институтов гражданского общества.

Особенности политико-правового выражения идей суверенной демократии состоят в том, что Конституция достаточно детально закрепляет основы политической системы Российской Федерации. Поэтому общий анализ перспектив суверенной демократии в рамках существующей политической системы возможен без выхода за пределы содержания собственно конституционных норм.

С позиций полноты выражения и политического содержания идей суверенной демократии наибольший интерес вызывают:

• 1) система и структура конституционных норм, определяющих политическую систему российского общества;
• 2) конституционное выражение политических аспектов взаимодействия государства и общества;
• 3) конституционное закрепление основных элементов политической системы;
• 4) конституционное выражение механизма разделения власти в государстве;
• 5) конституционные основы взаимодействия государства с другими элементами политической системы.

Социальная роль и принципы деятельности государства по выражению интересов российского общества в концентрированном выражении конституционного закрепления не нашли. Но квинтэссенцией идей суверенной демократии как раз и является выражение модели взаимодействия российского общества и государства.

Несомненно, что концепция суверенной демократии должна базироваться на принципах, характеризующих сущность Российского государства и основные аспекты его взаимодействия с обществом. В силу самого факта её появления, она затрагивает самые глубинные мировоззренческие основы нашего общества. Проблема выражения и развития идеологии общества в представлениях о суверенной демократии также относится к числу её наиболее сложных проблем. Эта сложность связана как с неоднозначностью современного определения понятия «идеология», так и с объективными трудностями выявления и определения способов выражения идеологической основы российского общества. Концепция суверенной демократии и сама небезосновательно претендует на роль выразителя вполне определённых идеологических воззрений. Окончательное оформление представлений о суверенной демократии может произойти только тогда, когда в них будут выражены те идеологические позиции, которые нашли поддержку в обществе в целом и являются результатом своеобразного социального идеологического консенсуса.

Необходимо признать, что идеи, выражающие потребности общества, выражены в действующей Конституции весьма фрагментарно. Об этом свидетельствует отсутствие общих конституционных положений о взаимоотношении личности и общества, в том числе принципов ограничения свободы личности в общесоциальных интересах. Существующий дисбаланс между конституционным выражением свободы и конституционными основаниями ее ограничения в общественных целях выглядит вполне оправданным, но это не исключает возможности совершенствования соответствующих представлений.

Требует отдельного рассмотрения ценность патриотизма в качестве принципиальной основы совершенствования идеологии. Рассмотреть не в положениях партийных программ или на страницах газет и научных журналов, а ежедневной, кропотливой заботой о людях. Сегодня патриотическое сознание может рассматриваться как фактор обеспечения идеологического взаимодействия между национальными и государственными интересами, позволяет говорить о многообразных национальных интересах с государственных позиций. Однако следует честно признать, что патриотизм по отношению к существующему государству и патриотизм по отношению к своей стране приобретают все более существенные различия. Это очень опасная тенденция, прямо отражающаяся на восприятии суверенитета государства. В действительности бодрые призывы защищать суверенитет своей страны нередко воспринимаются как призывы защищать благосостояние отдельных лиц, имеющих экономическое и политическое влияние, а следовательно, и государственную систему, способствующую сохранению такой ситуации. Патриотическое отношение к себе государству ещё следует заслужить, что не так просто.

Частичное преодоление негативных последствий начального периода реформ, появление новых экономических и политических возможностей в международной сфере - всё это обязывает общество задуматься над той целью, к которой мы движемся. В условиях укрепления России поиск национальной идеи и определение национальных приоритетов превращаются в значимые социальные проблемы, которые идея суверенной демократии отнюдь не исчерпала. Она и не сможет этого сделать по одной простой причине. Суверенная демократии - это не цель, а средство реализации национальной идеи. А нашу национальную идею нам ещё предстоит выстрадать и сформулировать.

Сегодня в политических заявлениях выражена общая стратегическая цель - превращение России в страну, имеющую развитое гражданское общество и устойчивую демократию, конкурентоспособную рыночную экономику, современные, хорошо оснащенные и мобильные Вооруженные силы. Достижение этой цели связывается с решением национальных задач, к которым относится развитие экономики, политической системы, социальной и духовной сфер. Естественно, что такие задачи конкретизируются применительно к существующей обстановке и находят воплощение в деятельности российского государства. Но даже и эта стратегическая цель и национальные задачи являются промежуточными. Простое перечисление того, чего мы хотим добиться, - лишь разрозненные элементы той обобщённой идеи, которая медленно и мучительно вызревает в нашем обществе. Цель, объявленная сегодня стратегической, и соответствующие этой цели национальные задачи, в случае их успешного достижения и решения неизбежно будут выступать основой для формулирования и реализации новой, гораздо более глобальной цели.

Таким образом, своими широчайшими возможностями и перспективами демократия как будто бы вызвала ожидания, которые она не в силах удовлетворить, что и послужило причиной появления концепций суверенной демократии. У людей всегда остается потребность продолжать совершенствование до бесконечности призрачного абсолютного идеала и никакой политической системой их не удовлетворить. Поэтому вопрос о том, может ли демократия смениться другими формами имеет ясный ответ: это случалось ранее, происходит сейчас и, в принципе, может произойти в будущем.

Достоинство свободного человека требует, чтобы нация, к которой он относит себя, была также свободна в справедливо устроенном мире.

Высшая независимая (суверенная) власть народа (демократия) призвана соответствовать этим стремлениям и требованиям на всех уровнях гражданской активности – от индивидуального до национального.

Она утверждает принципы массового правления в качестве естественных для массовых культур в эпоху массового доступа к знаниям (информации) и средствам коммуникации. Она осуществима в сложном и усложняющемся во времени взаимодействии государственных, корпоративных и частных влияний.

Здесь, в России, ей предстоит: испытать на себе и обратить в свою пользу мощь глобализации; добиться вытеснения засоряющих перспективу теневых институтов коррупции, криминального произвола, рынка суррогатов и контрафакта; устоять перед реакционными приступами изоляционизма и олигархии . Создать новое общество, новую экономику, новую армию, новую веру. Доказать, что о свободе и справедливости можно и должно думать и говорить по-русски.

§1. Определение

Рассуждение о суверенной демократии в России отвечает положениям Конституции, согласно которым: во-первых, «носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации является ее многонациональный народ»; во-вторых, «никто не может присваивать власть в Российской Федерации».

Таким образом, допустимо определить суверенную демократию как образ политической жизни общества, при котором власти, их органы и действия выбираются, формируются и направляются исключительно российской нацией во всем ее многообразии и целостности ради достижения материального благосостояния, свободы и справедливости всеми гражданами, социальными группами и народами, ее образующими.

§2. Дополнение

Краткими определениями суверенной демократии способны служить почти буквальные переводы этого термина на старомодный («самодержавие народа») и современный («правление свободных людей») русский.

Кстати, обозначаемая этим термином сумма идей под разными названиями так или иначе реализуется многими амбициозными нациями.

Данные идеи исходят из представления о справедливом мироустройстве как о сообществе свободных сообществ (суверенных демократий), сотрудничество и соревнование которых осуществляются по разумным правилам. И потому – предполагают либерализацию международных отношений и демонополизацию глобальной экономики. Чем, конечно, раздражают планетарных силовиков и монополистов.

Что касается национальных эмоций, то в этом измерении концепция суверенной демократии претендует на выражение силы и достоинства российского народа через развитие гражданского общества, надежного государства , конкурентоспособной экономики и эффективного механизма влияния на мировые события.

§3. Возражение

Возразить крикливой фракции «интеллектуалов», для которых солнце восходит на западе, нетрудно. Достаточно напомнить, что суверенная демократия отнюдь не доморощенная затея. Напротив – широко распространенное и признанное практикующими политиками понятие: «Успешная трансформация новых независимых государств в суверенные демократии является центральным звеном европейской стабильности» (У. Кристофер, государственный секретарь США, 1994 г.); «...наш [Европейский] Союз хранит сущность... федерации суверенных демократий» (Р. Проди, председатель Европейской комиссии, 2004 г.).

Серьезные критики указывают, что демократия не нуждается в определениях, она либо наличествует, либо отсутствует. А любое уточняющее прилагательное означает или авторитарное поползновение, или софистический подвох.

Между тем, давно и точно замечено: демократия не факт, а процесс, затрагивающий самые разные области жизни людей. И процесс этот «пошел» не пять минут назад.

Многие общества в свое время считали себя демократическими, ограничивая при этом права женщин и расовых меньшинств и даже (несколько раньше) приторговывая невольниками. Была ли та демократия такой же, как теперь? И если все-таки нет, то как обойтись без определений?

Например, относительно недавно, в конце прошлого века, некоторые эксперты стали отличать «плюралистическую» (более «современную») демократию от «мажоритарной». То есть в оценках полноты народного правления сместили политологический акцент с доминирования самой большой группы избирателей (которая при всем к ней уважении не представляет же весь народ) на состязание за доступ к рычагам влияния на власть всех (и самых малых) групп населения. И правильно сделали, жаль только, что не обошлись без прилагательных.

Перенос ударения на отдельные составляющие демократического процесса неизбежен и необходим в каждой новой точке исторического пространства-времени . В каждом новом контексте перманентного соперничества людей и доктрин.

§4. Контекст

Русские инициировали грандиозную демократизацию жизненного уклада – как своего, так и множества находившихся на орбите их политического и культурного влияния народов . Предприятие это, движимое (очень по-нашему) больше дерзостью, чем расчетом, отягощенное чудовищными ошибками и жертвами, стало вместе с тем самым многообещающим актом глобальной модернизации.

Необратимое усложнение механизмов человеческой экспансии (так называемый прогресс) привело Россию к пересмотру стратегии участия в гонке государственных, экономических и пропагандистских машин. Дизайн последних социальных моделей явно направлен к смягчению политических режимов, росту роли интеллектуального превосходства и информационного обмена, опутыванию властных иерархий саморегулируемыми сетями, короче – к демократии.

Соответствующие преобразования в нашей стране отозвались и драматически сочетаются с глубокими изменениями за ее границами. Демобилизация соцлагеря, удвоив территорию свободы, заодно и невольно открыла различным силам простор для геополитического произвола.

Глобальные плоды просвещения (экономические, информационные и военные инструменты глобализации) самим своим существованием порождают не только надежду на всеобщее процветание, но и соблазн глобального господства . Среди соблазняемых – и некоторые правительства, и банды террористов, и криминальные интербригады.

Конечно, тонкие ценители обнаружат существенную разницу между вселенской бюрократией, всемирным халифатом и всеядной мафией. Но любая чрезмерная централизация материальных средств тотального контроля и уничтожения, тотального производства и потребления, тотального манипулирования и коррупции формирует тотальную (тоталитарную) власть. А значит – непоправимую несправедливость и несвободу. Что крайне нежелательно в любой отдельно взятой стране и абсолютно неприемлемо в глобальном масштабе.

Сохраняя демократический порядок (целостность многообразия) в нашей стране, ее граждане способны ради защиты собственных прав и доходов участвовать в поддержании баланса многообразия в мире. Навсегда расставшись с гегемонистскими претензиями, не дать обзавестись ими кому бы то ни было. Быть на стороне сообщества суверенных демократий (и свободного рынка) – против каких бы то ни было глобальных диктатур (и монополий). Сделать национальный суверенитет фактором справедливой глобализации и демократизации международных отношений.

В таком деле – есть прагматизм и романтика. Найдутся союзники и противники. И – может заключаться миссия.

§5. Ударение

Военно-полицейский аспект национальной самостоятельности, в той или иной мере присущий всем государствам, в российском случае слишком часто проявлялся сверх всякой меры, принимая крайние формы изоляционизма и неистового администрирования. Понимание же суверенитета как свободы и конкурентоспособности открытого общества только начинает складываться, отсюда – актуализация темы.

Демократия наша – фактически ровесница века, свежий продукт трагической трансформации через царизм, социализм, олигархию. Дело для многих все еще непривычное, поскольку никогда прежде наше государство не отличалось щепетильным отношением к гражданским правам.

Поддерживать суверенитет без ущерба для демократии и быть открытыми, не теряя идентичности , – задача для начинающих нетривиальная.

И вот – несмотря на то что прилагательные теперь под подозрением, ударение может быть поставлено: суверенная.

§6. Суверенная

Некоторые подвижники коммерческой философии, трудящиеся в специализированных «некоммерческих» и «неправительственных» организациях, пишут, что в наш век интеграции и взаимозависимости глупо цепляться за суверенитет. Вряд ли, впрочем, среди правительств – спонсоров подобных писаний найдется хоть одно, готовое у себя дома ликвидировать национальное законодательство, экономику, армию и самое себя.

В пример десуверенизации во имя всего наилучшего приводят Евросоюз. Забывая о заминке с евроконститу-цией (что, допустим, поправимо). И о том, что речь идет либо о становлении устойчивой ассоциации суверенных государств, либо (в самых смелых мечтах) о синтезе мультиэтнической евронации и ее, так сказать, всесоюзном суверенитете, какими бы политкорректными эвфемизмами он ни обозначался.

Для России жертвовать сегодня национальной свободой ради модных гипотез было бы так же безрассудно, как в свое время – ради карлмарксовых призраков. А расплачиваться ей за еду и одежду (и даже за «оборудование») – и безрассудно, и унизительно.

Суверенитет, будучи «полнотой и независимостью власти», не отменяется. Но – меняется его содержание вместе с манерой властвования. Образ государства, рассредоточенный из дворцов и крепостей по присутственным местам, избирательным участкам и телеэкранам, демократизируется. Массовые действия являются в большей степени итогом обсуждения и убеждения, чем принуждения. Среди символов могущества все ярче выступают передовая наука, моральное преимущество, динамичная промышленность, справедливые законы, личная свобода, бытовой комфорт.

Основным ресурсом обеспечения суверенитета признается не просто обороно-, а комплексная конкурентоспособность . Которая обретается на воле, в открытом соревновании, никак не в бомбоубежище или теплице.

Наднациональные и межгосударственные структуры разрастаются отнюдь не в ущерб «полноте и независимости». Им делегируется не власть, как мерещится многим, а полномочия и функции. Право же делегировать (а значит – и отзывать), то есть собственно власть – остается национально-государственной.

Конечно, политическое творчество далеко не всех наций увенчивается обретением реального суверенитета. Многие страны и не ставят перед собой такую задачу, традиционно существуя под покровительством иных народов и периодически меняя покровителей. Размножение развлекательных «революций» и управляемых (извне) демократий, кажущееся искусственным, на самом деле – вполне естественно среди таких стран.

Что касается России, прочное иновластие здесь немыслимо. Маргинальные союзы бывших чиновников, действующих нацистов и беглых олигархов, взбадриваемые заезжими дипломатами и незатейливой мыслью о том, что заграница им поможет, могут пытаться разрушить, но никогда не смогут подчинить общество, для которого суверенитет – гражданская ценность.

Встречается мнение, будто десуверенизация нашего государства никому не интересна (или нереальна). Но повсеместная и повседневная нужда в сырье и безопасности так громадна, а здешние запасы ядерного оружия, нефти, газа, леса, воды так обильны, что излишнее благодушие едва ли уместно. Особенно если учесть, насколько возможность осознания, защиты и продвижения наших национальных интересов снижена повальной коррупцией, диспропорциями экономики и простой медлительностью мысли.

Центр прибыли от международных проектов использования российских ресурсов должен закрепиться в России. Так же как и центр власти над ее настоящим и будущим.

§7. Демократия

Демократия у нас прижилась, но приживалка она или хозяйка – пока вопрос. Формальные ее характеристики (сколько и каких надо партий, президентских сроков, «преемников», социальных пособий, судов, муниципальных образований, государственных предприятий, независимых СМИ...) обсуждаются регулярно и остро.

Среди производимых по столь важным и занимательным поводам шумов теряются на дальнем плане слова о свободе, справедливости, доверии. Общественные ценности и мораль почитаются темой чуть ли не академической, а то и вовсе демагогической.

Так и поднятая Президентом идея сбережения народа расслышана только как поручение платить рожающим женщинам. Платить, конечно, нужно, и поручение такое есть. Но идея сбережения не плоско демографическая, она фундаментально демократическая.

Социальная расточительность, привычка сорить людьми («у Бога людей много»), изводить друг друга без счета и смысла коренится глубоко в прошлом.

Россия теряла в страшных войнах больше солдат, чем любой ее союзник или враг. А крупнейшие социально-экономические достижения обретала в периоды деспотического реформирования, подобные войнам.

Окно в Европу прорубалось способами, которые и азиатскими назвать нельзя, не оскорбив Азию. Освоение космоса и атомной энергии добыто жестоким упорством советского крепостничества. Политическую неряшливость, с какой водворялась демократизация, могла себе позволить лишь высокомерная и не знакомая с общественным контролем номенклатура. Подменившая легитимную власть олигархия сопровождалась пандемией нищеты, коррупции и заказных убийств, настоящим коммерческим террором, самоистреблением за деньги.

Мрачными парадоксами прогресса отмечены биографии всех великих наций. Но утешения сравнительной тератологии отвлекают от насущного вопроса: может ли Россия расти иначе? Или всегда – через силу? Возможны ли ее свободное развитие, мирное строительство, ненасильственная модернизация?

Впервые за тысячу лет наше общество так свободно. Складывающийся порядок бранят. И прекрасно, поскольку громогласное негодование по случаю изъянов и отступлений демократии – неотъемлемая ее черта. Одни принимают всякую сложность за хаос, разнообразие за развал, музыку за сумбур. Другие шарахаются от малейшей тени регламента и процедуры.

Правда, среди одних и других встречаются суетящиеся перверты с необыкновенной легкостью в мыслях. Смесь дурно понятого традиционализма и либеральных суеверий прописывается простыми рецептами всем страдающим от нехватки денег, воображения и должностей. Бомбометания, баррикады, перевороты, погромы проповедуются настойчиво и с покушениями на литературность.

Задворки демократий всегда кишат радикалами. О них не стоило бы и вспоминать, если бы их не пытались использовать для ослабления национального иммунитета. Если бы опыт свободной России был не так еще мал, а генетическая память о стране радикально революционной, радикально реакционной и радикально бюрократической не так тяжела и притягательна.

Зыбкость, неукорененность демократических институтов питают кое у кого надежды на возвращение к олигархической либо квазисоветской модели, на присвоение власти отдельными группами денежных и аппаратных интересов.

Впервые в нашей истории есть шанс на излечение хронической болезни судорожного (революционно-реакционного) развития. Усложнение реальности (повышение качества жизни и соответственно качества недовольства ею; предъявление все более строгих требований к лидерству; фабрикация необычных взрывоопасных заблуждений; вызревание неожиданных экономических проблем) удивит уже близкое будущее неминуемыми и невиданными кризисами.

Освоит ли Россия народосберегающие технологии демократии для их преодоления? Или по обыкновению обратится к разорительному и беспощадному огосударствлению? Или – капитулирует и распадется? Оптимистические варианты ответов предполагают национальную солидарность на основе общих ценностей свободы, справедливости и материального благополучия.

Сбережение народа может стать целью и средством обновления. Программой гуманизации политической системы, социальных отношений, бытовой культуры. Навыком бережного подхода к достоинству, здоровью, имуществу, мнению каждого человека.

Время наблюдений ничтожно, смелые выводы делать рано, но первые шаги российской свободы обнадеживают. Демократия справилась с нищетой, сепаратизмом, общественным унынием, правовой разрухой, остановила распад армии и госаппарата. Потеснила олигархию, перешла в решающее наступление на международный терроризм, укрепила экономику... работает...

§8. Работа

Для суверенной демократии, отличаемой от прочих интеллектуальным лидерством, сплоченной элитой, национально ориентированной открытой экономикой и умением защищаться, абсолютно приоритетны:

гражданская солидарность как сила, предупреждающая социальные и военные столкновения. Свободное общество не будет мириться с массовой бедностью (на фоне массового же уклонения от уплаты налогов), убожеством социальной защиты, несправедливым распределением общественных доходов. Равно как и не поставит под сомнение (в условиях необъявленной гонки вооружений) необходимость разумных оборонных бюджетов для поддержания престижа и технического переоснащения армии, флота, спецслужб.

За надежду на мир в будущем нужно платить здесь и сейчас;

творческое сословие как ведущий слой нации, возобновляемый в ходе свободного соревнования граждан, их политических, экономических и неправительственных объединений.

Синергия креативных гражданских групп (предпринимательской, научной, культурологической, политической) в общих (значит, национальных) интересах выглядит позитивной альтернативой самозванству офшорной аристократии с ее пораженческой психологией.

Манипуляция и коррупция могут кое-как поддерживать иллюзию государства. Воссоздавать его всерьез по силам только творческому сословию свободных людей, соединенных ценностями, способных к новациям (значит, к конкуренции), движимых личной выгодой к национальным целям;

культура как организм смыслообразования и идейного влияния. Россия должна говорить, что делает, а не делать, что говорят, в роли не рядового обывателя, а соавтора и соактора европейской цивилизации.

Производство смыслов и образов, интерпретирующих всеевропейские ценности и называющих российские цели, позволит ментально воссоединить расстроенную было нацию, собранную пока условно-административно, на скорую (пусть и сильную) руку.

В полемике культур российское сообщение должно быть весомо и внятно, по природе свободно, по существу справедливо, по форме интересно, по тону приемлемо.

Нужно утвердить собственные позиции в философском, социо– и политологическом дискурсах Запада. А поддержкой искусства (кино и литературы прежде всего) постепенно вернуть покоряющее обаяние отечественной культуры;

образование и наука как источник конкурентоспособности.

Некоторые конкурентные преимущества, унаследованные от СССР (очевидные в энергетике, коммуникациях, обороне и в самой сфере образования), должны использоваться для устойчивого развития глобально значимой национальной экономики. Могущественная энергетическая держава (до которой пока далеко) возникнет не в результате гипертрофии сырьевого сектора, а в борьбе за обладание высокими технологиями связи и информации, энергомашиностроения и энергосбережения, производства принципиально новых видов топлива.

Интеллектуальная мобилизация на подъем перспективных отраслей, доступ к научно-техническим ресурсам великих экономик, усвоение современной исследовательской и производственной культуры могут стать главнейшими задачами и школ, и университетов, и внешней политики, и международной научной и промышленной кооперации.

Система образования – такая же инфраструктура будущей экономики знаний, как трубопроводы для теперешней экономики нефти. И требует не меньшего внимания и сопоставимых инвестиций.

§9. Сомнения

Говорят: «Россия надорвалась – длительное имперское напряжение лишило ее сил, она утратила пассионар-ность и покидает историю. Россия распадается – Дальний Восток обезлюдел, Кавказ озлоблен. Россия отстала навсегда – сырьевое захолустье, страна рабов/господ и вечной бедности, перебивающейся с хлеба на квас, с пеньки на газ. Россия вымирает физически – летальный исход от потери населения неотвратим...»

Вообще всяких вскриков в пользу невозможности, неподвижности, неучастия, небытия всегда хватает в дни испытаний на прочность. Среди доводов декаданса – вернейшие, такие как лень, равнодушие, невежество, слабость.

Устранение России из будущего, попытка спрятать ее в прошлом от «кошмара» глобальной конкуренции – главное в замыслах обеих реставраций (олигархической и бюрократической).

Реванш олигархии (окончательное решение по неограниченной транснационализации российских экономических и политических активов) предписывает стране потерю субъектности, растворение в глобализации вместо участия в ней.

Реконструкция бюрократического государства, чаемая почитателями советской старины, уведет нас от конкурентной борьбы в тупик политической изоляции и экономического прозябания.

Реставрационные концепции вдохновлены малодушием и неверием (рекламируемыми как «здравый смысл»), признают за отдельными корпоративными группировками привилегию присваивать власть, постулируют провал модернизации и чреваты разбродом России со всеми печальными последствиями.

Суверен-демократический проект относится к числу допускающих будущее, и не какое-нибудь, но отчетливо национальное. Потому что: народ не наделял ныне живущие поколения правом прекратить его историю; гражданам страны, известной великой цивилизаторской работой, по справедливости принадлежит достойное место в мировом разделении труда и доходов; по древнему принципу «кто правит, того и вера», правящий народ, не утративший веру в себя, – будет.

§10. Русские

Судьба российской нации непрерывно решается как нелинейное уравнение разнородных интересов, обычаев, языков и религий. Русские, неутомимые вершители этой высокой судьбы, плотно сплетены с народами, вовлеченными в создание многогранного российского мира. Вне татарского, угорского, кавказского измерений русское политическое творчество неполно. Исход из России ее народов в 91-м пережит крайне болезненно. Повторение чего-то подобного – смертельно опасно.

Заглохший (вроде бы) сепаратизм некоторых национально-титулованных территорий оставил повсюду тлеющие очаги культурной замкнутости и архаической нетерпимости. Этнически окрашенные преступные конгломераты (прежде всего террористические) заразили ксенофобией многих людей разных национальностей. Нашлись и среди русских поддавшиеся пропаганде невероятной жизни без соседей и «приезжих».

Шарлатаны, проповедующие прелести этнического уединения, на самом деле пытаются выселить русских из многонациональной России. Куда? В «русскую республику» в границах раннемосковского царства? В этнографический заповедник, где нас никто не достанет, с табличкой «не беспокоить» на заборе?

В каждом регионе и «приезжие», и «местные» должны вести себя в рамках закона и приличия. Этнокрими-налитет и сопутствующая ему ксенофобия разрушат русское многонациональное государство, если не будут побеждены правосудием, просвещением и успешным развитием.

Величайшие русские политические проекты (такие как Третий Рим и Третий интернационал) были обращены к людям других народов и открыты для них. Критически анализируя прошлое, признавая ошибки и провалы, мы вправе и будем гордиться всем лучшим, что унаследовано от империи и Союза. В том числе – уникальным опытом взаимопонимания православной церкви с исламской общиной, иными конфессиями, всестороннего взаимодействия и взаимопомощи земель и городов.

Русская мысль органически толерантна. Русская политическая культура исходит из межэтнического мира и стремится к нему. Нет никаких сомнений, что русский демократический проект открыт и должен быть привлекателен для всех российских народов.

§11. Европа

В Европе нашу страну представляют по-всякому. Есть несгибаемые приверженцы ветхолатинского слогана contra omnes moscos et tartaras. И сомневающиеся, европейцы ли обитают на дальнем евровостоке. Учителя (и добрые, и суровые), претендующие преподавать беспокойному ученику незабываемые уроки разной степени тяжести. И те, для кого Россия – опаздывающий европеец. И те, кому – стратегический партнер и потенциальный союзник.

Недопустимо, чтобы эти представления стали сплошь отрицательными. Впрочем, и превратить их в монотонно приятные вряд ли когда-нибудь удастся.

Все влиятельнейшие европейские нации (Россия в том числе) имеют неоднозначные мнения друг о друге. Век за веком образуя действительно непревзойденную цивилизацию, они не только сотрудничали и взаимно обогащались. Знали также и много горя от ума. Фашистская галлюцинация, бред нацизма, механизированная резня 1914–1918, 1939–1945 годов – произведения (если кто забыл) стопроцентно европейские.

Европа не нуждается в идеализации. Ее теперешнее преимущество в незаурядной воле к рациональному устройству, к поиску мирного пути, по возможности – в обход политических катастроф и ментальных затмений. Бог знает, получится ли, но как минимум в этом смысле Россия, в свою очередь осваивающая демократию, – в Европе.

Здесь же – интеллектуальные ресурсы, без доступа к которым модернизация нашей страны невозможна. Сотрудничество в сфере науки, техники, высшей школы, мультинациональные корпорации в наукоемких и высокотехнологичных отраслях могли бы связать нашу экономику с европейской и заатлантической вернее и с большей пользой, чем примитивные поставки сырья.

Повторимся, западнее России разные люди: и намеренные подчинить ее, и полагающиеся на взаимовыгодное партнерство. Первым наша демократия способна предъявить решимость в отстаивании суверенитета, вторым – открытость и гибкость, и продуктивность кооперации.

Не выпасть из Европы, держаться Запада – существенный элемент конструирования России .

§12. Скромность

Терроризм не добит. Инфраструктура изношена. Больницы и школы бедны. Техническая отсталость и бытовая неустроенность удручающе огромны. Творческие силы скудны и распылены.

Когда для выживания нации срочно требуется новая экономика, упущенное время расторопно доедает старую.

Скромность и трезвость самооценки не повредят амбициям, наоборот, сделают их реалистичнее и честнее.

Напомнят – давно пора учиться изобретать, управлять, конкурировать.

§13. Величие

Получит ли великая история России великое продолжение, зависит только от нас, ее граждан. Сегодняшнее величие небесспорно, завтрашнее – неочевидно. Президент Путин постоянно напоминает, что на повестке дня не всеобщий отдых под разговоры о великой стране, а активная работа по модернизации.

Пока же велики не столько достигаемые цели и утверждаемые ценности, сколько цены на углеводородное сырье.

Кажется, газированная экономика тонизирует и освежает. Но если и когда она выдохнется, мы увидим, чего стоят ее производные – шипучие амбиции, игристая риторика и дутое благополучие.

Мы обязаны выстроить базис инновационной культуры , системы создания уникальных знаний, поскольку знание – это власть и капитал для сбережения народа. И сейчас, и в посленефтяную эпоху, наступление которой неизбежно.

Мы обязаны конвертировать сырьевую экономику в интеллектуальную, чтобы проложить России путь наверх, в будущее, в сообщество креативных наций, направляющих историю .

Текст про суверенную демократию, составляемый по ходу дискуссии совместными усилиями сторонников и критиков, – одна из интерпретаций нашего недавнего прошлого и близкого будущего.

Он основан на предположении о неизбежности усложнения и дифференциации социальных структур. Его задача – привлечение общественного внимания к взаимосвязанным вопросам личной свободы (о демократии) и свободы национальной (о суверенитете). Он открыт для согласия и спора. В нем нет почти ничего обязательного и совсем ничего назидательного.

Единственное, на чем настаивает формируемый текст – справедливость для каждого в России и для России в мире.

Единственное, чему стремится способствовать – выработка эффективной практики воспроизводства интеллектуальных, моральных, политических и экономических ресурсов свободы.

термин использованный В. Ю. Сурковым 22 февраля 2006 года в программной речи перед партийным активом Единой России. Согласно определению, данному самим Сурковым, суверенная демократия – это образ политической жизни общества, при котором власти, их органы и действия выбираются, формируются и направляются исключительно российской нацией во всем ее многообразии и целостности ради достижения материального благосостояния, свободы и справедливости всеми гражданами, социальными группами и народами, ее образующими. Впоследствии к термину «суверенная демократия» неоднократно обращались в публичных выступлениях С. Б. Иванов, В. В. Путин, Б. В. Грызлов. Режим «суверенной демократии» в России получил практическую реализацию в виде политической системы с доминирующей партией, которая сложилась к 2007 (в результате думских выборов 2007 года, когда возглавленная президентом В. В. Путиным партия «Единая Россия», формально не формируя правительство, стала руководящей и направляющей силой российского общества, подобно КПСС в СССР. Конкретные приоритеты и ориентиры суверенной демократии получили отражение в концепции План Путина. Термин «суверенная демократия» критиковался как надуманный и бессмысленный Д. А. Медведевым, М. С. Горбачевым, и М. М. Касьяновым, а также рядом зарубежных официальных лиц. В западном восприятии, «Суверенная демократия» - термин, придуманный Кремлем, который призван донести два сообщения: первое, что текущий политический режим в России является демократией, и второе, что это утверждение должно быть принято на веру, и точка. Любая попытка проверки будет рассматриваться как недружелюбное вмешательство во внутренние дела России. Первоначально термин «суверенная демократия» был введен гоминдановским правительством Тайваня для описания существующей у них политической системы. Данный термин должен был, по мысли тайваньских правителей, подчеркивать, с одной стороны, суверенитет Тайваня, его независимость от центрального китайского правительства, а с другой стороны, формально демократический, многопартийный характер устройства тайваньской политической системы, в противоположность континентальному Китаю, жестко управляемому КПК.

Отличное определение

Неполное определение ↓

СУВЕРЕННАЯ ДЕМОКРАТИЯ

образ политической жизни общества, при котором власти, их органы и действия выбираются, формируются и направляются исключительно государствообразующей нацией во всем ее многообразии и целостности ради определения собственной исторической судьбы, исторических целей, темпов и способов их достижения, обеспечения материального благосостояния, свободы и справедливости всеми гражданами, социальными группами и народами, образующими данную нацию.

Понятие суверенной демократии вошло в обиход российской политической элиты весной 2005 г. Тогда же В. Путин в своем очередном послании Федеральному Собранию провозгласил: «Россия - это страна, которая выбрала для себя демократию волей собственного народа. Она сама встала на этот путь и, соблюдая все общепринятые демократические нормы, сама будет решать, каким образом - с учетом своей исторической, геополитической и иной специфики - можно обеспечить реализацию принципов свободы и демократии. Как суверенная страна Россия способна и будет самостоятельно определять для себя и сроки, и условия движения по этому пути».

В 2006 г. партия «Единая Россия» объявила, что идея суверенной демократии станет одной из основ ее идеологии и программы на выборах в 2007 г.

«Суверенная демократия» - понятие, широко распространенное и признанное практикующими политиками. Государственный секретарь США У. Кристофер заявлял в 1994 г., что «успешная трансформация новых независимых государств в суверенные демократии является центральным звеном европейской стабильности». В 2004 г. председатель Европейской комиссии Р. Проди утверждал, что Европейский Союз «хранит сущность… федерации суверенных демократий».

Все основные демократические ценности напрямую увязывались с приоритетом суверенитета еще в фундаментальном договоре Евросоюза «Конвенции о защите прав человека и основных свобод» (Рим, 1950 г.), где в ст. 16 однозначно разрешается странам Евросоюза вводить ограничения на политическую деятельность иностранцев, а в ст. 9–11 увязываются права и свободы с интересами общественного спокойствия, порядка, здоровья и нравственности.

Таким образом, идея суверенной демократии отнюдь не пропагандистский лозунг или «доморощенная» схоластическая конструкция, призванная теоретически обосновать враждебную позицию России миру, как это пытаются представить некоторые «эксперты» и «аналитики». На самом деле идея справедливого государственного устройства, основанного на правовых демократических принципах, где сувереном выступает не монарх, клерикальное образование или политическая партия, а весь народ, восходит к временам глубокой древности.

Принято считать, что наиболее совершенная форма демократии нашла свое воплощение в V в. до н. э. в античных Афинах времен Перикла, а также в других городахгосударствах - древнегреческих полисах. Их полноправные граждане обладали максимальной для того времени полнотой власти и имели невиданные для древнего мира свободы. С той поры этот способ политических отношений, юридически обеспечивающий большинству населения той или иной страны право быть носителем власти, получил в мире широчайшее распространение и ныне является практически единственно приемлемой для международного права формой государственного устройства.

Но история человечества убедительно демонстрирует, что демократия на государственном уровне встречалась крайне редко, существуя, как правило, лишь на уровне общинного, корпоративного, муниципального самоуправления. Развитая демократия античных полисов так и не смогла стать в полной мере суверенной. И в силу того, что крохотные греческие города-государства так и не смогли отстоять свою политическую самостоятельность, и потому, что демократическая форма правления в них основана была на власти меньшинства.

Ограниченный, по причине социального расслоения общества, характер демократия носила в североитальянских коммунах в Средневековье и в Великом Новгороде до присоединения его к Москве, в первых, основанных пуританами, колониях в Северной Америке и в нынешних Соединенных Штатах. При увеличении территории государства, численности его населения, дифференциации социальной структуры и пр. прямое народное правление и широкое народное представительство становятся невозможными. Абсолютное большинство всех политических режимов, от восточных деспотий и средневековых республик до новейших европейских и американских «демократий», на самом деле не являются демократиями в первоначальном, «греческом» смысле слова. Они были либо монархиями, либо олигархиями, либо плебисцитарной или представительной демократией. Поэтому разговоры псевдополитологов о том, что «демократия бывает только одна или это не демократия» возникают от недостатка исторического образования.

В XVIII–XIX вв. с запуском процесса модернизации, разрушением доиндустриальных социальных и культурных иерархий и пробуждением национального самосознания начали активно формироваться национальные государства, или государства-нации. Субъектом и источником власти в таких государствах провозглашалась нация, и, следовательно, составляющие ее граждане. Именно в государствах-нациях была сформирована современная демократия, предполагающая право на участие всех желающих граждан в управлении государством, учет их интересов и мнений при выработке, принятии и реализации государственных решений.

В настоящее время даже в самых отсталых государствах «третьего мира», где в реальности правят диктаторские режимы, соблюдаются внешние признаки демократического устройства общества: есть органы законодательной, исполнительной и судебной власти, декларируется принцип разделения властей, существует всеобщее избирательное право. В государствахнациях легитимность власти основывается на прямом или косвенном народном волеизъявлении, т. е. власть формально приобретается или пролонгируется по итогам выборов.

Архитекторы «нового мирового порядка», предполагающего военную, экономическую и культурную монополию единственной страны, а стало быть, несправедливость и несвободу для остальных государств, пытаются внедрить в общественное сознание мысль о том, что демократия присуща только процветающим странам, а бедные и отсталые обречены на авторитаризм и диктатуру. Более того, «эталон демократии» хранится только у них и даже рационально определен быть не может. Только президент США может догадаться, что есть демократия, по собственному наитию.

Так, выборы в условиях войны и терактов в Афганистане или Ираке называют демократическими (поскольку там победили ставленники США), а выборы в Белоруссии или Средней Азии (где побеждают неугодные США лидеры), считают не соответствующими демократическим стандартам, хотя результаты этих выборов не отличаются от предсказаний независимых социологов, а неангажированные наблюдатели не видят там никаких нарушений.

Именно проамериканским кругам принадлежит авторство понятия «молодая демократия», на деле означающего внешнее управление процессами демократизации в той или иной стране, не имеющей, по мнению Запада, демократических традиций.

Управляемость извне возможна только в тех случаях, когда навязанная такой стране шаблонная модель политического и экономического режима заведомо неэффективна. Страна с управляемой демократией вынуждена отказаться от большей части суверенных претензий, что наглядно иллюстрирует судьба государств, переживших «бархатные революции».

Подобная ситуация сложилась в России после 1991 г. Полная подконтрольность существовавшей тогда кремлевской власти международным финансовым институтам и главным их операторам - США, Европе, Японии и, как следствие, абсолютная неспособность к проведению самостоятельной внешней и внутренней политики привели к катастрофическим последствиям. Резко упал международный авторитет российского государства и его возможность влиять на мировую политику, фактически рухнула экономика, общество оказалось на грани социального взрыва.

Из сверхдержавы на глазах всего мира страна превращалась в полуколонию мирового финансового капитала.

С начала XXI в. Россия взяла курс на развитие в стране суверенной, т. е. полной, наиболее адекватной самому понятию народовластия, демократии. В отличие от прежних систем - государственного социализма советского периода и олигархического капитализма 1990-х гг. - суверенная демократия способна обеспечить самодержавие народа в его же интересах.

Концепция суверенной демократии претендует на выражение силы и достоинства российского народа через развитие гражданского общества, надежного государства, конкурентоспособной экономики и эффективного механизма влияния на мировые события.

С технологической точки зрения суверенная демократия предполагает самостоятельный отбор демократических институтов, их форматов, сроков внедрения, реформирования и т. д. Назвать суверенно-демократическим можно тот режим, который, признавая необходимость современной демократии, развивая ее, одновременно отстаивает собственную самостоятельность и, соответственно, самостоятельность государства настолько, насколько это целесообразно и возможно в современном мире.

Суверенитет не означает ни отказа от восприятия чужого политического опыта, ни тем более самоизоляции. Однако суверенное государство, в отличие от страны с управляемой демократией, способно самостоятельно решать, что перенимать, а что нет, что переносить на свою почву сразу и целиком, а что - постепенно и частично. Суверенная демократия - это демократия с национальной спецификой, которая органично вытекает из истории, из культурной традиции.

Главные признаки суверенной демократии - свобода и справедливость, которые обеспечиваются не только для личности, но и для нации в целом.

Последовательное воплощение принципов суверенной демократии, исключающей возможность манипулирования со стороны внешних сил, вызывает активное противодействие мировых финансово-спекулятивных структур. Для них крайне невыгоден миропорядок, основанный на сосуществовании и сотрудничестве суверенных, свободных сообществ, а стало быть, предполагающий либерализацию международных отношений и демонополизацию глобальной экономики.

Концепция суверенной демократии может стать основой российской национальной идеи, которую безрезультатно искали в ельцинские времена, а ее планомерное проведение, однозначно закрепляющее в России центр прибыли от международных проектов использования ее ресурсов, позволит стране вернуть утраченные после развала СССР позиции на мировой арене.

Отличное определение

Неполное определение ↓